Секундное молчание воцарило над нашим столиком, а затем: – Вы часто извиняетесь. Я пожала плечами. – Привычка. – Это раздражает. – Только не стражей Обители. – Я не страж Обители. – Между городскими и тюремными стражами существует какая-то разница? – Вы мне нравитесь,и ваше общество мне безгранично приятно, но есть темы, которые не стоит затрагивать ни при каких условиях. И я буду признателен, если вы учтете это в дальнейшем. От его слов внутри все расплавилось,и сердце забилось в несколько раз сильнее, словно ожило. Я ему нравлюсь. Сделав над собой изрядное усилие, я подняла голову и… утонула. Без черноты и привычной строгости сапфировые глаза блестели и переливались, как крошечная россыпь изумрудиков на горящем солнце. Я непроизвольно вздохнула и с трудом поборола желание зажмуриться. Когда? Господи! Когда это произoшло? В какой момент я перестала воспринимать Леннера как стража и начала воспринимать его как мужчину? Невероятно сексуального мужчину. – Два блюда от шев-повара! – официант засиял безупречной улыбкой, как только капитан нехотя оторвался от рассматривания моего озадаченного лица и перевел не слишком дружелюбный взгляд в сторону оленины под брусничным соусом. Можно подумать, оленина перед ним в чем-то провинилась. – Приятного аппетита! – Спасибо, - заставив себя улыбнуться, я, не отрываясь, смотрела на Леннера, который сдержанно кивнул официанту и попросил заранее принести счет, чтобы потом не задерживаться. ГЛАВА 12. Оленина оказалась необыкновенно вкусной и сочной. Не будь здесь Леннера, я бы жмурилась от удовольствия и мурлыкала, как довольный элементаль. Я и до ?бители-то не часто бывала в ресторанах, приходилось экономить штерги для погашения кредита и довольствоваться eдой в школьной столовой. Если бы не мать, наверное, я бы просто жила в общежитии или, как все маги с низшим резервом, снимала бы комнату в каком-нибудь спальном районе. Но у меня была цель – вытащить мать из рук домашнего тирана, который для всех представлялся ангелом во плоти и любящим семьянином. Ненавижу его. С семнадцати лет я двигалась к этой, на первый взгляд, недостижимой цели. Сначала было тяжело… иногда не хватало денег, чтобы заплатить за свое проживание в столице; иногда не хватало денег, чтобы поесть чего-нибудь горячего; иногда просто не хватало денег даже на метро, приходилось ходить пешком… а в Нероне больше пяти тысяч кварталов. Я знаю, как тяжело заработать штерги людям, чей резерв превышает десятый. Мне повезло. Редко кому с тринадцатым резервом выпадает шанс пробиться в сферу образования. Еще неизвестно, как могла сложиться моя жизнь, если бы в один прекрасный день миссис Фларгерман, директор школы прикладных искусств и визуализации, прошла мимо моих визуализаций на рынке, посчитав их бездарной мазней, а не профессиональным воплощением магии. – Неплохо для трех тысяч штергов, да, мисс Рейтли? – самодовольно усмехнулся Леннер, когда моя тарелка опустела и только кусочек брокколи остался недоеденным. Я сыто улыбнулась и промокнула губы салфеткой. – Я все равно считаю, что это неоправданная трата денег, – честно ответила я, хотя оленина явно стоила того, но капитану об этом знать не обязательно. – Простого «спасибо, мистер Леннер» для меня было бы вполне достаточно, – сыронизирoвал страж, складывая столовые приборы, - тем более что считать чужие деньги – дурной тон. От его пронзительного взгляда, в котором играли крошечные смешинки, я поерзала на стуле и уставилась в пустую тарелку. – Хорошо, признаю, – после короткой паузы я решила все же его поблагодарить. – Оленина восхитительная, и шеф-повар, который ее готовил, просто чудо. Мне все понравилось,и глупо это отрицать. Хоть я и считаю такой ужин расточительством, спасибо, что привели меня сюда. Леннер по–доброму рассмеялся. – Еще ни одна женщина не обвиняла меня в низшем грехе и не благодарила за это одновременно. Как бы сказала Сандра: «Поздравляю с премьерой! Все когда-то случается впервые!» Кстати, о Сандре… – М-м-м… мистер Леннер? - я неуверенно помялась. - Могу ли я попросить вас об одолжении? – Можете попытаться. – Я бы хотела отправить письмо. – Своей бабушке в Арфин? – хмыкнул он,и вытащив из бумажника одиннадцать тысяч штергов, без колебаний вложил их в счет. На моих глазах официант только что озолотился на целую тысячу штергов. – Нет, - продолжая поражаться бессмысленному расточительству, я чуть не поперхнулась. – В Обитель. Исчерна-синие глаза настороженно заблестели. – Не знал, что у вас есть друзья в Обители. – Подруга, если быть точнее. – Подруга? - мне показалось, или он облегченно выдохнул? - Только подруга? Не понимая, к чему он клонит, я кивнула. – Да, мистер Леннер,только одна подруга. И она вот-вот выйдет на свободу, если уже не вышла. – Почему бы вам не отправить письмо на ее гражданский адрес? Это сделать гораздо проще, чем передать письмо в Обитель. Проще. Не спорю. Правда есть одно «но»… – За весь год, что мы провели вместе в одной камере, я не удосужилась узнать ее гражданский адрес. Я знаю ее любимый цвет и марку одежды, как зовут родителей и сколько у нее сестер, а вот адрес… адреса я не знаю. Если она выйдет из Обители, то, когда я тудa вернусь, мы навсегда потеряем cвязь. А я бы этого не хотела, потому что кроме нее у меня больше нет близких людей. – Как же ваш брат? Я безрадостно усмехнулась. – Тот, что оценил родную сестру как дешевую стиральную машину? – цитируя слова Леннера, я не заметила, как его рука уверенно потянулась к черной папке с эмблемой конгресса на уголке. – А ваша мать? – За весь год она ни разу меня не навестила. – Бабушка? – Нет – она ни в коем случае не должна узнать, что со мной произошло! Еще не хватало, чтобы у нее случился приступ по моей вине. – У вас странная семья, - подытожил Леннер и придвинул ко мне чистый лист бумаги. - Полагаю, с друзьями дела обстоят куда лучше. – Вы… что? – я недоверчиво покосилась на стража. - Согласны передать письмо? – Я ведь могу и передумать, – улыбнулся страж, протягивая мне свой дорогущий роллер, - поэтому пишите скорей. Я осторожно взяла роллер и листoк, почему-то даже не удивляясь, что корпус обычной шариковой ручки выполнен из ажурного белого золота и инкрустирован россыпью бриллиантов. Так же не удивила и монограмма из красных рубинов на колпачке в виде инициалов Леннера. – Не забывайте о системе контроля ?бители, - напомнил капитан стражей. – Не все письма доходят до своих адресатов, многие отклоняются на этапе проверки. Ничуть не смущаяcь того, что некромант читает каждое мое слово, оставленное на бумаге, я поспешно строчила письмо, которое должно было хоть немного успокoить Сандру. Она многое могла себе нафантазировать, после того как меня забрали в комнату для допросов. Надеюсь, я все ещё числюсь в ее списке живых близких людей. – Это все? - поинтересовался Леннер, принимая меньше чем на треть исписaнный альбомный лист. – Мне больше нечего написать. «Сандре Виттор. Обитель центрального округа города Нерона. От Тэсии Рейтли. Город Нерон, столица южной конфедерации. Сандра! Со мной все хорошо, верю, с тобой тоже. Искренне жаль, что мы не успели, как следует попрощаться, но я более чем убеждена, что у нас еще выдастся такая возможность. Просто напиши мне в ?битель через пару месяцев. Не стоит писать раньше, твои письма затеряются и не дойдут. Не спрашивай почему… Это долгая история, о которой я все равно не могу рассказать. И, пожалуйста, прости меня. Я не хотела покидать тебя в последнюю неделю заключения. Это ужасно. Я знаю, как там тяжело. Мистер ?ай поменял твой график? На последней неделе дают больше нагрузок,тебе, наверное, ужесточили условия заключения? Не сомневаюсь, что ты замечательно справляешься без меня,иначе и быть не может. Я люблю тебя, Тэс. ?.S. Угадай, кто забыл спросить твой гражданский адрес?» – Вы понимаете, что это письмо не пройдет через контроль Обители? – капитан скептически пробежался глазами по первым строчкам. - Слишком много непонятной воды, которую стражи не одобрят. – В таком случае вы всегда можете оставить его на проходной Обители, – предложила я, но наткнувшись на неодобрение, понуро добавила: – если, конечно, это вас не затруднит. Пока Леннер задумчиво перечитывал письмо, по всей видимости прикидывая, что с ним делать, я начала волноваться, что мое личное одолжение стремительно перетекает в навязчивую просьбу. Причем в незаконную.