– Назад! – просипело оно. – Кандидаты в нечисть подают заявления на нижнем уровне! Его языка я не знал, но понял все. Ройс ударил его по лицу, и мы прошли по нему, и его хрупкие кости хрустели у нас под ногами. Оно тут же собралось воедино, визгливо изъявляя свою покорность, а затем выскочило вперед и так сопровождало нас до самого трона. – С ними иначе нельзя, – шепнул мне на ухо Джо. – Дай им сразу в зубы – и они будут тебя уважать. Перед троном было что-то вроде поляны, где толпились черные ведьмы, черные маги, демоны во всевозможных гнусных обличьях и всякая нечисть ниже рангом. Слева кипел котел. Справа некоторые гости трапезничали по-ведьмински, и я поспешно отвернулся. Прямо перед троном, согласно обычаю, для развлечения Козла исполнялся танец ведьм. Десятки мужчин и женщин, молодых и старых, миловидных и безобразных, вертелись и прыгали в немыслимо сложном адажио. Танец оборвался, и они неуверенно расступились перед нами, пропуская нас к трону. – Что такое? Что такое? – раздался хриплый лающий голос. – Да это же моя милая малютка! Иди сюда, сядь рядом со мной, моя прелесть! Ты наконец надумала подписать со мной договор? Джедсон вцепился мне в локоть, и я проглотил слова, готовые сорваться с языка. – Я останусь тут, – ответила Аманда с презрением. – Ну а твой договор… Ты сам знаешь. – Тогда почему ты здесь? И с такими стра-а-анными спутниками? Он поглядел на нас с высоты трона, хлопнул себя по волосатому бедру и залился хохотом. Ройс дернулся и проворчал что-то, голова его дедушки гневно заскрипела зубами, а Серафим зашипел. Джедсон и Аманда о чем-то посовещались, и она сказала: – Согласно договору Адама, я требую права на допрос! Он хохотнул, и дьяволята вокруг него позатыкали уши. – Ты чего-то требуешь здесь? Не подписав договора? – Согласно с вашими обычаями, – отрезала она. – Ах да! Обычаи. Раз ты воззвала к ним, да будет так. А кого ты хочешь допросить? – Имени его я не знаю. Один из твоих демонов, который позволил себе недопустимые вольности за пределами твоих владений. – Один из моих демонов, и ты не знаешь его имени? У меня, моя красоточка, семь миллионов демонов. Будешь опознавать их по очереди или всех разом? – Его сарказм почти не уступал ее презрению. – Всех разом. – Пусть никто не посмеет сказать, что я не уважил мою гостью. Если ты пройдешь дальше… хм-хм… точно на пять месяцев и три дня, то найдешь моих джентльменов в полном строю, готовых к инспекции. Не помню, как мы добрались туда. Огромная бурая равнина, и никакого неба над ней. Там, готовые к смотру в присутствии своего непотребного господина, по-военному выстроились все демоны Полумира – легион за легионом, шеренга за шеренгой. Самого сопровождал его кабинет. (Джедсон назвал их мне. Люцефуг – премьер-министр, Сатаниах – фельдмаршал, Вельзевул и Левиафан – командующие флангами, Астарот, Аваддон, Мамона, Тевт, Асмодей и Инкуб – Падшие Престолы.) Семьдесят князей, командующие дивизиями, стояли во главе их, предоставив герцогам и престолам толпиться вокруг их владыки – Сатаны Мекратрига. Сам он все еще хранил образ Козла, но его присные избрали себе всевозможные гнуснейшие обличья, какие пришлись им по вкусу. Асмодей щеголял тремя головами, омерзительными каждая по-своему, которые торчали над задом распухшего дракона. Мамона несколько напоминал на редкость безобразного тарантула, Астарота же я и вовсе не возьмусь описать. Только Инкуб походил на человека, – видимо, этот облик лучше всего выражал его сластолюбие. Козел взглянул на нас. – Поторопись! – приказал он. – Мы здесь не для твоего развлечения. Аманда пропустила его слова мимо ушей и повела нас к первому полку. – Вернись! – взревел он. И мы оказались перед троном, словно и не отходили от него. – Ты забываешь обычаи. Сначала заложники! Аманда закусила губу. – Пусть так, – признала она и быстро посовещалась с Ройсом и Джедсоном. Я расслышал, как Ройс ответил на какие-то возражения. – Раз уж идти мне, – сказал он, – будет лучше, если я сам выберу своих спутников по причинам, веским для меня. Дедушка советует мне взять самого молодого, а это, бесспорно, Фрэзер. – Что-что? – спросил я, услышав свое имя. В свои разговоры они меня демонстративно не включали, но раз уж заговорили обо мне… – Ройс хочет, чтобы ты пошел с ним вынюхивать Дитворта, – объяснил Джедсон. – И оставить Аманду здесь с этими дьяволами? Мне это не нравится! – Арчи, я могу сама о себе позаботиться, – сказала она спокойно. – Раз уж ты нужен доктору Уортингтону, то больше поможешь мне, если пойдешь с ним. – А зачем им заложники? – Потребовав права опознания, – объяснила она, – вы должны вернуться с Дитвортом, или за неудачу ответят заложники. Джедсон предвосхитил мои возражения: – Не изображай героя, сынок. Дело слишком серьезно. Нам ты поможешь, если пойдешь. А если вы не вернетесь, можешь не сомневаться, им придется выдержать хороший бой, прежде чем они наложат лапы на заложников. И я пошел с Уортингтоном. Но мы не сделали и нескольких шагов, как я понял, что от паники меня оберегала только близость Аманды. А едва ее влияние перестало меня достигать, как весь кошмар этого места и его жутких обитателей обрушился на меня. Что-то потерлось о мои лодыжки. Я чуть не выпрыгнул из ботинок. Но, покосившись вниз, увидел, что Серафим, кот Аманды, решил сопровождать меня, и мне сразу стало легче. Когда мы приблизились к первой шеренге демонов, Ройс принял свою собачью позу, предварительно вручив мне дедушкину голову. Прежде меня мороз продрал бы по коже от отвращения, но здесь эта мумифицированная голова казалась чем-то родным и домашним. Встав на четвереньки, Ройс закружил среди рядов адских воинов. Серафим бросился за ним, догнал и принял участие в охоте. Пес, казалось, был доволен, что кот взял на себя половину трудов, и, думаю, у него были на то все основания. Я как мог быстрее шел по проходам между ротами, а мои спутники пробегали между рядами. Мне чудилось, что проходят часы, – во всяком случае, утомление перешло в деревянную бесчувственность и ужас сменился тупой тревогой, Я наловчился не смотреть в глаза демонам, и никакие самые невероятные обличья меня уже не удивляли. Роту за ротой, дивизию за дивизией прочесывали мы, пока не добрались до их конца на левом фланге. Животные мои все больше нервничали. И когда они обогнули первый ряд первой роты, пес подбежал ко мне и заскулил. Вероятно, ему был нужен его дедушка, но я нагнулся и погладил его по голове. – Не отчаивайся, дружище, – сказал я. – Нам еще остались эти. – И я кивнул на генералов – сплошных князей, – которые стояли перед своими дивизиями. Поскольку мы начали с задних рядов, генералы еще не были проверены. Но меня уже душило отчаяние: что такое полдюжины возможностей против уже проверенных семи миллионов? Пес побежал к ближайшему генералу, кот не отставал от него, а я следовал за ними как мог быстрее. Пес затявкал еще в нескольких шагах от демона, и я припустил бегом. Демон вздрогнул и начал преображаться. Но даже в этом гротескном облике мерещилось что-то знакомое. – Дитворт! – завопил я и кинулся на него. Меня хлестали кожаные крылья, царапали когти. Тут в бой вступил Ройс – более уже не пес, а негр, сложенный как абсолютный чемпион по боксу. Кот превратился в клубок ярости, зубов и когтей. Тем не менее мы потерпели бы полное поражение, если бы не произошло невероятное. Какой-то демон, нарушив строй, ринулся к нам. Я не столько его увидел, сколько почувствовал и не сомневался, что он явился на выручку своего господина, как бы меня ни заверяли, будто их обычаи это запрещают. А он – помог нам! Выручил своих природных врагов и действовал с такой мстительной яростью, что победа осталась за нами. В единый миг все было кончено. Я обнаружил, что лежу на земле, вцепившись не в адского князя, но в Дитворта, к которому вернулся его человеческий облик щуплого обходительного бизнесмена, одетого с неброской элегантностью, и со всеми своими атрибутами – портфелем, очками и зарождающейся плешью. – Уберите от меня это! – раздраженно потребовал он. «Это» было дедушкой, который впивался ему в шею беззубыми деснами с бульдожьим упорством. Ройс освободил одну руку от обязанности держать Дитворта и забрал дедушку под мышку. А Серафим продолжал висеть на ноге нашего пленника, запустив в нее когти на всю длину. Демон, склонивший чашу весов в нашу пользу, тоже продолжал держать Дитворта за плечи, зацепив его когтями под лопатки. Я прочистил горло и сказал: – По-моему, мы обязаны вам… – Я понятия не имел, что можно сказать в такой беспрецедентной ситуации. Демон скорчил рожу, видимо дружескую, но на редкость страхолюдную. – Разрешите представиться, – сказал он на моем родном языке. – Агент Федерального бюро расследований Уильям Кейн. Очевидно, это меня доконало, и я хлопнулся в обморок. Пришел я в себя, лежа на спине. Кто-то смазал мои раны целительным бальзамом, так что они не омертвели и ничуть не болели, но меня сковывала смертельная усталость. Рядом раздавались голоса. Я повернул голову и увидел всю нашу компанию. Уортингтон и дружественный демон, объявивший себя агентом ФБР, стояли перед Сатаной, крепко держа Дитворта слева и справа. Грозное адское воинство исчезло без следа. – А, так это мой племянничек Небирос! – задумчиво произнес Сатана, прищелкнул языком и кивнул. – Небирос, ты скверный мальчишка, и я тобой горжусь. Но раз уж они тебя изловили, боюсь, тебе придется помериться силами с их представителем. – Он взглянул на Аманду. – Кто вас будет представлять, дорогая моя? – Думается, это моя работа, – подал голос дружественный демон. – Нет, – возразила Аманда, отвела его в сторону и что-то настойчиво зашептала; в конце концов он пожал крыльями и уступил. Аманда вернулась к остальным. Я кое-как поднялся на ноги и подошел к ним. – Поединок до смертного исхода, – услышал я ее слова. – Ты готов, Небирос? У меня чуть сердце не остановилось от страха за Аманду, и одновременно появилась тихая уверенность, что она преуспеет во всем, за что бы ни взялась. Джедсон посмотрел на меня и замотал головой. Не вмешивайся! Однако у Небироса недостало смелости. Все еще сохраняя облик Дитворта и выглядя до нелепости по-человечески, он воззвал к Самому: – Не смею, дядюшка. Исход предопределен. Вступись за меня. – Не премину, племянничек. Правда, я немножко надеялся, что она тебя уничтожит. Ты мне еще наделаешь хлопот! – Он обратился к Аманде. – Ну, скажем… э-э… десять тысяч лет? Аманда взглядом осведомилась о нашем мнении, к большой моей гордости включив и меня, и ответила: – Да будет так!