Глава пятая – Больная просила вам передать, – тихо произнес врач. – Ее рассказ про кукол и одежду правда. Позвоните Эвелине Михайловне Волгиной. Вот, держите! Мужчина сунул мне в руку визитку. В ту же секунду послышался резкий противный звук. Я повернула голову. Железная штора над входной дверью поехала вверх, вошли двое мужчин. Один толкал перед собой каталку, другой нес под мышкой короткую трубу черного цвета, но уже через секунду мне стало понятно: это мешок. – Маргарита умерла? – обомлела я. Врач молча кивнул. Я перевела взгляд на диван, увидела, что лицо женщины накрыто куском ткани белого цвета, и пробормотала: – Только что сидела у нас, выглядела здоровой. – Все под богом ходим, – ответила медсестра. – Забирайте, у нас вызовов толпа. Последняя фраза адресовалась санитарам. Потом помощница врача глянула на меня. – Отойдите, дайте людям работать. Я переместилась к ресепшену. – Она того? – прошептала Буева. – Да, – тихо подтвердила я. – Быстро как все приехали… – Мы никого не вызывали, – по-прежнему еле слышно сказала Валерия, – женщина эта… сейчас… Заведующая бюро пропусков ткнула пальцем в клавиатуру. – Татьяна Ивановна Петрова… – Посетительницу на самом деле звали иначе, – возразила я и спохватилась: – Вы у нее паспорт проверяли? Или на слово ей поверили? Лера села в кресло. – Никого не пропускаем без документа. – И увидели, что в нем указано «Татьяна Ивановна Петрова»? – уточнила я. – Она предъявила фото рабочего удостоверения в телефоне, – отозвалась заведующая бюро пропусков, – нам позволили выписывать разрешение на вход по нему. Зайди к нам. Я повернулась, чтобы открыть небольшую дверку, и увидела, как каталка с телом выезжает на улицу. Лера показала на экран. – Смотри. Это скрин ее документа, его сделала Алиса. Все чин по чину. Печать. Указана должность. – Угу, – пробормотала я, – только фото… – Что не так? – занервничала Валерия. – На снимке щекастая, коротко стриженная брюнетка, – объяснила я, – а у нас в переговорной сидела блондинка, волосы ниже плеч. Не похожа она на свое фото. – Лампа, – остановила меня Буева, – ты прямо один в один как на фотках в удостоверении личности? – Нет, – призналась я, – всякий раз, когда прохожу контроль в Шереметьево, удивляюсь: неужели я похожа на это чудовище, которое фотограф запечатлел на паспорт? – У всех так, – проговорила Валерия. – Пришла тетка с ксивой. К вам постоянно клиенты спешат, не все заранее о встрече договариваются. Начальник охраны велел пускать к вам людей без заявки. Глянь на дату выдачи удостоверения. – Три года назад, – протянула я. – Волосы она покрасила, – зачастила глава пропускного бюро, – филеры вколола. Сейчас такое сплошь и рядом. И так накрашена, что не понять, какое лицо. Лера нырнула под стол, вытащила небольшой термос. – Хочешь компотик? Сама варю! – Спасибо, вид тела на диване аппетит надолго отбил, – призналась я. – Компот не еда, – возразила Буева. – И пить тоже расхотелось, – добавила я. – Поэтому ты такая стройная, – горестно вздохнула собеседница, – а мне на нервяке всегда жрать охота, сейчас все слопать готова. – Можешь рассказать, что произошло? – попросила я. – Когда она пропуск получала, выглядела нормально. А когда от вас ушла, спустилась на первый этаж, вышла из лифта, сразу к выходу не направилась. Я не поняла, что плохо ей. Тетка села на диван, кому-то позвонила. Прошло минут пять-семь, она легла. Когда народ у нас тут кофе пьет, из буфета еду выносит, никогда замечаний не делаем. Но устроиться дрыхнуть в центральном холле! Согласись, это слишком. Отправила к ней Валю. – Ага, – подключилась к разговору полная блондинка, – спокойно у нее спросила: «Что с вами? Вызвать врача?» Она прошептала: «Доктор уже едет». И тут раз! «Скорая» появилась – наверное, рядом находилась. Медсестра, прямо как пионервожатая лагеря на море, заорала: «Покиньте зал! Все на улицу!» Народ послушно вышел. Баба ко мне: «Опустите защиту на окна и дверь. Вызовите Евлампию Романову, больная хочет с ней поговорить». Лера бросилась вам звонить. Я поблагодарила девушек и поехала на наш этаж. – Пока ты вниз ездила, нашел Эвелину Михайловну Волгину, – сообщил Юра, – она владеет небольшим агентством по подбору персонала. Домработницы, шоферы, няни и вообще любые специалисты, каких захотите. Сейчас наберу номер, поговоришь. – Не испытываю ни малейшего желания сообщать незнакомой женщине о смерти дочери, – испугалась я. – Послать Волгиной почтовую ворону? – съязвил Юра. Я отвернулась. Вот и все. Недолго наш герой изображал душку. Его вновь взяли на работу, он успокоился и решил вернуться к прежней манере общения с женой босса. – Лампуша, – спокойным голосом произнес Володя, – ты же знаешь, как в некоторых моргах дела обстоят. Документы у покойной искать поленятся, матери не сообщат. Бедняга начнет дочку искать. – Верно, – пробормотала я. – Надо очень осторожно с матерью побеседовать. – Попробуй, – попросил Костин. – Юра, набери номер. Чернов показал на стул около себя. – Лампуша, садись. Я старательно заулыбалась и устроилась на сиденье. Бедный Чернов, он терпеть не может меня, но вынужден изображать хорошее отношение ко мне. Несколько месяцев парень справлялся со своими эмоциями. Но даже машина устает от постоянного напряжения. Юра сейчас сорвался, однако живо взял себя в руки. Вот я не сумею долго любезничать с тем, кого не люблю от всего сердца! – Слушаю вас, – сказал приятный голос. – Добрый день, – откликнулась я, – позовите Эвелину Михайловну. – Слушаю вас, – повторила трубка. – Извините, если попала не по адресу, – начала я издалека. – Верна ли информация, что вы когда-то работали у Ольги и Андрея Романовых? Возникла небольшая пауза, затем раздался ответ: – Да. – Меня зовут Евлампия Романова, – представилась я, – имя поменяла, когда убежала от первого мужа. Ранее в паспорте стояло «Ефросинья». – Беседую с дочкой певицы Ольги Петровны? – уточнила Эвелина. – Да-да, – подтвердила я. – И зачем я вам понадобилась? – без особой радости осведомилась владелица агентства. – Сегодня к нам приходила Маргарита Андреевна Волгина, – начала я подбираться к основной части беседы. – Так, – протянула Эвелина, – весьма интересно. И что ей надо? – Девушка работает… – завела я. – Не верьте, – отрезала Эвелина, – она врет, как дышит. Служба и Маргарита несовместимы. Да, когда-то давно, недолгое время, я работала у ваших родителей. Уж простите за правду, но угодить Ольге Петровне оказалось невозможно. Она требовала, чтобы тарелки в буфете стояли на определенном расстоянии от края полки. Полотенца в ванной должны висеть по ранжиру. Я получала деньги за каждый визит, поэтому в очередной раз просто не появилась у вас. Про вашего отца ничего не могу сказать, видела его один раз, мельком, а мать – наказание для прислуги. Мне стало очень обидно.