Женщины? Да, бывало в его жизни всякое, вот и сейчас есть одна симпатичная вдовушка… ну так что ж? Детей он иметь больше не хочет, тех, что есть, с лихвой хватит… Я прищурилась. – А сколько – есть, господин Ларен? – Двое, Шайна. – Ой, неправду говорите, – покачала я головой. – Господин Ларен, вы ж сами понимаете, что если правды с самого начала не говорить, то и добра не получится. Так сколько детей-то? – Ишь ты… так заметно, что ли? – Считайте, чутье у меня. На правду, на неправду… человек ведь сам шепчет, – пояснила я. – Это не магия, а так… всякое. И бабка моя умела. Даже не соврала. Умела ведь? Умела… – Вот оно как… ладно – трое у меня детей, трое. Все мы живые люди… Вторая беременность у госпожи Аксель проходила очень тяжело, боялись ребенка скинуть, вот и береглась женщина, и не напрасно. И роды выдались тяжелые. Всего получилось около двух лет, как она к себе мужа не подпускала, может, полтора года, а дело-то молодое – режьте-вешайте, а хочется… Не устоял. Случилась у одного плотника молодая жена, а сам плотник старым оказался. Женился на малолетке то ли по любви, то ли по глупости, вот и обзавелся благородными оленьими украшениями. Не так чтобы долго у них с Акселем продолжалось, но больше года, да… Плотничихе нравились подарки и украшения, ну и сам господин Ларен нравился, и я могла ее понять. Обаятельным купец оставался даже сейчас, а уж каким он был в тридцать лет… погибель девичья, не иначе. Муж ни о чем не подозревал и сына принял как своего. Хотя глазки-то у мальчика были зеленые, ну да господин Ларен просто туда больше не заглядывал. Следить – следил, знать – знал, а на глаза старался не попадаться. И с плотничихой потом отношения прекратил, благо жена его опять в постель пустила. Сын вырос, тоже плотником стал, господин Ларен ему даже помогал втихорца – там заказик, здесь клиент… не бедствуют. Сам сынок… да кто ж теперь знает, в курсе он, не в курсе – если мать сказала, так должен знать, если не сказала, так и не узнает. Жива ли? Тоже, почитай, в прошлом году ушла. Возраст такой – в молодости чаще на свадьбы ходишь, в старости на похороны. Я покивала. И принялась расспрашивать дальше. Так что там с привидением? А вот так. Первый раз господин Ларен едва шею не свернул. Среди ночи появляется в его спальне нечто такое, белое, шепчет, руки тянет… уж насколько он храбрым человеком был, а только поневоле закричишь, выскочишь. Так и произошло. Закричал, выскочил, оскользнулся, едва голову себе не расшиб впопыхах… Купец рассказывал, а передо мной вставали картинки из его разума. Такое не просто вспоминают – переживают заново. Он и переживал. Вот он спит ночью. Светлый ему хороший сон даровал, ни кошмаров, ни бессонницы. А потом слышит царапанье, скрежет, что-то такое… непривычное – и открывает глаза. У открытого по летнему времени окна маячит белая фигура, больше похожая на клок размытого тумана. Тянет руки, стонет, но с места не двигается. Господин Ларен, не будь дурак, первым делом запускает в нее кувшином, а потом вскакивает с постели, кидается в коридор и кричит. Не «спасите-помогите», нет. «Все ко мне!!!» Можно уважать старика, крепкий попался. Нога на чем-то оскальзывается, едет, он едва не ударяется головой о перила лестницы, успевает ухватиться, но плечо и спину прикладывает все равно крепко. Смотрели потом – думали, масло, ан нет, ничего не оказалось. Чисто, сухо… померещилось что спросонок, или нога подвернулась. С тех пор призрак еще два раза являлся. Все так же – стоит, руки тянет, стонет, холодно от него, гадко, противно… Господин Ларен, не будь дурак, к магам кинулся. К придворному. Тот пришел, обошел дом и выдал заключение – нет никакого призрака. И не было. А раз не с той стороны кто явился, значит, на этой шкодит. А раз так… Поймать и разобраться! Спорить с господином Акселем было сложно, и я кивнула, дожевывая последний пирожок. И поймаем, и разберемся. – А с вашими домашними мне никак нельзя побеседовать? Со слугами для начала? – Со слугами можно, а к родным я сейчас весточку отправлю. Пусть приедут, – кивнул господин Ларен. Я подняла руку и покачала головой. – Господин Ларен, ни к чему такое. Лучше я к ним съезжу. – Тогда, Шайна, как поговорите со всеми, скажите. Я распоряжусь, экипаж заложат. Вот за это я поблагодарила. И принялась беседовать со слугами. Вырисовывалась интересная картина. Все искренне считали, что призрак – покойницы-хозяйки. И так же искренне не понимали, чего она сюда явилась. С хозяином они жили рядком да ладком, если чего по молодости было, так по старости и следа не осталось, ссор между ними не было, погуливать господин Ларен к старости хоть и не бросил, но делал все по уму. Не любовницу завел, а приплачивал в одном «веселом доме», чтобы девочку только для него держали. И посейчас туда ездил… Невыгодно для хозяйки? Ну тут как сказать, промысел этот давно известный, у такой девочки может быть по два-три клиента, но пока они за нее платят, живет шлюха не так плохо. Может и денег скопить на дальнейшее, если ума хватит, а то и выпросить домик или хотя бы комнатку. Есть в Алетаре и такие дома, на шесть-восемь семей, есть… Дурная болезнь? Нет, господин Ларен Аксель и по этому поводу мог ничего не бояться. Указом Короны раз в месяц всех девочек отправляли на обязательное и бесплатное обследование в лечебницы. Вот лечение, если что, было уже платным. А обследование – нет. Лекарям практика, девочкам польза. Что самое забавное, король распорядился, чтобы девочками из борделей занимались только дорогие лекари. Им и клиентов лечить, если кто чего прошляпит, им и практики побольше, а то если одного больного в месяц лечить, да за большие деньги, так мастерство не прирастет. Но это дело уж другое, лекарское. Важно, что если госпожа Аксель о борделе и знала, то не возражала. Глупые женщины к каждому столбу ревнуют, умные к этому иначе относятся. Чай, и собачка ногу на столбик задирает по нужде, что ж теперь – все столбы выкопать? Так что жили хозяева ладком. Не с чего ей теперь приходить, ничего такого не случалось в доме. Дети? Да и с ними хозяин не ссорился. У дочки своя семья, зять помогает вовсю, у сына свой дом, он тоже с хозяином торгует, правда, больше не по редкостям, а по простому чему, та же шерсть – товар постоянный. Много не заработаешь, так и в убытке не будешь, коли знать, когда привезти да кому продать. Если господин Ларен – орел, то господин Тайрон, это сын, скорее, муравей. А только и первому, и второму уютно, и оба кушать хотят. Зять? Господин Лайл тоже купец, не из глупых, они с господином Тайроном как раз вдвоем и смогут господина Ларена заменить, не иначе. Один слишком рисковый, второй избыточно осторожный, а вместе – сила. И сами о том знают. Семьями дружат, домами… Идиллическая картина. Но кто-то же решил убить господина Ларена? А вот зачем? Зачем убивают купцов, стариков, дедушек… да обычно причина простая. Деньги. Но вроде бы у обеих семей дела хорошо идут? Надо съездить и разобраться. Семьями я решила не ограничиваться и попросила у господина Ларена список партнеров-конкурентов. Получила его, проглядела, пожала плечами. Так вот вышло, дела господин Ларен вел честно, прибылью делился по совести, и кто на него может обижаться, просто не предполагал. Вроде как не было таких, сильно оскорбленных. Но мало ли что? Мало ли кто? Хотите, госпожа Истар, так проверьте. Это я и собиралась сделать. * * * Господин Ларен предоставил мне в пользование карету и черканул записочки к своим детям. Пришлось ехать. Подумав, я начала с дома господина Лайла. Лайл Корниш – подлысоватый сутулый мужчина лет сорока, сероглазый и русоволосый, купец не из великих, но и не из мелких – как раз оказался дома. Дома были и его жена с дочерью. Мужчина прочитал записку, осмотрел меня, хмыкнул… И почему я никому не нравлюсь? Как женщина – вопрос отдельный, вот и этот подумал, что на сеновале со мной в самый раз. А как расследователь? А как расследователь я небось через сеновал и прошла.