– Ты шутишь. Половина девушек, которые учатся с нами вместе, издавна жаждет прибрать Роба к рукам. Ты не можешь его отвергнуть. – Ну почему же не могу? Могу, если решу, что он мне не подходит. – Я поставила бокал на стол так резко, что часть напитка выплеснулась. Грейс выпрямилась, потрясенно уставившись на меня. – Прости. Конечно же, ты можешь поступать как хочешь. Просто это так неожиданно. – Прости и ты меня. Я не хотела говорить резко. Я правда растеряна, – прошептала я и виновато положила ладонь на ее руку. – Но почему? Он что… он что, повел себя как-то не так? – Пока нет. – Я вдруг поняла, каким образом смогу объяснить странное поведение, не слишком отклоняясь от правды. – Но я знаю, чего он от меня хочет, и я не уверена, что он примет отказ. Грейс кивнула. – Раз ты не готова, значит, не готова, и он не должен тебя заставлять. – Но я совсем не уверена, что он легко воспримет отказ. А растерянность я испытываю потому, что… ну если бы мы с ним какое-то время встречались… как знать, возможно, я отнеслась бы к этому… по-другому. – Мне было непривычно утаивать правду от Грейс, и я чувствовала себя виноватой, но правда была слишком уж странной. Нелегко было бы объяснить, что ты предпочитаешь плод своего воображения, который видишь в зеркале, одному из самых крутых парней, учащихся на той же ступени шестого класса, что и ты. Но вообще-то я так или иначе действительно до сих пор еще точно не знала, что именно испытываю к Робу. Я обрадовалась, когда к нам присоединились остальные девчонки, поскольку знала, что при других Грейс не станет продолжать этот спор. Все переключились на беседу о насущных вещах, и хотя мои подруги и подначивали меня по поводу предстоящего свидания с Робом, я с легкостью переводила разговор на другие темы. Многие из них собирались ходить на все послеэкзаменационные вечеринки, и, естественно, речь в основном шла о том, на кого из парней они положили глаз. Мы все, конечно, понимали, что планировать что-то в таких делах – занятие бесполезное, потому что у парней на сей счет есть свои идеи, которые лишь изредка совпадают с тем, чего хочется нам, но мы просто-напросто любили об этом поговорить. Вечер пролетел быстро, и я удивилась, когда телефон запиликал: пришло сообщение от мамы, которая предупреждала, что уже едет, чтобы забрать меня домой. Вернувшись домой, я не смогла удержаться от искушения взглянуть в зеркало, но, как и ожидала, в нем я увидела только собственное бледное лицо. Под глазами у меня были темные круги. Оставалось надеяться, что этой ночью я смогу заснуть сразу и высплюсь. Мне повезло: сон сморил меня сразу, так что первое, что я узрела, проснувшись, была мама, ставящая на письменный стол кружку с кофе. – Доброе утро, соня. Сейчас уже десять, и я думаю, ты не захочешь весь день проваляться в постели. – О-о-о, спасибо, мамуля, – со вздохом проговорила я, сладко потягиваясь. – У нас есть на сегодня какие-то планы, или… – Я рада, что ты спросила, – сказала она с лукавым блеском в глазах. – В саду полно сорняков, вот я и думала, что вдвоем мы смогли бы задать им хорошую взбучку. Я повалилась обратно на подушку, признавая свое поражение. Когда мама в таком настроении, лучше всего смириться с судьбой. Но оказалось, что работа в саду – это отличная психотерапия. Мне приходилось настолько концентрировать внимание, чтобы выдирать из земли именно сорняки, а не садовые растения, что мое сознание просто не могло отвлекаться, чтобы воспарить слишком высоко в эмпиреи. Я не сняла браслет и время от времени поглядывала на него, но поверхность камня оставалась неподвижной. Когда мы закончили работу над особенно заросшей сорняками грядкой, мама вынесла в сад прохладительные напитки, и мы уселись в тени сарая, любуясь плодами наших трудов. – Красивый браслет, – сказала она. – Это его ты нашла в реке? Я кивнула, вытянув вперед руку, чтобы ей было легче его разглядеть. – Ты замечательно все очистила, – одобрительно заметила она. – Но на твоем месте я бы обращалась с ним осторожно. Опалы считаются несчастливыми камнями, но это просто потому, что легко бьются. А твой опал такой большой, что разбить его было бы настоящей трагедией. – Она поворачивала мою руку и так и этак, любуясь камнем, но внезапно громко втянула в себя воздух и сжала мою ладонь куда крепче, чем прежде. – Мамочка, что случилось? – спросила я, едва смея надеяться. Неужели она что-то увидела? Она пристально вглядывалась в голубой самоцвет. – Очень странно, – задумчиво сказала она. – Должно быть, это какая-то игра света. – А что? Что-то не так? – Нет, ничего. – Она покачала головой. – Опалы – такие странные камни. В них, знаешь ли, есть скрытые глубины. – Она сделала паузу. – На твоем месте я не стала бы носить его постоянно. Надевай украшение только по особым случаям. А теперь как насчет того, чтобы помочь мне выкопать тот молодой картофель? Я помогала ей, работая так быстро, как только могла, и при каждом удобном случае заходя в сарай, но там не оказывалось ничего, в чем можно было бы увидеть отражение. Даже его окна были покрыты слишком толстым слоем копоти и пыли. Наконец, я вырвалась из сада и убежала в спальню, надеясь, что раз уж мама увидела что-то в камне, он будет здесь. Но меня снова постигло разочарование – я осталось в зеркале одна. Я вбежала в душ, чтобы смыть с себя садовую грязь. Потом посмотрела на лежащий на полочке браслет, и на секунду мне в голову закралась мысль: а не положить ли его в шкатулку с украшениями? Но в конце концов я все-таки не смогла не надеть его на свое запястье, на котором на фоне загара теперь красовалась белая полоска, поскольку я немного загорела, работая в саду. Я понятия не имела, что мне надеть на свидание с Робом. Я не хотела создать у него ложное впечатление, придав себе слишком доступный вид, но мне также не хотелось и выглядеть скучной. После того как я промучилась час, в отчаянии вглядываясь в дальние углы гардероба, я сделала то, с чего мне следовало начать, – позвонила Грейс. Она знала мою одежду как свои пять пальцев и быстро предложила мне несколько вариантов. Некоторые из них нам пришлось отвергнуть, поскольку упомянутая ею одежда лежала грязными кучками, которые я не донесла до корзины для стирки, другие сочетания вещей я отмела с порога. Она даже предложила привезти мне на велосипеде свое новое платье, которое купила в интернет-магазине «Топшоп», но я решила, что так я зашла бы слишком далеко. В конце концов мы остановились на наряде, состоящем из вещей, которые я сама никогда не додумалась бы надеть вместе. Было очевидно, что она дала мне дельный совет, потому что, когда я сошла по лестнице на первый этаж, даже папа восхищенно присвистнул. – Ты выглядишь потрясающе, дорогая. Надеюсь, твой кавалер не позволит себе лишнего. – Я тоже на это надеюсь, папа. Будь спокоен, в случае чего я сумею за себя постоять. – В это время телефон звякнул. – Роб уже здесь, папа. Пока. – Он крепко обнял меня, поцеловал в макушку, и я направилась к двери. – В следующий раз пусть зайдет и представится, – с нажимом сказал он. – Да, само собой. – Я пожала плечами и бочком проскользнула наружу. Мне совсем не хотелось уродовать этот вечер такими сложностями. Роб сидел в машине с включенным мотором, ему явно хотелось избежать разговора с кем-либо из моих родителей. Я села в машину, и мы тут же тронулись с места. – Классная тачка. Он усмехнулся. – Не очень-то и классная, но мать позволяет кататься на ней, когда мне захочется, так что я не жалуюсь. А теперь нам надо сделать вот что… – Он остановил машину на стояночной площадке, находящейся за ближайшим к моему дому поворотом, и вырубил мотор. – Думаю, пора поздороваться как следует. – Он притянул меня к себе и поцеловал. Я не сопротивлялась, но невольно подумала, что этот его маневр явно был обдуман заранее. Я ответила на поцелуй, стараясь выказать достаточный уровень энтузиазма, но при этом не переборщить, однако он сразу же воспринял это как приглашение зайти дальше. Когда его рука скользнула по моему телу, я оттолкнула ее. – Я полагала, мы едем на ужин, – сказала я беззаботным тоном. – Так куда же мы направляемся? – К счастью, он немедленно откинулся на спинку сиденья. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.