Дайна сесть на пол побоялась, во-первых из-за крыс, а во-вторых из-за того что из густого слоя пыли здесь тоже повсюду торчали черепа и кости. – Господи! Либерия… А это-то еще что такое? – в нервическом припадке поинтересовалась Дайна. – Либерия это очень ценная библиотека, вывезенная из Константинополя византийской царевной Софьей Палеолог. – Понятно, – сказала Дайна, хотя на самом деле ей было вообще ничего не понятно, и в особенности совершенно не понятно то, как теперь отсюда следует выбираться. И зачем только, спрашивается, она вообще полезла в этот чертов люк у вьетнамской общаги?! – Но почему пекло? Здесь же совсем не жарко, – буквально уже трясясь от страха, спросила Дайна. – В те времена пеклом называли ад, – как-то уже совсем спокойно, будто все проблемы и заботы ее вдруг покинули, произнесла Ира и глубоко зевнула. – В переводе на современный язык это звучит как «Иванов ад». Кстати, в те времена ад не обязательно считался гиеной огненной. В ту эпоху славяне все еще продолжали верить, что ад, это вечный холод, мрак и лед. Так что, вот так как-то… Некоторое время обе молчали. – Спасибо тебе, – присев на пол рядом с Ирой, тихо сказала Дайна. – За что? – презрительно хмыкнула Ира. – За то, что я затащила тебя сюда? – За то, что спасла меня тогда в хостеле от этого противного Гоги. И еще за то, что согласилась помочь мне сбежать из города. И еще за то, что за руку меня схватила, когда я падала вниз. И еще за то, что стала моей лучшей подругой. Спасибо! Я давно тебе это хотела сказать… А сейчас, видимо, выдался самый подходящий для этого случай. Обдумывая услышанное, Ирина промолчала. Где-то в глубине души Дайна понимала, что не должна была это все говорить, да и случай для этого был вовсе даже не самый подходящий, но, по ее мнению, в этой ситуации все же лучше было о чем-то говорить, чем просто тупо молчать. – У меня всегда были, да и сейчас есть лучшие подруги. Но ни одна из них не смогла бы сделать то, что ты сделала для меня. Просто одно дело подружки, с которыми можно по магазинам и клубам ходить, да о всякой ерунде разговаривать, и совсем другое человек, который поможет в трудную минуту, а то и спасет. Ира на это только тяжело вздохнула и рубанула ладонью воздух: – Это ж надо было так тупо проколоться! – Не переживай! – попыталась ее успокоить Дайна. – Мы обязательно найдем выход из этого чертова лабиринта. Ира на это еще раз презрительно хмыкнула, после чего поднялась: – Ну что? Отдохнули?! Теперь пойдем искать Либерию Ивана Грозного? – Не-е-е… Лучше пойдем искать выход отсюда, – пошутила на это Дайна и, достав из кармана спички, предложила: – Может быть, поджечь что-нибудь и таким образом напугать этих противных крыс? А то, мне кажется, их становится все больше и больше. В самом деле красных огоньков крысиных глаз в темноте стало просто не в пример больше. У Дайны уже рука даже устала стучать берцовой костью по полу и стенам. Хотя, может быть, их стало больше именно по этой самой причине? Сбежались, как говорится, на стук?! – Ни в коем случае! – запротестовала Ирина. – Не надо ничего поджигать. Смотри, сколько здесь паутины. Полыхнет за милый мой! И если мы каким-то чудом не сгорим в этом костре, то уж точно задохнемся от дыма и гари, и полного отсутствия кислорода. – Если нет никакого другого стоящего варианта, тогда можно воспользоваться методом тыка, – двигаясь по коридору, с усмешкой сказала Ира. – Что это еще за метод такой? – задала вопрос Дайна. – Действие наугад, – ответила та. – Можно просто идти, как говорится, куда ведут глаза, и в итоге таким образом попытаться найти выход. Не бесконечно же, в конце концов, это самое чертово Иваново пекло. Ведь где-то же все равно есть выход. Только вот бродить так в итоге можно очень и очень долго. Главное, чтобы сил хватило, да паника бы душу не охватила, а остальное все полная ерунда. Впрочем, как раз паника-то чуть было и не охватила Дайну спустя всего лишь пару каких-то минут после этих сказанных слов. И все потому, что фонарь в ее руке стал гаснуть. Видимо, заряд батарейки вьетнамского фонарика уже кончался. И еще паника едва не охватила ее по той самой причине, что внезапно ответвление тоннеля, по которому они двигались, закончилось завалом. Видимо, когда-то давно свод не выдержал и обвалился, засыпав дорогу. Расчищать этот завал было бесполезно, так как кирпичи над головой держались некрепко и едва ли не падали вниз от любого легкого прикосновения, в связи с чем не было никакой гарантии, что в самом ближайшем времени здесь не произойдет какой-нибудь новый обвал. Молча, даже не ругнувшись и не чертыхнувшись ни разу, Ира развернулась и пошла обратно, искать другой путь. Они бродили по совершенно одинаковым коридорам еще очень долго, и, в конце концов, в полном бессилии снова сели на пол. Фонарь Дайны погас, она сняла его с руки и кинула в крыс. От удара о землю фонарь вспыхнул на крохотное мгновение, после чего снова угас. Фонарь Ирины еще светил, но тоже уже был, как говорится, на издыхании. – Никогда не думала, что именно вот так все и закончится, – усмехнулась Ира. – Как говорится, канула девка в веках. Какое-то время обе молчали. – Здесь, случайно, твои друзья диггеры никогда не бывали? Может оставили где-нибудь здесь какие-то припасы? Какую-нибудь тушенку-сгущенку? – с надеждой в голосе спросила Иру Дайна. – Ты глянь, какая тут пылища на полу, – недовольно буркнула на это Ирина. – Да здесь несколько веков нога человека вообще не ступала. В общем, она была права. Как-то совершенно не похоже было на то, что относительно недавно здесь кто-то был. Во всяком случае, следов в этой пылище на полу не было вообще. Ну, разумеется, кроме крохотных тропок маленьких таких грызунов с красными, светящимися в темноте глазками. – Ты же сама говорила, что из любой ситуации есть выход, – напомнила Ирине ее слова Дайна. – Даже из самой безвыходной. И самое главное не паниковать. – Так я и не паникую вообще-то, – откровенно зло сказала Ира. – Вообще, как видишь, не паникую! Вообще! После этих, брошенных в порыве злости слов Дайна почувствовала себя очень виноватой. Ведь, это же только из-за нее и возникших по ее милости проблем, они в итоге попали сюда и оказались в этом совершенно безвыходном положении. Дайна понимала, что должна сказать что-то, как-то извиниться перед ни в чем не виноватой Ириной, но не нашла никаких слов для этого и промолчала. Какое-то время обе смотрели, как фонарь постепенно гаснет и на последнем издыхании уже слабо мигает. Дайна понимала, что как только фонарь погаснет, все сразу же и кончится. Потом можно, конечно, будет освещать дорогу светом экрана мобильника, но и это тоже в общем-то ненадолго. Батарея-то в телефоне не вечная! А зарядки здесь, само собой, нигде нету. И спички тоже особо не помогут. Нет, помогут, конечно, на несколько каких-то минут, но и они в какой-то момент непременно закончатся. Ирина, скорее всего, тоже прекрасно понимала все это, только вслух ничего не говорила. Да и хорошо, что не говорила. А то, чего доброго, на обеих тут же напала бы жуткая паника или, к примеру, уныние. А что может быть хуже уныния?! Дайна какое-то время молчала, полагая что Ирина на нее все еще злится. Но Ира уже совсем даже не злилась. Злость у нее вдруг резко сменилась на приступ дикого, совершенно дурацкого и пугающего какого-то веселья. Видимо, чтобы как-то подбодрить подругу и развеселить ее в эту непростую минуту, Ира в луче слабо светящего света решила устроить театр теней. Она подставила под луч фонаря руку и тотчас же на кирпичной кладке высветилась открывающая пасть морда собаки с одним единственным горящим огнем глазом. – Придет серенький волчок и утащит за бочок, – все с тем же диким весельем запела хриплым, чужим каким-то голосом, детскую песенку Ира. Тень на стене в такт песне открывала пасть и казалось, что поет именно страшная одноглазая собака, а вовсе не Ирина. Или это, в самом деле, была вовсе не собака, а тот самый, обещанный Дайне еще в детстве, серенький волчок. Очень скоро он окрепнет, вберет в себя всю окружающую темноту и в самом деле неминуемо схватит Дайну за ее худосочный бочок. И еще Дайна вдруг поняла, что тот самый призрак брюнетки в мужской рубашке и с прической каре находится где-то поблизости и терпеливо ждет, когда Дайна станет точно такой же легкой, воздушной и призрачной. Вот уж они тогда пообщаются! Наговорятся за всю свою жизнь. Да и времени-то у них на все это будет просто предостаточно. Бесконечная вечность или как там вообще в том, ином мире определяется хронометраж?! От мысли обо всем этом, да еще от подскочившего, видимо, давления в голове у нее зашумел просто жуткий какой-то круговорот, в котором со стены ей противным голосом не переставая пела страшная одноглазая собака, а из темноты манил к себе костлявым пальцем призрак страшной брюнетки в мужской рубашке и с прической каре. – Смотри! Здесь потолок почти совсем без копоти! – чтобы хоть как-то остановить все это жуткое действо, вдруг закричала Дайна. – И что? – не хриплым и чужим, а своим, нормальным голосом поинтересовалась Ирина и перевела луч гаснущего фонаря на потолок. При этом морда собаки на стене сразу же исчезла. – Наверное, во времена Ивана Грозного здесь ходили реже всего, – предположила Дайна. – В те времена электрических фонарей же не было! Вместо фонарей пользовались зажженными факелами. А где факел, там и копоть. – Действительно, – сказала Ира. – Сажи на потолке почти нет. А там, где ходили чаще, там и след сажи на кирпиче остался в много большем количестве. Не произнеся больше не слова, она стремительно двинулась по коридору, смотря теперь только на низкий свод тоннеля. И в самом деле, вскоре в одном из коридоров девушки обнаружили более жирные следы копоти на потолке, после чего уже ориентировались только на этот знак. Этот проложенный многие века назад ориентир и вывел их в итоге из запутанного лабиринта в другой тоннель со ступеньками вверх. Поднявшись по ступенькам вверх, девушки уткнулись в кирпичную стену. – Что? – снова забеспокоилась Дайна. – А ничего! – внимательно осмотрев стену, спокойно ответила Ира, – Помогай! – и принялась вытаскивать из кладки кирпичи и передавать их Дайне, чтобы та складывала их позади себя. Дайна тут же поспешила избавиться от берцовой кости, забросив ее в темноту коридора, и стала помогать. Кладка эта была только с виду крепкая, а на самом деле в ней не было и капли связующего раствора. После того как кирпичи были переложены в другое место, перед девушками оказалась еще одна стена, которая, впрочем, Ирину не особо-то и смутила. Она ударила по ней ногой и кладка этой новой стены тут же без труда обвалилась наружу. – Уф, а это место я, кажется, знаю, – оглядевшись по сторонам и посветив слабым светом фонаря в образовавшийся пролом, заявила Ира и, пролезая вперед, скомандовала: – Пойдем! Они пролезли в этот лаз и далее уже шли без всякого сомнения, что все их беды и скитания в запутанном лабиринте времен Ивана Грозного закончились. – Что это? – разглядывая странные какие-то каменные полки в стенах, спросила Дайна. – Старинный некрополь. Подземное кладбище. Теперь уже разграбленное. Я когда-то бывала здесь, но даже и предположить не могла, что в этом месте имеется потайной лаз в Иваново пекло. – А как же Либерия? – в шутку поинтересовалась Дайна.