– Ок, – сказала Миа и набрала номер Габриэля Мерка. 9 Когда Габриэль Мерк нажал на кнопку лифта, до него дошло, что давно он не ощущал покалывания в теле. Перевод в отдел экономических преступлений. Неплохо, но, конечно, даже близко не стояло с этим. Марибуэсгате, 13. Отдел восстановлен. Он улыбнулся своему отражению в двери лифта и подумал о том, как сильно изменилась его жизнь. За такое короткое время. Перевернулась с ног на голову. Он стал совсем другим. Меньше года назад Холгер Мунк вытащил его из одинокого хакерского существования за компьютерами в подвале и забрал на работу в полицию. Теперь он живет в новой квартире в Торшове, привык вставать по утрам и ходить на работу. И, что не менее важно, у него родилась дочка. Эмилие. Он до сих пор еще в шоке. Он папа? Габриэль Мерк не совсем представлял себе свою будущую жизнь, но он точно не думал об этом. Душевный покой. Чувство, что у тебя есть предназначение. Что-то важнее тебя самого. Иногда он просыпался по ночам, только чтобы пойти и посмотреть на нее. На то, как маленькие пальчики медленно сжимаются в мягкие кулачки. Чтобы приложить руку к ее животику и просто ощутить, как она дышит. «Что ты делаешь?» «Я просто хотел проверить». «Господи, Габриэль, она спит, с ней все в порядке». «Да, но…» Он улыбнулся самому себе. Двери лифта открылись. Прошлой осенью они работали над делом, в котором в роли потерпевшей оказалась дочь Мунка Мириам. Ей едва удалось спастись, вслепую спрыгнув с обрыва и чуть не разбившись насмерть, но она все-таки выжила. Мунк ушел в отпуск по уходу за больной дочерью, а сотрудников отдела разбросало кого куда. Карри перешел в наркоотдел, Ильва – в отдел половых преступлений, он сам – в экономический, а Анетте Голи и Людвиг Гренли тайно вели дела расформированного отдела. Миа – нет, он не знал, куда делась Миа, но он чувствовал, что все время ждет встречи с ней. Вернулся. Наконец. Он вышел из лифта и увидел знакомое лицо. – Кто это у нас тут, папаша Мерк? Карри, похожий на бульдога, вышел из комнаты отдыха и хлопнул его по плечу. – Ее назвали Миа? – Что? – сказал Габриэль. – Оставь парня в покое, Карри, – сказал Людвиг Гренли. – Привет, Габриэль, рад тебя видеть. – Я только спросил, – хохотнул Карри. – Мы же поспорили! Разве нет? – Что ты имеешь в виду? – Он просто дразнит тебя, – сказал Гренли и исчез в коридоре. – А? – Нам просто интересно, назвали ли ее Миа, – ухмыльнулся бульдог. – Нет, – сказал Габриэль, наконец поняв, о чем речь. – Мы назвали дочь Эмилие. – Эх, плакали мои денежки, – подмигнул Карри и толкнул его в плечо. – Ха-ха, – сказал Габриэль и вошел в свой кабинет. Уже давно ни для кого не было секретом, что Габриэль Мерк очень любил Мию Крюгер. И да, он действительно думал над этим именем, но его девушка, Туве, уперлась. Она при любой возможности намекала на то, что, конечно, отлично, что он теперь работает с такими профессионалами, но разве обязательно говорить так много об этой коллеге? Поэтому нет, Мией дочь не назвали. Эмилие. Он улыбнулся и с теплом подумал о дочке. Едва он успел сесть за стол и подключить свой компьютер к сети, как у него зазвонил телефон. – Да? – Привет, это Миа. Мне нужно, чтобы ты кое-что для нас проверил, хорошо? – Конечно, что? – Ее телефон и компьютер уже прислали? – Не знаю, но я проверю, а что? – Кажется, у нее был молодой человек, но у нас есть только имя. – Какое? – Себастиан. Попробуешь узнать, кто это? – Конечно. Габриэль зажал телефон между плечом и ухом и переместил пальцы на клавиатуру. Открыл страницу Вивиан Берг на «Фейсбуке». – Тут есть Себастиан Фалк. Во всяком случае, они друзья на «Фейсбуке», посмотрим… – Что там есть про него? Он тоже танцор? Габриэль услышал ворчание Мунка на заднем фоне. – Нет, непохоже, – сказал Габриэль и быстро взглянул на открывшуюся страницу. – Больше похож на такого суперспортивного парня. Тут указано, что он инструктор по экстрим-походам, что бы это ни значило. Молодой человек на вершине горы. На скалодроме. Трое мужчин в пабе пьют пиво. Вертолет, под которым кто-то висит. Байдарка в стремительной реке. Габриэля Мерка всегда удивляло, как много своей личной жизни люди выставляют напоказ. – На фотографиях, эмм, как бы сказать, активности на свежем воздухе, ссылка на фестиваль экстремального спорта в Воссе, фотографии прыжка с парашютом, скалолазание, все в таком духе, про отношения ничего не указано, но это может и ничего не значить. – Есть адрес? Габриэль открыл новую вкладку и набрал «1881». – Нашел только одного Себастиана Фалка, если это он, то он живет в Тейене, тут есть номер. – Дай его Людвигу, попроси связаться с ним немедленно, хорошо? – Конечно. На секунду в трубке повисла тишина. Габриэль услышал, как Мунк что-то лает на заднем фоне, но не уловил сказанного. – И мне нужно от тебя кое-что еще. Пока нет никакой определенности, но мы думаем, что, возможно, тут замешан кто-то из семьи. – Кто, например? – Этого мы не знаем. Посмотришь, есть ли что-то на кого-то из членов семьи? – Будет сделано. – Хорошо. Маякнешь мне, если что-то обнаружишь? – Конечно. Вы не сюда едете? – Нет, мы едем в Оперу. – Ладно, я позвоню, если… – начал Габриэль, но Миа уже положила трубку. Габриэль снял куртку, достал из рюкзака колу и вошел в систему. Во время обучения Габриэль был шокирован, узнав, сколько информации об обычных гражданах хранит государство. Чуть больше года назад он использовал Даркнет, чтобы найти окольные пути в такие места, как это, а теперь перед ним полный доступ всего в одно нажатие клавиши. Сначала это казалось даже слишком просто. Десять разных баз данных, включая реестр ДНК, реестр фотографий и отпечатков пальцев, реестр персональной идентификации и «Индицию» – реестр уголовной разведки, где у полиции был широкий доступ не только к информации о людях, совершивших что-то криминальное, но и о тех, кого только подозревали в этом, включая всех членов семьи, круг общения и коллег.