Я всегда держу своё слово. Если могу своё слово исполнить. Даже если это мне во вред. Даже если… Считайте это моим бзиком, моим пунктиком… Мне кажется, но меня мои старосты поняли. Посидели, ещё немного выпили, поговорили о нуждах селян, о быте, о войне, о старых воинах, о количестве не вернувшихся в деревни, о скорой пахоте, да и так о мелочах. Между прочим, я понял, что тут делает староста из Озёрного. Ну тот, имени которого я не запомнил. Этот староста пришёл просить за своих хозяев. Это зажиточная деревня, стоит на берегу горного озера, у которого высится мой замок. Однако эта деревня принадлежит не мне. Эта деревня мятежного рыцаря. Вроде это деревня рыцаря Эссе, а он умер, исправляя свою ошибку. Прикрывал мой отход. У него остались дети, сын и дочка. За них пришёл просить староста. Дети этого рыцаря ждали в числе прочих детей и их матерей, когда я приеду с охоты. – Ты! Как там тебя. Передай… А ничего не передавай… я сам пока не решил… – ответил я старосте деревни от мятежников. С одной стороны, дети мятежников. С другой стороны, он своё уже взял смертью. Дети-то в чём виноваты?! Тем более что их отец свою вину искупил… Глава 4 О бале и правосудии Сказать, что для меня просто прошёл тот вечер заседания со старейшинами – это соврать. Я баюкал своего сына на руках и думал: «А не гад ли я?» Ирме, молодуха, кормилица, свалила в сторону. Я её понимаю. Не надо смотреть мне сейчас в глаза. Я опять до предела чувствую запахи, а обычно не чую ничего. Хреновый признак. Признак, что у меня опять наворачивает башню. Мой сын затих на руках. Спи, мелкий, батя пытается быть чутким, хотя ему это нелегко. Спи и не знай, что только из-за тебя я ввязался в эту аферу с липовым наследием баронства. Не было бы тебя, я просто взял бы деньги и уехал подальше от проблем и войны. Спи, мой маленький. Я гад и сволочь. Надеюсь, тебя эта участь минует… После визита в детскую во мне что-то сломалось. Надломило меня. К чёрту всё. Подальше от замка и всех. Я оседлал Колбаску и уехал к озеру. Сижу у озера рядом с замком и с тупой физиономией дятла держу удочку. Будущий барон думает! Будущего барона не надо сейчас отвлекать! Вам это, наверно, смешно, а я сижу с удочкой у этого холодного горного озера, в котором нет рыбы. Кто тут воет, что я дурак?! А думаете, у меня есть другие способы побыть наедине с собой?! Я буду последней сукой, если не заселю в это горное озеро форель. Просто так, для проформы, чтобы посторонним не казалось, что я чудю от нечего делать. Тут на меня не давит камень стен. Тут я могу хоть недолго побыть собой. Сижу, вспоминаю, думаю… * * * Во время приёма старейшин я взглянул на себя под другим углом. А что я пыжусь?! Вы что думаете, раз и стал кем-то другим? Наивные. Мы всего лишь те, кто есть. Все изменения в нашей психике происходят не спонтанно, а под действием внешней среды. Думаете, что я не прав, да бог с вами. Ещё поймёте, о чём я говорю. Старую собаку новым трюкам не научить. Так получилось, я вроде достиг всего того, о чём остальные и не мечтают. А на душе пустота и страх. Раньше у меня было хоть подобие определённости. Было чёткое мнение, куда двигать дальше по жизни. А что теперь?! Я достиг своего потолка. Моя власть – это фикция! Мой баронский трон качается под мною. Опереться я могу только на ограниченное число людей. Кратко. Гумус мой оруженосец и уличный воришка. Верю флегматичному вору Гевуру и мелкому лучнику Лорину, оба дезертировали из армии во главе с моим наставником Антеро. Верю Эрте-десятнику и рядовому Хелми. Верю Гаомэ, мастеру по артефактам орков и гоблинов. Относительно доверяю Коиму и рыцарям Озвуру кор-э́ Бобровый Ручей и Марвуку кор-э́ Стена. Остальным доверяю куда меньше. Впрочем, не эти мысли одолевают меня. Я знаю, что в открытом противопоставлению графу моему баронству полный ПИ…Ц. Год-другой, может, и протяну, а потом полная амба. На данный момент у меня меньше двухсот бойцов. А граф, если напряжётся, то через год-другой выставит вместе с ополчением и все пять тысяч. Единственное, что сейчас меня успокаивает, что у графа большие потери после штурмов и набега орков. Пока ему пока не до меня. Ему бы своё удержать в его затяжной «холодной войне» с маркизом, который такими потерями, наверное, воспользуется. Впрочем, забудьте всё то, что я сказал. Нервы ни к чёрту… Теперь, по существу. После штурмов стены у меня осталось около тридцати пяти процентов дружинников. Я не случайно говорю в процентах. Как говорил Сталин: «Смерть одного человека – это трагедия. Смерть десяти – это беда. Смерть большего числа – это статистика…» Мне кажется, я стал понимать, о чём он говорил. Гораздо проще говорить процентами или безликими названиями. Сложнее говорить о людских потерях, если воспринимать их как людей, а не как цифры. На данный момент у меня около двухсот дружинников, это включая тех, что отошли под руку моих рыцарей. После штурма уцелело мало дружины. Всего уцелело примерно триста человек, включая вторую волну пополнивших ополчение первого призыва. Так вот, большая часть ополчения после штурмов стала дружинниками. Сами просились на довольствие, месть штука неотъемлемая… С учётом того, что в ополчении у старого барона были люди бывалые, то качество подготовки дружинников долины почти не пострадало. Обмундирования, на данный момент, больше чем необходимо. Помогли трофейные доспехи и оружие. Одна беда, возраст у пополнения дружины за пределами возраста расцвета. Пополнение в основном из бывалых мужиков, а то и мужиков полупреклонного возраста. Отдельный момент по поводу моих рыцарей. Помнится, я как-то заявлял во время штурмов долины, что у меня одиннадцать рыцарей, но то был мой косяк. По факту, на тот момент у меня было семь полноценных рыцарей, из которых шесть имели свои деревни, данные в лен. Ещё двое были кор без имений, сыновья рыцарей. Плюс покойный Антеро. Остальные сыновья рыцарей официально не были рыцарями, несмотря на рыцарскую заковку и число лиц, их сопровождающих. Сопровождающие – это, если кто не понял, конная пятёрка рыцарского формирования «копье». Ещё один мой головняк, по поводу наделения рыцарскими регалиями. Мне даже пофиг на то, как это делается и какие бумаги надо подготовить. Меня другое волнует. На кого делать ставку? Кого возвеличить? Да так, чтобы он был уместен на своём посту. Так, чтобы остальные на меня не окрысились. Тому же Хелми я обещал рыцарские шпоры. Он от меня их ждёт. А как я могу произвести его в рыцари, если его потолок простой десятник?! Мне что, просто сказать?! Что я его кинул?! Такие заявления могут пройти спокойно в мегаполисе, а не в большой деревне. При таком разрезе уже завтра каждая собака будет знать, что я не держу своё слово. Так и до больших проблем можно дотанцевать. Ладно проблемы с рыцарями и ополчением, переведённым в дружинники. У меня есть проблема и похлеще. Теперь у меня самого ополчения, считай, что нет. Кто-то убит, кто-то переведён в дружину. А кем мне дружину усилить на случай чего? С такими мыслями я сижу на озере. С тупой физиономией дятла я уставился на поплавок, хотя знаю, что в озере рыбы нет… Когда я отвлёкся от своих дум, то почему-то вспомнился турнир в Шакти, столице Скагена. Турнир, на котором меня подводили под смерть, но я успел раньше лечь под соперника. Вспомнилась пьянка после турнира. Такой расслабляющий момент. Вспомнилась Халла. Пьяный, проспоривший Адрус, танцевавший на столе. Вспомнился бордель и соревнования, кто дальше плюнет. И тут я понял, что мне надо в первую очередь сделать. Что требуется для подтверждения нового статуса? Громкий жест. Что является громким жестом касательно моего случая? Бал. У меня, конечно, нет такого блистательного двора, как у графа Илмар, но есть свои рыцари и их дети. Это нужно мне. Это нужно им. Мне почему-то вспомнился бал у графа, где он якобы решал нашу судьбу с Антеро. На деле – это был повод для убийств засланных от маркиза… Была мысль, и будет бал. На балу я и буду решать судьбу детей неприсоединившихся ко мне не рыцарей. О своей прихоти я первым делом известил Хелрика. Мне было важно его мнение. Карьерист падок на всякую фигню из разряда рыцарской и дворянской чуши. Видать, за счёт этого он сам поднимается в своих глазах. Если бы Хелрик не выразил своего восторга идеей, то я задумался бы о том, стоит ли проводить бал. А так, я брякнул между делом о бале и понял, что попал в точку. Хелрик, ты моя лакмусовая бумажка. Впрочем, не ты один такой… Сам бал был ни о чём. Как бы это сказать… Я чувствовал себя убогим, после того что видел у графа. Вместо известных музыкантов деревенские увальни чуть ли не с коровьими дудками. Вместо танцев что-то непонятное, фигурное, по канонам, которым сто лет. Вместо высшей знати – мои рыцари и их дети, то есть дворяне самого низкого пошиба. Они о балах имеют ещё меньшее представление, чем я сам. Единственный знатный дворянин это кор-сэ́ Адрус и я сам, если забыть, что я пока не утверждён на баронство королём. На балу была также пара человек от моего купечества, как-нибудь расскажу и о них. Были и мои гвардейцы, верные мне люди. Это не по дворянскому приглашать на балы простолюдинов, но я включил режим самодура. Как это возможно – не пригласить на бал тех, на кого я могу опереться. К тому же пустой зал надо хоть как-то заполнить людьми. Что это за бал, если на нём людей почитай нет? Из простолюдинов на балу мои помощники – Коим и Хелрик. Само собой, Гумус, Гевур, Ниаю, Лорин, Хелми, Гаомэ. Так-то любой бал предполагает гостей от соседей… Но кто ко мне поедет?! Далеко для соседей мои земли, да и для других баронов я никто, если не хуже. Пока что для соседей я очередной бастард. Причём бастард, не признанный сюзереном, к тому же в оппозиции со щукой в местном провинциальном болоте – графом. Атмосфера на балу была так себе. Все какие-то вялые, настороженные – это я про детей дворян. Дети мятежников не играют между собой, а отираются вблизи своих матерей. Жены погибших рыцарей в трауре и больше наблюдают за немногочисленными парами танцующих. Таких пар было всего четыре. Кор-сэ́ Адрус с какой-то малолеткой в ушитом старофасонном платье, кор-э́ Озвур с женой, сын кор-э́ Марвука с кем-то и я с какой-то бабой, более-менее прилично одетой и без элементов траура в одежде. Не то что я, блин, такой любитель танцев, но мне по статусу положено открывать бал и станцевать хоть несколько танцев. Традиции! Остальные как-то жались к стенам тронного зала. Именно тронного! У меня в замке нет отдельного зала для танцев. Самый большой зал – тронный, он же зал приёмов. Моё дворянство, точнее большей частью их наследники, ждали приговоров за мятеж отцов и мужей. Пускай ждут. Чем больше ждут, тем легче примут мои решения. Нет ничего более страшного и противного, чем ждать неизбежного. Я почти уже всё решил, осталось только озвучить, а сейчас пусть помучаются ожиданием… Надолго нас не хватило. Это я о танцующих. Я тупо исполнял традиции. Трёх заунывных танцев мне было через край. Танцор из себя я не очень. Поди вот, разберись во всех тонкостях и хитросплетениях местных танцевальных традиций. Во время танцев на меня косились подчинённые, но не показывали, что возмущены моей косолапостью. Делали вид, что их будущий сюзерен умеет танцевать. Впрочем, не меня одного раздражал местный танцевальный апофеоз. Озвур с женой уже немолоды, им бы посидеть, отдохнуть без лишних движений. Впрочем, они следовали традициям, поддерживали меня в этом фарсе под названием танцы. Вот, кто точно умеет хорошо танцевать, так это кор-сэ́ Адрус. Но ему эти танцы на фиг не сдались. Он и без балов каждую ночью с кем-то скрипит кроватью. Возможно, сын кор-э́ Марвука Стены и хотел бы потанцевать дальше, но уж слишком сурово на него смотрел его отец. Ещё бы! Сын танцует с дочерью кор-э́ Сутара из Гнилых Пней. Сутар – из рыцарей, что поднимали мятеж. Был направлен вместе со всеми мятежниками в штрафники. Получил ранение и единственный живой из старшего поколения рыцарей мятежников. Марвук не дурак, понимает, что дочь мятежника сейчас не лучшая партия для сына… Сам Сутар сидел у стены зала и смотрел на танцующих. По обычаям он не должен был сидеть, но я прилюдно разрешил ему сидеть в своём присутствии на время выздоровления от ран. Дал я такую привилегию по нескольким причинам, а не только по причине ранений. Так я оттягивал недовольство своих дворян от оглашения своего приговора. Типа одного приподнял на время, а значит, и у них есть шансы сохранить своё. Я смотрел на своих подданных и вспоминал рассказанное мне. По самому Сутару Он немного труслив. Три дочери. В живых две дочери, одна умерла три года назад то ли от простуды, то ли от воспаления лёгких. Я не медик, а местные ещё хуже описывают симптомы болезней. Жена умерла при родах четвертой дочки. По слухам, старик тешится с какой-то служанкой, но бастардов не наплодил по причине старости. Во время мятежа кор-э́ Сутар был тих и присоединился больше из стадного чувства, а также по причине того, что его владения далеко от стены. Наверное, думал, что его деревню не успеют ограбить до присяги графу. Сутар мелочен и прижимист. Он по характеру больше купец, чем рыцарь. Человек стаи или точнее стада. Это я к тому, что он не будет выгрызать в бою победу. Он старается всегда быть с победителями. Единственное, что у этого рыцаря нормально получается – это накапливать деньги поборами в деревне. Также у него вышли на удивление неплохие дочери, если судить чисто визуально – по внешности. Обе дочки если и не красавицы, то по крайней мере вполне симпатичные. Не удивительно, что сын Стены клеится к старшей дочери опального рыцаря. Она местная красавица. Наверняка старый Сутар на неё строит планы. Подумывает подложить под кого-то более именитого, чем сын такого же рыцаря… Владения у Сутара рядом с болотами. Промышленный центр долины, ну или по крайней мере, в этой деревне больше всего мастеровых. Его деревня славится кузнецами. Железо добывают из болота и обрабатывают по мере их знаний и мастерства. Делают сельхозизделия, изредка делали доспехи по заказам старого барона. Его люди живут не особо богато, но не по причине плохих угодий или отсутствия нормальной пахотной земли. Сутар просто много берет налогами. Из важного по угодьям Сутара. Есть подозрения, что болотное железо на его владениях – это часть выхода богатых железных руд. Причём выхода руд не болотного железа, а нормального месторождения чистого железа. Теперь по потомкам закоренелых, идейных, мёртвых мятежников. Есть кор-э́ Нире Ягодная Топь. Молод и нет авторитета. Сын покойного мятежника кор-э́ Этинбера. Есть ещё младший брат девяти местных лет от роду. Сестры не пережили первых нескольких лет жизни. Жива мать. Отец давил налогами крестьян, но был не богат. По слухам, был хорошим воином, но присоединился не к той стороне и погиб в штрафниках при вылазке моей конницы за стену. Есть сын и дочка кор-э́ Эссе Озёрного. Озёрный умер, подорвал себя артефактом у стены, прикрывая мой отход. Я тогда мысленно дал себе зарок не карать детей за мятеж отца. Отец своей жертвой искупил мятеж… Дал себе зарок и после пожалел о своём зароке. Деревня Озёрного чуть ли не самая зажиточная. Налоги мёртвый рыцарь брал не меньше, чем остальные, но есть большая разница брать одинаковые налоги с плохой земли или брать с хорошей земли. Поясню. В долине проблема с ирригацией, а у деревни Озёрного с этим проблем нет. Думаю, нет смысла пояснять, почему деревня зажиточная. Ещё на балу были потомки Гарстада и его старшего сына, который тоже был рыцарем. Им принадлежали деревня Большие Холмы и деревня Камни. Отца и старшего сына я убил из двустволки в шатре при мятеже. Остались ещё три сына Гарстада и его жена. Жена в трауре, изредка бросает на меня волчьи взгляды. По её темпераменту вижу, что она меня никогда не простит. Муж, может, и побоку, но за сына она будет мне «строить подлянки». На балу вдова и два сына, те, что постарше. По владениям убитых. Деревня Большие Холмы – плохо живут. Деревня Камни – живут ещё хуже. * * * Пародия на танцы превратилась в обычную нажираловку. Тут такое называется пиром. В общем, слуги занесли столы и скамейки в зал, расставили еду, выпивку и закуски. Поначалу всё было тихо и мирно, но потом алкоголь взял своё. Адрус нажрался первым и начал без стеснений тискать свою соседку. Вот пьяный гоблин. Дебил! Тут ему не столица, а мой замок – это не дворянский бордель. Тут пограничье и за такие подвиги могут и на дуэль вызвать, невзирая на то, что он сын графа. Я только чудом замял неприятный инцидент. Велел отнести пьяного кор-сэ́ Латьяуна спать. Протрезвеет – поговорю. Нажрался сын Стены. Батя у него кремень, а сын подкачал. Сын что-то выл про честь и хотел биться на дуэли с Адрусом. Он дурак или как?! Ладно бы он бился за честь какой-то там дамы, к которой приставал Адрус, но он хотел биться за честь сторонней дамы в честь девицы, с которой танцевал. Биться за честь двух дам одновременно это уже перебор. Ну, по крайней мере, так поняли собравшиеся его косой язык. Всё это ладно, но мне его косой язык сказал совсем другое, то, от чего у меня ушки встали торчком. Кор Верг, сын Марвука, хоть и кор, но формально не рыцарь. Ну нет у него серебряной цепи на шее.