– Я собирался в Торговую палату на званый завтрак. Ты тоже член палаты, так поехали вместе и поговорим по дороге. – Ладно. – Он скорбно вздохнул. – Наверное, скоро мне это будет не по карману. Мы опоздали, и двух мест рядом за столом для нас не нашлось. Казначей сунул мне под нос кружку для штрафов и «закрутил ей хвост», требуя с меня десять центов за опоздание. Кружкой служила простая сковородка с велосипедным звонком на ручке. За все провинности мы уплачиваем штрафы, что пополняет общественный фонд и служит источником безобидных шуток. Казначей подставляет сковородку и давит на звонок, пока провинившийся не выложит десять центов. Я торопливо вытащил десятицентовик и опустил его на сковородку, а Стив Хэррис, владелец автомобильного агентства, завопил: – Правильно! Пусть-ка шотландский скупердяй раскошелится! – и бросил в меня булочкой. – Десять центов за нарушение тишины и порядка! – объявил Норман Сомерс, наш председатель, даже не повернув головы. Казначей встал перед Стивом, и я услышал звяканье монеты, а затем снова раздалось дребезжание звонка. – Что там еще? – спросил Сомерс. – Стив опять за свое, – устало сообщил казначей. – На этот раз магическое золото. Стив бросил на сковородку синтезированную монетку, которую сотворил для него какой-нибудь знакомый чародей. При соприкосновении с холодным железом она, естественно, улетучилась. – Еще двадцать центов за попытку всучить фальшивые деньги, – постановил Норман. – Наденьте на него наручники и позвоните в прокуратуру. Стив – завзятый любитель розыгрышей, но с Норманом его номера не проходят. – Можно мне хоть завтрак доесть? – Стив ну просто изнывал от жалости к себе. Норман промолчал, и Стив уплатил все штрафы. – Веселись, Стив, пока можешь! – посоветовал Эл Донахью, владелец закусочных для автомобилистов. – Вот заключишь контракт с «Магией» и больше розыгрыши с чарами устраивать не будешь. Я навострил уши. – Кто сказал, что я стану с ними связываться? – Никуда ты не денешься. – Да зачем мне? – Зачем? Потому что это прогрессивное начинание. Возьми хоть меня. Я предлагаю разнообразнейшие исчезающие десерты во всех моих ресторанах. Можешь съесть разом хоть три, и не переешь, и не прибавишь в весе ни унции. Так вот, я на них терял деньги, но шел на это ради рекламы и привлечения женской клиентуры. И вот «Магия, инкорпорейтед» предлагает мне то же самое, но за такую цену, что мои десерты начинают приносить прибыль. Естественно, я подписал с ней контракт. – Естественно. А что, если они повысят цены, когда наймут или выгонят из города всех компетентных чародеев? Донахью засмеялся самодовольным противным смехом: – У меня есть контракт. – Вот как? На какой срок? А пункт о расторжении ты прочел? В отличие от Донахью, я его прекрасно понял. Такое я испытал на себе. Лет пять назад в город пришла фирма, торгующая портландцементом, которая начала перекупать мелких дилеров и демпинговать против остальных. Продавали шестидесяцентовый мешок за тридцать пять центов и разорили оставшихся конкурентов, а затем плавно подняли цену до доллара двадцати пяти центов за мешок. Никто и охнуть не успел. Но тут мы все замолчали, потому что встал почетный гость, старик Б. Дж. Тимкен, крупнейший подрядчик. Он произнес речь о «сотрудничестве и служении». Оратор он не ахти какой, но очень неплохо говорил о том, как бизнесмены могут служить обществу и помогать друг другу. Мне даже понравилось. Когда аплодисменты стихли, Норман Сомерс поблагодарил Б. Дж. и сказал: – На сегодня все, господа, если только кто-то не хочет представить новый вопрос на обсуждение… Встал Джедсон. Я сидел спиной к нему и только тут увидел, что он здесь. – Мне кажется, господин председатель, – заявил он, – такой вопрос есть, и крайне важный. Прошу разрешения на несколько минут, чтобы обсудить его неофициально. – Пожалуйста, Джо, – ответил Сомерс. – Если это так важно. – Спасибо. На мой взгляд – очень. Собственно, это продолжение того, о чем раньше спорили Эл Донахью и Стив Хэррис. Я считаю, что в нашем городе назревают значительные перемены в деловой обстановке прямо у нас под носом, а мы закрываем на них глаза, если только они нас прямо не затрагивают. Я говорю о коммерческой магии. Кто из вас пользуется чародейством в производственных целях? Поднимите руки. Руки подняли все, за исключением двух адвокатов. Но я всегда подозревал, что они сами чародеи. – Ладно, – сказал Джедсон. – Мы все им пользуемся. Я использую чары в производстве тканей. Хэнк Мэннинг чистит и гладит только с их помощью, а возможно, и красит тоже. В «Кленовой мастерской» Уолли Хейта чары собирают и отделывают дорогую мебель. Стен Робертсон скажет вам, что великолепное оформление витрин «Бонмарше» создается чарами, как и две трети его товаров, а в секции детских игрушек и того больше. А теперь я задам вам еще один вопрос: часто ли процент ваших расходов на магию превышает прибыль? Подумайте, прежде чем ответить. – Он немного выждал. – Ну ладно, поднимите руки! Рук поднялось почти столько же, что и раньше. – В этом суть дела. Без чар нам не выстоять. И если в нашем городе кто-то приберет чародейство к рукам, мы все окажемся в их власти. Нам придется платить столько, сколько с нас запросят, назначать цены, какие нам укажут, и довольствоваться той прибылью, какую нам оставят, или лишаться своего дела!.. – Подожди, Джо, – перебил председатель. – Пусть все, что ты сказал, правда – а так оно и есть! – но какие основания у тебя считать, что нас подстерегает подобная опасность? – Самые веские, – ответил Джо негромко и очень серьезно. – По отдельности они таковыми не выглядят, но в совокупности убеждают меня, что кто-то тайком старается прибрать к рукам весь бизнес нашего города. – И Джедсон коротко изложил историю того, как Дитворт затеял организовать чародеев и их клиентов в ассоциацию, якобы для поднятия престижа профессии, и как рядом с некоммерческой ассоциацией внезапно возникла акционерная корпорация, уже почти монопольная. – Секундочку, Джо, – вмешался Эд Пармели, владелец фирмы мелких услуг. – По-моему, эта ассоциация – прекрасная штука. Меня попробовал запугать какой-то подонок – чтобы я поручил ему находить для меня чародеев. А я обратился в ассоциацию, и они обо всем позаботились. Больше мне тревожиться не пришлось. На мой взгляд, организация, способная укротить рэкетиров, именно то, что нам требуется. – Но ведь вам пришлось подписать контракт с ассоциацией, чтобы заручиться ее помощью, так? – Ну да. Но ведь это вполне нормально… – А не этого ли добивался ваш рэкетир? – Так до чего угодно договориться можно! – Я вовсе не настаиваю именно на этом объяснении, – не отступал Джо, – но ничего невозможного тут нет. И не в первый раз монополисты прибегли к помощи хулиганья, чтобы левой рукой насилием получить то, в чем их правой руке было отказано. А еще кому-нибудь здесь пришлось столкнуться с подобным? Выяснилось, что да, и не одному. И я заметил, что многих это заставило задуматься. Один из адвокатов задал вопрос официально – через председателя: – Господин председатель, если на минуту перейти от ассоциации к «Магии, инкорпорейтед»: не профессиональный ли это союз чародеев? В таком случае у них есть законное право объединяться. Норман обернулся к Джедсону: – Ты ответишь, Джо? – Безусловно. Это никакой не профсоюз. Ситуация примерно такая же, когда все плотники в городе работают на одного подрядчика. И вы либо договариваетесь с подрядчиком, либо не строите. – В таком случае это чистая монополия… если все обстоит именно так. В нашем штате действует малый акт Шермана, и можно обратиться в суд. – Думаю, вы убедитесь, что это монополия. Кто-нибудь заметил, что ни один из чародеев сегодня здесь не присутствует? Мы все посмотрели по сторонам. Джо оказался прав. – Не сомневаюсь, – добавил он, – что с этих пор представлять чародеев на заседаниях палаты будет администратор «Магии». Касательно возможности обратиться в суд… – Он вытащил из кармана газету. – Кто-нибудь из вас обратил внимание, что губернатор назначил внеочередную сессию законодательного собрания? Эл Донахью презрительно заметил, что у него нет времени на политические игры: надо заниматься делом. Это была шпилька в адрес Джо. Все знали, что он член разных комиссий и много времени тратит на общественные проблемы. Как видно, Джо это задело, потому что он сказал с сожалением: – Эл, твое счастье, что кто-то из нас готов тратить время на то, чтобы присматривать за затеями правительства, иначе в один прекрасный день ты проснешься и узнаешь, что и на тротуар перед твоим домом они наложили лапу. Председатель предупреждающе постучал молотком, и Джо извинился. Донахью буркнул, что политика – одна грязь и всякий, кто с ней связывается, сам становится мошенником. Я потянулся за пепельницей и опрокинул бокал с водой на колени Донахью. Это его отвлекло, а Джо продолжал: – Конечно, мы знаем, что для созыва внеочередной сессии есть несколько причин, но вчера вечером они опубликовали повестку, и почти в самом конце я отыскал пункт: «Урегулирование чародейства». Стоило ли поднимать такой вопрос на внеочередной сессии, если что-то не назрело? Я тут же позвонил моей знакомой в законодательном собрании – мы с ней заседаем в одной комиссии. Она ничего об этом не знала, но позднее перезвонила мне. И вот что ей удалось выяснить: пункт вставили в повестку по просьбе кого-то из финансировавших избирательную кампанию губернатора – а самого его этот вопрос не интересует. Никто словно понятия не имеет, о чем, собственно, речь, однако законопроект уже представлен… Тут кто-то перебил Джо вопросом о сути законопроекта. – Я о том и говорю, – терпеливо продолжал Джо. – Законопроект был представлен только заголовком, и содержание его мы узнаем не раньше, чем он поступит на рассмотрение. А заголовок такой: «Законопроект для установления профессиональных требований к чародеям, регулирования практического чародейства, учреждения комиссии для проверки, лицензирования и контроля…» Ну и так далее. Как видите, это даже не название, а перечень, под который можно подвести любые законы, касающиеся чародейства, в том числе и отмену антимонопольных ограничений, если им это понадобится. Наступило молчание. Полагаю, все мы пытались как-то разобраться в предмете, о котором, в сущности, понятия не имели, – в политике. Потом кто-то спросил: – Так что нам, по-вашему, делать? – Ну, – ответил Джо, – нам хотя бы следует заручиться собственным представителем в законодательном собрании, который охранял бы наши интересы в сомнительных ситуациях. Еще мы должны хотя бы подготовить собственный законопроект, чтобы представить его, если в этом обнаружатся какие-то подвохи, и добиться наиболее выгодного компромисса. И внести поправку, которая придала бы реальную силу нынешнему антитрестовскому закону, хотя бы касательно чародейства. – Он ухмыльнулся. – Если не ошибаюсь, уже четыре «хотя бы». – Но почему Торговая палата штата не может сделать этого за нас? При ней же есть бюро по вопросам законодательства. – Да, конечно, у них есть лобби, но вы прекрасно знаете, что Торговая палата штата не слишком жалует нас, мелких предпринимателей. Положиться на нее нельзя. Возможно даже, нам придется дать бой и ей. Джо сел, и начался хаос. У каждого обнаружились свои соображения, как и что следует предпринять, и все пытались излагать их одновременно. Вскоре стало ясно, что на общее согласие рассчитывать нечего, и Сомерс закрыл заседание, предложив остаться тем, кто хочет выбрать представителя в законодательное собрание. Ушли несколько твердолобых вроде Донахью, а остальные вновь начали совещаться под председательством того же Сомерса. Послать постановили Джедсона, и он согласился. Встал Фельдштейн и произнес речь со слезами на глазах. Он путался, нес невнятицу, но в конце концов выдавил из себя, что Джедсону, чтобы чего-то добиться там, нужна порядочная сумма денег и что надо возместить ему расходы и потерю времени. И он удивил нас всех: вытащил пачку долларов, отсчитал тысячу и положил перед Джо. Такое доказательство искренности привело к тому, что его тут же по общему согласию выбрали казначеем, и сбор средств прошел весьма недурно. Я подавил свои природные наклонности и дал столько же, сколько Фельдштейн, хотя и предпочел бы, чтобы он проявил разумную сдержанность. По-моему, позже и сам Фельдштейн слегка раскаялся, так как посоветовал Джо соблюдать экономию и не швырять доллары на выпивку для этих «прохиндеев в законодательном собрании». Джедсон покачал головой и сказал, что оплачивать свои расходы будет сам, а собранные средства намерен тратить по собственному усмотрению, в основном для поддержания дружеских контактов. Он добавил, что у нас просто нет времени полагаться только на здравый смысл и бескорыстный патриотизм и что у этих олухов чаще всего собственного мнения нет вовсе – не больше, чем у флюгера, и они голосуют за того, с кем пили в последний раз. Кто-то с возмущением отозвался о подкупах. – Подкупать я никого не собираюсь, – ответил Джо с досадой. – Если дело дойдет до взяток, считайте, что мы уже проиграли. Я просто молю Бога, что там найдется еще достаточно незавербованных представителей, чтобы было кого улещивать или запугивать в разумной мере.