— Эй, — окликает меня голос с соседнего кресла. — Перестань ты так нервничать. Во-первых, мы еще не знаем масштабов ущерба, во-вторых, не факт, что соседей затопила именно ты. Возможно, во всем виновата квартира сверху. Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Антона. Нет, мне не показалось. Он действительно улыбается. — Предлагаешь порадоваться двум затопленным квартирам вместо одной? — жалобно кривлюсь я. — Конечно. Я так понимаю, что жилье ты все равно снимаешь, и переживаешь по большей мере из-за своей вины. Тут уже я не могу не улыбнуться. Вычислил меня на раз-два. — Хочу верить в лучшее, но боюсь разочароваться по приезде. Наверняка затопила всех я. Твоя сотрудница та еще растяпа. — А в резюме написала, что собранная и аккуратная. Антон все еще улыбается и я, не выдержав, смеюсь во весь голос, прикрывая рот рукой. Все же хорошо, что Антон предложил меня довезти. Ехала бы одна в такси — уже наверняка бы лишилась нижней губы, изжевав ее до мяса. — Если после этого признания ты меня уволишь — будет эпично. Я сегодня как раз выходила из дома с мыслью, что этот день станет особенным. — Я успел заметить восемь зеленых галочек в программе, — отвечает Антон, красиво вращая руль с логотипом немецкого автомобильного концерна. — Чтобы напроситься на увольнение, тебе как минимум придется курить на рабочем месте и плеваться себе под ноги. И я снова смеюсь. Пара невинных шуток и вызванный ими смех оказывается способны отменить панику. Факт потопа больше не представляется мне чем-то катастрофическим, а его последствия — неразрешимыми. Неприятно, конечно, да, но не более. Как-нибудь разберусь. — Спасибо большое, что довез, — говорю я, когда Антон, героически пробравшись сквозь вереницу плотно припаркованных машин, останавливается напротив моего подъезда. — И пожелай мне удачи. Я… — Я поднимусь с тобой, — перебивает он, решительно скидывая ремень безопасности. — Во-первых, тебе может понадобится помощь, во-вторых, мне интересно узнать, кто же кого затопил. — Смотри сам, — скромно бормочу я, в глубине души радуясь тому, что не придется идти на ковер к соседке в одиночестве. — Если время позволяет. Трясущейся рукой я проворачиваю ключ в замке и, затаив дыхание, переступаю порог квартиры. На первый взгляд все неплохо. Мои ноги все еще сухие и звука льющейся воды в ванной не слышно. Не снимая обуви, я залетаю на кухню и облегченно выдыхаю. Кран в раковине закрыт, луж на полу нет. — Ну что? — слышится за спиной голос Антона. — Кажется, пороть тебя не за что? Поймав мой взгляд, быстро добавляет: — Речь, если что, о соседке. Блаженно улыбнувшись, я оседаю прямо на пол, как сложившаяся палатка. Антон мог бы достать мачете и заорать «Смерть неверным!» — я бы и на это не обратила внимания, не говоря уж о невинной шутке про порку. Я никого не затопила. Аллилуйя всем водопроводным богам. — Извини, мне нужна минута, чтобы выдохнуть, — поясняю я, на случай если Антон счел меня сумасшедшей. — Я действительно перенервничала. — Отдыхай, — усмехается он. — Я пока проверю стояки. Когда его широкая спина скрывается в дверном проеме, я начинаю судорожно вспоминать, давно ли чистила сантехнику и не развешено ли в ванной нижнее белье. Вернее, не совсем так. Я начинаю вспоминать, не развешено ли в ванной мое дурацкое хлопковое белье. Если там сушится комплект итальянских кружев, отхваченный по новогодней скидке, — то ради бога. Чего там стыдится? — В ванной все сухо, — сообщает Антон через минуту. — Если тут стояк не потек, значит дело точно в соседях. Поднявшись, я наблюдаю, как он, сев на корточки, светит телефонным фонариком в нижний ящик кухонного гарнитура. — Могу мусорное ведро убрать, — предлагаю я. — Я вчера рыбу готовила. Пахнет наверное не очень. — Да, лучше убрать, — говорит он, но не мне, а себе, судя по тому, что достает ведро и ставит его на пол сам. — Плохие новости. Протечку я нашел. Есть ключ? Внутри меня все падает. То есть я рано радовалась своей непричастности и мне таки придется расстаться с еще не полученной зарплатой? — Я не знаю, где ключ, — лепечу я, оглядываясь. — Я даже понятия не имею, что это такое. — Сейчас в машину схожу, — говорит Антон, распрямившись. И заметив новую волну моей паники, добавляет уже менее серьезно: — Не переживай. Капает понемногу, так что великого потопа точно не предвидится. И это не твоя вина, а владельцев. Тут прокладки ссохлись. Вовремя заменить — их задача. Антон не только мастерски разбирается со стояком, но и спускается к соседям, где оттеснив окончательно растерявшуюся меня в сторону, сам разговаривает с хозяйкой квартиры. Извиняется за причиненные неудобства, объясняет причину, между делом упомянув, что я тут совершенно не причем, и просит осмотреть намокшую стену, чтобы оценить ущерб. — Да тут у нас плитка, — доносится до меня миролюбивый голос соседки. — Так-то не испортилось ничего. Я воду увидела и сразу позвонила. А то мало ли. Как вас зовут? Антон? Тоже живете здесь? — Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, — выпаливаю я, едва дверь в соседскую квартиру за нами захлопывается. — Ты настоящий повелитель сантехники и бог переговоров. Что бы я делала одна? Бегала, словно ошпаренная курица в поисках неизвестного мне ключа и рыдала? — Хочешь отблагодарить — налей чай, — с усмешкой говорит Антон, кивая на лестницу. И доверительно вздыхает: — Соседка у тебя ужасно болтливая. У меня даже во рту пересохло. 8 Усевшись на предложенный мной кухонный стул, Антон внимательно оглядывается. — Милая квартира. Тебе идет. Совсем новая, да? — Да, до меня здесь никто не жил, — подтверждаю я, гремя шкафами в поисках любимого зеленого чая и запропастившейся коробки конфет. — Я долго ее искала. Хотелось жить там, где мне действительно понравится. — Аренда здесь дорогая? — В сравнении с другими квартирами такого уровня совсем нет. — Я не удерживаюсь от победной улыбки, вспомнив, какую радость испытала, когда арендодатель согласился сдать ее именно мне. — Вообще-то, она должна была достаться двум иногородним студентам, но хозяин в последний момент выбрал меня. — И что ты такого сделала, что он так решил? Я шутливо гримасничаю. — Ты просто взгляни на меня. Я же редкая обаяшка. А еще помог талисман. — Талисман? — переспрашивает Антон, удивленно вскинув брови. — Ага. Заказала, после того как съехала от бывшего мужа. Он и правда приносит мне удачу. — И смутившись своей внезапной откровенности и тем, что в очередной раз выставила себя ненормальной, предупреждаю: — Тебе может быть смешно, но я в это верю. — Даже не буду спорить. — Антон улыбается, не выдавая ни малейшего намека на желание поскорее сбежать. — Так ты была замужем? Ты упоминала о парне. — Официально нет. Но так я его называла. — Ясно. — А где ты научился так мастерски обращаться с сантехникой? — спохватываюсь я, поняв, что из нас двоих лишь Антон задает вопросы. А еще неплохо бы вспомнить, что он мой босс и мы знакомы всего то неделю, и перестать рассказывать ему о волшебных талисманах. — Тебя легко впечатлить, — смеется он, отхлебнув чай. — Закрутить стояк может каждый, кому от рождения даны тестикулы. Я тоже громко смеюсь. Блюсти субординацию в его компании сложно. Уж слишком Антон умело поддерживает разговор и слишком отлично шутит. — Как тебе чай? — Хороший. — В подтверждение своих слов Антон салютует мне чашкой и пьет. — Правда я предпочитаю черный. — Ох, прости, я даже не спросила. — Я делаю скорбную мину. — Но тебе в любом случае пришлось пить зеленый, ибо другого я не держу. — Было бы весело, если ты спросила, а потом развела руками: «ну, извини, мужик. В наличии только зеленый». — Мужик?! В жизни бы себе такого не позволила. Но не потому что я такая тактичная, а потому что ты платишь мне зарплату. Я понимаю, что наше общение становится уж слишком неформальным, и неизвестно, как это может в дальнейшем отразиться на моем трудоустройстве, но поменять что-то в данный момент не в силах. Просто мне так давно никто не задавал вопросы обо мне, и давно так внимательно не выслушивал ответы. Я действительно ощущаю себя так, будто знаю Антона очень давно. Будто он мне друг, или человек, которому я по какой-то причине дорога. — Другого ответа после твоего фееричного собеседования я и не ожидал. — Я честно говоря до сих пор удивляюсь, почему ты меня не послал, — говорю я уже серьезно. — В меня будто бес вселился. — Я же уже сказал. Ты мне понравилась. Допив чай, Антон говорит, что ему пора уезжать, и к моему великому восхищению относит чашку в раковину. И где ж таких воспитывают? — думаю я, следуя за ним в прихожую. — Его матери нужно памятник поставить. — В офис сегодня не возвращайся, — говорит он, ловко вдевая ступню в ботинок с помощью моей обувной ложки. — План на неделю ты все равно выполнила, и точно заслужила выходной. — Спасибо, — улыбаюсь я и, отчего — то смутившись, завожу руки за спину. Взявшись за дверь, Антон вдруг оборачивается и смотрит мне в глаза. По-особенному как-то, что у меня даже перехватывает дыхание. — Тебе спасибо за чай. Убирать со стола на кухню я иду с улыбкой. Внутри тепло-тепло, будто где-то там поселился солнечный зайчик. И это притом, что еще час назад я тряслась от ужаса, думая, что уничтожила чей-то ремонт. Дзынь!