— А говорила, что больше не повторится, — подметил Стас, боднув меня лбом в лоб. — Это была минутная слабость, понятно? — нашлась я с ответом. — Больше это точно не повторится. — Да? — спросил Стас и накрыл мой рот губами. И я тут же, почти рефлекторно, ответила на поцелуй. Во всем виноват мой рот! Да! Это он не может себя контролировать рядом с Соколовским. Ведь да?… — Завтра в восемь за тобой заеду, — прошептал Стас и невесомо поцеловал в кончик носа. — Я не выйду, — заупрямилась и подняла с пола рюкзак, набросив лямку на плечо. — Не выйдешь так же, как не поцелуешь? — подколол меня Соколовский, когда я выходила из кабинета, воровато оглядываясь. — Отвали, — бросила ему, не оборачиваясь, едва сдерживаясь от того, чтобы не порвать лицо широтой своей улыбки. Глава 29 Стараясь оставаться максимально незаметной на глазах у преподавателя, под партой набрала очередное смс. Я: Ты где сейчас, шутник? К: На паре в другом корпусе. Соскучилась? Фыркнула и залилась багрянцем, поняв, что сделала это слишком громко, так как преподаватель обратил на меня пристальное внимание своих седых глаз. Серьёзно! Они у него не просто серые, а будто седые, как и его полулысая макушка. — Вы с чем-то не согласны, Шишкина? — спросил он, вероятно, мысленно ставя мне неуд. — Нет, Владислав Альбертович, — затрясла головой, радуясь тому, что, наконец, смогла выговорить его отчество правильно, а не Альбатросович, как обычно. — Это я в знак согласия. Поддержала вас, так сказать… — Молодец, Шишкина! — потряс он пальцем в воздухе. — К автомату по моему предмету приближаешься. Любой студент автомату рад! — Кроме отчисленного, — пробурчала себе под нос и по аудитории прошелся тихий смешок. — Неси зачетку! — почти крикнул Владислав Альбертович. — Я что-то не так сказала? — виновато сморщила мордашку, надеясь на то, что он передумает. Черт! Лучше бы просто согласно кивнула. Язык мой — геморрой мой. — Зачетку, Шишкина! — не успокоился преподаватель и устроился в кожаном кресле на колесиках за своим столом. — Хорошо, — обреченно достала зачетку из бокового кармана рюкзака и подошла к столу, приготовившись к первой оценке в универе, которой станет «неуд». Молча, даже не взглянув на меня, Владислав Альбертович раскрыл зачетку, вписал название своего предмета в первую строку и отрывисто написал в следующей «отлично», поставив рядом размашистую подпись. Моим глазам просто были необходимы маленькие батутики, чтобы они не просто выпали, но еще и начали весело подпрыгивать, прямо как я сейчас у преподавательского стола. — Молодец, Шишкина! — вручил мне зачетку мужчина. — Экзамен по геофизике сдан. — Спасибо! — практически на уровне ультразвука поблагодарила преподавателя, еще раз вчитываясь в заветное «отлично». — Но это не значит, что теперь можно пропускать мои занятия и ничего не делать, — предупредил он меня грозно. — Я могу и передумать. — Да, конечно, Владислав Альбертович! — Садись. Хватит прыгать, — рассмеялся мужчина. Быстрыми, семенящими шагами вернулась за парту, где меня встречали не менее счастливые Юлька и Тимоха. — Ого! — Вау! Прошипели они почти синхронно. Присела на свой стул и аккуратно заглянула в телефон, вспоминая, о чем там писал Соколовский, то есть Кукундель, конечно же… К: На паре в другом корпусе. Соскучилась? Я: Я сейчас так сильно закатила глаза от твоей наивности, что получила автомат по геофизике)) Спасибо… я тебе не скажу. К: Я бы и не принял «спасибо» через смс. Мне нужно, чтобы ты вложила мне это слово изо рта в рот и разместила его там, подталкивая языком. Многократно… Я: *блюющий смайл* К: Не прикидывайся. По-любому, всю ночь только этого и ждала? Я: Чего? Рвоты? Не о том, мечтают юные девы, Соколовский. К: Готовься. После этой пары я возвращаюсь в главный корпус и проверю, о чем мечтала всю ночь моя юная дева. Я: Я не твоя юная дева. К: Моя. Поджав губы, чтобы в очередной раз скрыть идиотскую улыбочку, закинула телефон в рюкзак. Схватила со стола ручку, чтобы хоть чем-то занять свои руки, пока в голове звенит фонтан влюбленной наивности. Казалось, что рука сама выводила сердечки и голопопых купидончиков на уголке листка тетради. И еще эта улыбочка на моем лицо… Нерв, наверное, зажало какой-то, вот она и не исчезает и так и подмывает снова взять телефон и написать еще что-нибудь этому кудрявому индюку, с мыслями о котором я вчера уснула и проснулась сегодня утром. После окончания пары с Юлькой и Тимом неторопливо покинули аудиторию одними из последних. — Ты так светишься, — толкнула меня в бок подруга, заговорщически мне улыбнувшись. — Кучерявая магия так и витает вокруг тебя. — А вокруг тебя рыжая магия, получается? — спросил Тимоха, обнимая Юлю за плечи. — Огненная, — поправила она его. — Да, детка. Я — огонь, — пафосно поддержал ее парень и невесомо поцеловал куда-то в район подбородка. — Конопушка ты лохматая, а не огонь, — ткнула она его в бок и обратилась ко мне. — А где Стас? Что-то я его сегодня не видела. — В другом корпусе. Сейчас должен ехать обратно. — После следующей пары, кстати, волейбол, — вклинился Тим. — Приходите. — Мы сегодня с собой форму не взяли, — вздохнула подруга. — Вчера состирнули, а утром было лень проверять, высохла ли она. — Зачем ее стирать? — поморщился непонимающе парень. — Она же все равно на следующий день потом провоняет. — Мальчишки, — понимающе ухмыльнулись с Юлькой. В следующую секунду, словно из ушата помоев, мою грудь и живот обдало горячей жидкостью. — Черт! Блин! Горячо! — запаниковала я, кончиками пальцев удерживая мокрую ткань голубой блузки на расстоянии от тела. — Смотри, куда прёшь, курица! — раздался над головой знакомый мужской голос, заставивший меня забыть о том, что кожу щиплет от ожога. Вскинула голову и увидела, как Рус не самым добрым взглядом уничтожает Кристину, бывшую девушку Соколовского. Блондинка смотрела на него огромными глазами, в которых, впрочем, не было ни капли вины. В ее руке был пустой пластиковый стаканчик, в котором, судя по всему, еще несколько секунд назад был тот самый кофе, что сейчас коричневым пятном растекался по моей блузке. — Пусть смотрит, куда прёт, — бросила Кристина, высокомерно смерив меня взглядом. Пустой стаканчик был брошен у моих ног и девушка гордой поступью удалилась прочь. — Я ей этот стаканчик сейчас в рожу вдавлю! — ядовитой змеей шипела Юля, пока Тимоха удерживал ее за талию. — Твою-то маму, — проговорила я тихо и снова оглядела масштаб трагедии, а если быть точнее, то масштаб коричневого пятна на моей репутации и блузки.