– Как ты вообще связалась с этим психом? Чем ты только думала? – А он и не псих, – отозвалась Тори. – Подозреваю, протрезвев, он поймет, какие проблемы огреб на ровном месте, и задницу себе откусит. Он был обычным клиентом, и ничего противозаконного я не делала. Противозаконное делал как раз он. Задача Тори была проста: ей требовалось устроиться на работу и выяснить слабые места компании Капралова. Она давно уже жила этим – аналитикой, граничащей с промышленным шпионажем. Впрочем, если бы у объекта ее внимания не нашлось никаких прегрешений, выполнить задание Тори было бы очень непросто – такое уже случалось. Однако контора Капралова в юридическом смысле оказалась построена из соплей и палок. Он жульничал везде, где только получалось, и секрет его успеха таился в том, чтобы вовремя приплачивать аудиторам и прочим «нужным человечкам». Однако Тори уже заплатили совсем другие люди, и ей достаточно было указать на все прегрешения Капралова, которые копились годами, – нисколько не мучаясь угрызениями совести. Его девиз по жизни был прост: «В этой стране все воруют, а я что – хуже?». Но с его мнением не согласились ни налоговая, ни прокурор. Фирма Капралова унылым булыжником отправилась ко дну, Тори получила вознаграждение от его конкурентов, которые ее и наняли, и посчитала историю законченной. Она не ожидала, что Капралов узнает о той роли, которую она сыграла в его судьбе, – или что он придет мстить. Неприятно получилось. Но от такого никто не застрахован. Вот только Николай считал иначе: – Ты его спровоцировала! – На что, на алкозабеги с ружьем? – Ты его предала! – Уж не знаю, из какого места ты вытянул рыцарский плащ, но засунь его обратно, – посоветовала Тори. – Я устроилась к нему на работу вполне легально и даже не сломала ему руку, когда эта самая рука ломанулась ко мне под юбку. Работала я тоже честно. Ну а то, что я увидела нарушения закона и сообщила, куда следует… Так это называется гражданский долг. – Хочешь сказать, что, если бы этот твой Капралов не нарушал, ты бы его не подставила? – А я никого не подставляю, представь себе. Не из благородства, слишком ненадежная стратегия просто. Если бы Капралов работал без нарушений, я бы составила для его конкурентов стратегию, которая позволила бы обыграть его другими путями. Но он значительно упростил мне задачу. – Тебе совсем не жаль? – поразился Николай. – Он же мог убить тебя! Убить, Вика! Ты сейчас во всех новостях! И что это за игры с трубами? Ты куда вообще полезла? – Что-то мне подсказывает, что тебя сейчас ни один ответ не устроит. Ты не мог бы как-нибудь сам поорать в зеркало, а я в душ пойду? – Эгоисткой была – эгоисткой и останешься, – заключил Николай. – Ты совершенно не думаешь о других! А если эти репортажи увидит Зоя? Что будет с ней? – Припадок, может быть. Но не из-за того, что я могла умереть, а из-за того, что не умерла. – Ты совершенно невыносима, ты знаешь об этом? – Давай вернемся к той реальности, в которой ты не звонишь мне еще месяц, а? Не дожидаясь его ответа, Тори отключила телефон. Ей все еще было холодно, пустота не отпускала, мысли переваливались тяжело и медленно – но уже появилось предчувствие, что сейчас что-то будет. Кульминация, финал этого проклятого дня. То, что должно было прийти в грязном офисном коридоре перед ружьем, а придет здесь и сейчас. Она не знала, что именно. Она просто забралась в ванну, больше не пытаясь сдержать дрожь. А потом вместе с водой вдруг хлынули слезы, отчаянные, с рвущими грудь изнутри рыданиями, болезненные, и она поняла, что вот это оно. Конец онемения. Сейчас будет плохо, но все-таки пройдет, а завтра станет легче, потому что этот день закончится. Она могла умереть сегодня. Вдруг, без причины, могла, не единожды! Но каким-то чудом справилась – и будет жить дальше. Глава 2 Лев Градов до последнего не был уверен, что это такая уж хорошая идея: переспать с невестой своего брата. Но, еще раз взвесив все аргументы, он решил, что так будет лучше. Во-первых, это покажет Роману, какой нелепый выбор он чуть не сделал. Во-вторых, даст Льву возможность добиться того, что ему нужно. Ну а в-третьих, секс с красивой женщиной в особых причинах и не нуждается. В том, что Алла согласится, Лев даже не сомневался, загвоздка была вообще не в ней. Когда он принял решение, все оказалось до смешного просто – как он и ожидал. Он ведь с их первой встречи заметил, что возлюбленная брата бросает на него заинтересованные взгляды. С тех пор она оказывалась рядом с ним, стоило им хоть где-то пересечься. За рамки приличия не выходила, но намеки делать умела. Сначала Льву это было попросту неинтересно, а теперь вот пригодилось. Это не значит, что она потащила его в постель, едва он зашел в гости. Алла даже попробовала поскромничать для приличия, но у Льва на это не было времени: для начала он хотел все успеть в отсутствие Романа, в некотором смысле – потренироваться. Поэтому Лев сделал вид, что уважает скромность потенциальной родственницы. Когда Алла сообразила, что он всерьез собирается уйти, она практически ракетой из платья вылетела. И вот теперь извивалась под ним, прижималась горячим телом, удивительно красивая, неожиданно свободная. А он уже не думал о том, ради чего пришел и что будет дальше. Это можно будет обсудить позже, решить, рассказывать брату или все-таки подождать, поиграть, что ли… Потом, все потом. Он растворился в моменте, срываясь в эйфорию, затмевающую все вокруг. Когда приятно долгий момент наслаждения прошел, Лев бегло поцеловал Аллу в губы, потому что это казалось правильным, сдвинулся в сторону, развернулся, чтобы расслабленно лечь на кровать. Расслабление, впрочем, вышло недолгим: его взгляд сразу привлекло светлое пятно там, где должна быть темная дверь и ничего больше. Но теперь дверь оказалась открыта, а к косяку прислонился Роман, наблюдающий за ними и греющий руки о чашку кофе. Брат не выглядел ни разгневанным, ни оскорбленным – скорее, брезгливым, словно обнаружил в своей постели обгадившегося бродягу. Так не должно было случиться. Все пошло не по плану! Ну, кроме секса – секс Лев спланировал. Но дальше его сценарий шел по-другому: Лев намеревался рассказать брату об Алле, однако уж точно не хотел попадаться так глупо. Романа здесь быть не должно, он утром собирался уехать в командировку! Видно, отразилось на его лице что-то такое, что позволило брату догадаться о его мыслях. – Как в плохом анекдоте, да? – усмехнулся Роман. – Рейс отменили. – Почему? – только и смог произнести Лев. В нынешней ситуации этот вопрос уверенно мог претендовать на статус тупейшего из всех возможных, но по-другому почему-то не получилось. – Непогода – ветер сильный. До Аллы, кажется, только сейчас дошло, что Роман действительно здесь, он ей не мерещится, и ситуация, еще пару минут назад такая приятная, стала необратимо паршивой. Алла поспешила прикрыться одеялом и оттуда пискнула: – Ромочка! Ее скромность сейчас смотрелась в равной степени нелепой и раздражающей. – У вас двадцать минут, чтобы собрать манатки и свалить, – предупредил Роман. – Время пошло. Сказал – и ушел куда-то. На кухню, кажется. Как будто ему все равно! То есть не совсем, конечно, но и большого внимания не стоит. Так он мог злиться, если бы брат просто использовал его кровать, чтобы поиметь какую-то постороннюю телку. Но Алла же была его невестой, женщиной, с которой он собирался связать жизнь! И родной брат. Все шло вразрез с сутью самого проекта, который затеял Лев. Принять это было невозможно. Он, конечно, знал, что Роман со странностями, но не думал, что настолько. Лев почувствовал, как в его душе вспыхивает тот самый гнев, который сейчас должен был испытывать его брат. Он торопливо натянул джинсы и направился следом за хозяином квартиры. Роман действительно был на кухне – стоял у окна, смотрел во двор, допивал этот свой проклятый кофе. – Это и все, что ты можешь? – поразился Лев. – Просто меня выгнать? – Вон пошел. И снова это непробиваемое спокойствие… Так выгоняют курьера, который явился пьяным, да еще и сожрал все кусочки салями с пиццы. Но никак не предателя, отнявшего самое дорогое! – Да что с тобой не так? – не выдержал Лев. Брат повернулся к нему, отставил в сторону уже пустую чашку, смерил его долгим взглядом. – Я задолбался сегодня, – признал Роман. – И я не хочу тратить слишком много сил на то, чтобы вынести мусор. Вот это, пожалуй, было самым оскорбительным… и самым жутким. Роман не пытался подобрать слова так, чтобы обязательно задеть брата. Он не боялся драки, он вообще ничего не боялся. Просто Лев для него действительно был мусором, который нужно вынести поскорее – очень уж воняет. Принимать такое Лев не собирался. Его сейчас не волновало то, с чего началась эта ссора, кто из них виноват и кто там что делал в спальне. Роман просто не имеет права так себя вести! Собственно, всю авантюру Лев затеял для того, чтобы выбить брата из этого проклятого состояния живого робота. Алла была ему даром не нужна. Так что оставалось полагаться только на драку. Лев сам рванулся вперед, попытался ударить, но действовал недостаточно уверенно – видно, чувство вины закрепилось где-то в подсознании клещом и отказывалось отпускать. Ошибка, конечно. Хочешь драки – или бей в полную силу, или даже не пытайся, отец их обоих этому учил. Но сегодня был просто не его день, Лев только так и мог объяснить происходящее. Один из тех дней, когда облажаться можно во всем. Лев окончательно убедился в этом, когда почувствовал, как брат перехватывает и выкручивает его руку. Секунда – и все, он стоит, изогнувшись, посреди кухни. В таком положении особо не подергаешься, если здоровье плеча дорого. И снова Роман не воспользовался преимуществом, не постарался намеренно причинить ему боль. Он действовал четко и взвешенно: провел брата через коридор и вышвырнул на лестничную клетку. Следом полетела куртка, в которой лежали кошелек, телефон и ключи, потом дверь захлопнулась. Объясняться Роман не стал, да и что тут объяснять? Проект, на который Лев возлагал такие надежды, с треском провалился. Но если он мог чертыхнуться и раздраженно отправиться домой, то Алле уходить было некуда. Пока братья разговаривали, она отчаянно пыталась сообразить, что ей делать дальше, но… Только в кино гениальное решение приходит за минуту. Реальность оказалась сурова. Когда Роман снова заглянул в спальню, Алла все так же сидела среди простыней, еще хранивших тепло и запах другого мужчины. – У тебя осталось пятнадцать минут, – предупредил бывший жених. Спокойно так предупредил, как администратор гостиницы, напоминающий о часе выселения. Почему нельзя наорать на нее? Поддаться эмоциям, сорваться, кричать, потом отвесить ей пощечину, извиниться и обязательно поцеловать ее. Превратить гнев в страсть, повалить Аллу на эту же постель – и позабыть о досадном недоразумении, случившемся сегодня. Однако Романа, видимо, не прельщала идея стать вторым в очереди – в собственной спальне. – Рома… но так же нельзя… Я же люблю тебя… – Даже не начинай, – поморщился Роман. – Уже этот придурок пытался устроить здесь дешевую мелодраму. А я действительно вымотался, и чем быстрее ты свалишь, тем лучше. Его послушать, так это очень просто – взять и свалить! А куда ты свалишь из своей жизни? Алла переехала в его квартиру год назад, и ее здесь все устраивало. Она была уверена, что уезжать ей не придется, а Роман лишь подтвердил это, когда сделал ей предложение. Правда, дату свадьбы они еще не назначили, но какая разница? Все уже решилось! Она не собиралась менять эти планы на интрижку со Львом. Она просто хотела развлечься, потому что… Да хватало причин. Но при любом раскладе она воспринимала эту связь как небольшое приключение, она прекрасно знала, с каким из братьев оставаться надежнее. Эта квартира была ее территорией, а мужчина, стоящий перед ней, – ее будущим. Не как романтичная иллюзия юной дурочки, а как вполне продуманная инвестиция. Все не могло рухнуть вот так… но рухнуло. Роман верно сказал про анекдот. Сдаваться Алла все равно не собиралась, она слишком далеко зашла, чтобы вот так просто поднимать белый флаг. Она натянула шелковый халатик, висящий у кровати, простыней стерла с лица остатки косметики, бросила беглый взгляд в зеркало – кажется, получилось неплохо. Роман, который снова куда-то ушел, ее манипуляций не видел, у нее все должно было получиться. Алла распустила волосы и теперь казалась хрупкой, трогательно беззащитной, раскаявшейся в той глупейшей ошибке, которую совершила. Когда она нашла Романа в гостиной и снова обратилась к нему, ее голос звенел от слез: – Прости меня… Я не знаю, что на меня нашло, это было как наваждение!