Слова Руфуса Джонса: – Я не собираюсь строить новые Вавилонские башни, обосновывая это желанием непременно добраться до Бога. Это – отвратительные сооружения: одни возведены из бетона и кирпича, другие – из священных скрижалей. Иные – из древних обрядов, а многие – из новейших научных доказательств бытия Божьего. И все эти башни, заставляющие нас подниматься по ним от темного и одинокого подножья, могут, пожалуй, дать нам представление о Земле, но не помогают достичь Неба. И мы не достигнем ничего, кроме все того же древнего смешения языков и эмоций. Ибо к Богу ведут – вера, любовь, радость и молитва. В нацистской Германии двое раввинов пытались по мере сил даровать духовное успокоение своим единоверцам. На протяжении двух лет, умирая со страху, они все же умудрялись обманывать своих гонителей – и отправляли религиозные таинства в нескольких общинах. Но пришел день, когда обоих все же арестовали. Один в ужасе от того, что грозило ему, молился не переставая. Другой же, напротив, целыми днями спал. – Почему ты спишь все время? – спросил его первый. – Силы берегу. Знаю, они мне скоро понадобятся, – отвечал второй. – Разве тебе не страшно? Или ты не знаешь, что нас ждет? – Было страшно, пока не схватили. А что толку бояться теперь, когда мы сидим за решеткой и все уже случилось?! Время страха миновало; пришло время надежды. Ибо к Богу ведут – вера, любовь, радость и молитва. Говорит наставник: – Желание. Вот слово, которое мы должны на какое-то время взять под подозрение. Чего мы не делаем оттого, что не хотим, а чего – потому, что просто опасаемся и не желаем рисковать? Так, например, мы путаем наши опасения с нежеланием вступать в разговор с незнакомыми. Будь то простая беседа, душевное излияние или обмен несколькими ничего не значащими словами, мы редко разговариваем с незнакомыми. И неизменно считаем, что «так оно лучше будет». И в конце концов получается, что мы не приходим на помощь Жизни, а она не помогает нам. Наша отчужденность позволяет нам чувствовать себя более важными, более значительными, более уверенными в себе. Но на самом деле мы просто не позволяем себе услышать, как устами незнакомца говорит с нами наш ангел-хранитель. Одного престарелого отшельника пригласили как-то раз ко двору самого могущественного в ту пору короля. – Завидую человеку святой жизни, умеющему довольствоваться столь малым, – сказал ему властелин. – А я завидую вашему величеству, ибо вы довольствуетесь еще меньшим, – отвечал на это пустынник. – Как понимать твои слова? – удивился и обиделся король. – Ведь вся эта страна принадлежит мне. – Чистая правда. А мне принадлежат музыка небесных сфер, все, сколько ни есть их на свете, реки и горы, лунный свет и сияние солнца. Ибо у меня в душе – Бог. А у вашего величества нет ничего, кроме этого королевства. – Поедем-ка на ту гору, где живет Бог, – сказал один всадник своему другу. – Хочу доказать, что Он только и умеет, что требовать от нас молитв, и ничем не желает облегчить нам наше бремя. – Поедем, – согласился другой. – Покажу тебе, сколь крепка моя вера. И когда к вечеру они достигли вершины, прозвучал из темноты голос: – Наберите камней с земли, нагрузите ими своих коней. – Нет, ты слышал?! – воскликнул в негодовании первый всадник. – Мы и так-то еле добрались сюда, а он хочет навязать нам еще большее бремя! Ни за что не стану взваливать на спину моему коню какие-то булыжники! Нет и нет! А второй повиновался и сделал то, что повелел Бог. Они завершили спуск уже на рассвете, и когда в первых лучах солнца засверкали камни, которые взял с собой благочестивый всадник, ибо то были бриллианты чистейшей воды. Говорит наставник: – Решения, которые принимает Бог, исполнены тайны, но всегда и неизменно оказываются в нашу пользу. Говорит наставник: – Мой дорогой, я должен поведать тебе такое, чего ты, скорей всего, еще не знаешь. Я хотел смягчить это известие, хотел раскрасить его в яркие цвета, хотел наполнить его обещаниями райского блаженства, видениями Абсолюта, эзотерическими толкованиями, но, хоть все это имеется, в данном случае не годится. Итак, вздохни поглубже и приготовься. Буду предельно откровенен и прям и еще хочу добавить, что совершенно уверен в достоверности того, что собираюсь сообщить тебе. Истина, открывшаяся мне, не оставляет места сомнениям. А заключается она вот в чем: ты умрешь. Может быть, это случится завтра, может быть – через пятьдесят лет, но случится всенепременно. Вне зависимости от твоего согласия. Вне зависимости от того, что у тебя могут быть другие планы. Так что подумай хорошенько над тем, что будешь делать сегодня. И завтра. И весь отпущенный тебе срок. Белый путешественник, стремясь поскорее добраться до цели в дебрях Африки, заплатил своим носильщикам и проводникам больше, чем обещал, с тем условием, что они поторопятся. И в течение нескольких дней туземцы шли скорым шагом. Но однажды вечером вдруг скинули кладь, уселись наземь и заявили, что дальше не пойдут. Сколько бы денег им ни предлагали, они отказывались продолжать путь. И когда путешественник стал допытываться до причин такого поведения, то получил следующий ответ: – Мы шли так быстро, что теперь даже сами не понимаем, что делаем. Надо подождать, когда наши души нас нагонят. Однажды Пречистая Дева, держа на руках младенца Христа, решила спуститься на землю и посетить некую монашескую обитель. Исполненные гордости монахи выстроились в ряд: каждый по очереди выходил к Богоматери и показывал в ее честь свое искусство: один читал стихи собственного сочинения, другой демонстрировал глубокие познания Библии, третий перечислил имена всех святых. И так братия в меру сил своих и дарований чествовала Деву и младенца Иисуса. Последним оказался убогий монашек, который не мог даже затвердить наизусть текстов Священного Писания. Родители его были люди необразованные, выступали в цирке, и сына научили только жонглировать шариками и прочим фокусам Когда дошел черед до него, монахи хотели прекратить церемонию, ибо бедный жонглер ничего не мог сказать Пречистой Деве, а вот опозорить обитель – вполне. Но он всей душой чувствовал настоятельную необходимость передать Деве и Младенцу частицу себя. И вот, смущаясь под укоризненными взглядами братии, он достал из кармана несколько апельсинов и принялся подбрасывать их и ловить. И тогда на устах младенца появилась улыбка. Пречистая Дева доверила жонглеру подержать Его на руках. Не старайся всегда поступать разумно. Ибо разве не сказал Святой Павел, что «мирская мудрость есть безумие перед Господом»? Быть разумным – значит всегда носить галстук, да притом – подходящий по тону к носкам. Это значит – завтра иметь те же воззрения, что и сегодня. А как тогда быть с извечной переменчивостью мира? И если ты никого не осуждаешь, меняй время от времени свои взгляды, вступай в противоречие с самим собой и не стыдись этого. У тебя есть это право. Не заботься о том, что подумают окружающие. Пусть думают, что хотят. И потому успокойся. Пусть Вселенная движется вокруг тебя, открой для себя радость поступков, неожиданных для тебя самого. «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых», – сказал апостол Павел. Говорит наставник: – В такой день, как сегодня, хорошо сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Например, возвращаясь домой с работы, пуститься в пляс на улице. Взглянуть в глаза незнакомому человеку и объясниться ему в любви. Подать начальнику идею, которая может показаться смехотворно-нелепой, но в которую мы верим. Купить музыкальный инструмент, на котором тебе всегда хотелось играть, да ты все никак не отваживался. Воины Света позволяют устраивать себе иногда такие дни. И сегодня можем выплакать кое-какие давние горести, которые комком застряли в горле. Можем позвонить тому, с кем торжественно поклялись никогда больше не знаться. Сегодняшний день пойдет наперекор расписанию, составленному утром. Сегодня допустима и простительна любая выходка. Сегодня – день веселья и радости жизни.