Где-то в толпе послышались возмущенные девичьи вздохи, говорящие о том, что уж они-то не упустили такой момент и вылизали бы этому кудрявому индюку все десны до самого кадыка. — Это мы еще посмотрим, Шишкина, — произнес он многообещающе. — Сомневаюсь, что ты способен видеть дальше собственного носа, Стасик. Сказав это, щелкнула указательным пальцем по кончику его носа и развернулась на каблуках, чтобы покинуть круг любопытствующих завывателей, которые уже начали делать ставки на победу Соколовского. Наивные… — Ну, ты, блин, даешь! — шипела Юлька, пока мы блуждали по коридорам университета в поисках нужной нам аудитории. Надо было захватить с собой хлебных крошек. Потому что с каждым новым поворотом по бесконечным коридорам мне казалось, что обратной дороги мы не найдем. И, в итоге, не найдя ни аудитории, ни выхода, так и останемся навечно блуждать по универу. Неприкаянные души первачей. Уверена, тут такие бродят со дня основания этого заведения. — Чего я, блин, даю? — бросила подруге через плечо, наконец, поняв, что мы идем верным путем. — Ты в первый же учебный день вякнула на самого крутого парня универа, — размахивала она руками, широко раскрыв глаза. — Ты понимаешь, вообще, что тебя ждет? — А что меня ждет? — пожала безразлично плечами и открыла дверь аудитории, которую мы так долго искали. — Четыре года учебы и жизнь в общаге, проперженной клопами? К этому я была готова еще в последний год учебы в школе. — Нет, Маш, — не унималась Юлька, закипая подобно чайнику. — Тебя ждет год войны с самым популярным парнем. А, если он популярный, то, значит, тебе придется воевать и с девчонками, по нему сохнущим. — То-то я вижу, как под окнами блестят наточенные пики и зажигаются факелы, — иронично произнесла и приставила ладонь ко лбу козырьком, глядя в окно. — Так и вижу, как сохнущие девчонки жгут свои трусы во спасение кудрявого индюка. — Ты ненормальная, — покачала подруга головой, наконец, сев рядом со мной. — Я думала, ты это поняла еще в первый день, когда я чай водой из крана разбавляла. — Не напоминай об этом страшном дне. До сих пор мурашки по коже, — вздрогнула девушка, словно скидывая с себя весь ужас первого утра нашего знакомства. — Кстати, а откуда вы знакомы с этим, как его… Соколовским? — Семь лет назад в одной деревне летние каникулы проводили. Ничего такого. — Афигеть! Вот это наш земной шарик круглый, конечно, — выпучила подруга глаза, качая головой. — Оказывается, да, — усмехнулась я, наблюдая за тем, как помещение заполняли новые люди. Очень необычно было сидеть в аудитории, которая была подобна амфитеатру. Мы с Юлькой гордо заняли места примерно по центру, чтобы не казаться пугливыми или лентяйками, если сядем на галерке, или зубрилками, если сядем в первом ряду. Аудитория медленно заполнялась студентами, которых с этого дня можно официально называть одногруппниками. Робкие девчонки и нарочито уверенные парни равномерно распределялись по партам, бросая друг на друга любопытные взгляды. Всем нам только предстоит познакомиться друг с другом и понадеяться на то, что среди нас найдут действительно интересные личности. Нам с Юлькой повезло больше: мы не только учимся в одной группе, но и живем в одной комнате в общежитии, и, хотя бы, знаем друг друга, чтобы чувствовать себя немного уверенней в новой обстановке. — Геологи? — показалась рыжая голова парня в дверном проеме. — Первачи. — А ты сам, кто будешь? — спросила Юля, так как все остальные предпочли отмалчиваться. — Я буду твоим первым и единственным. — Кошмаром? — предположила подруга, отчего по аудитории прошелся тихий смешок. — Парнем, бэйба, — подмигнул он ей и, наконец, соизволил полностью войти в аудиторию. — Парнем? — вскинула Юлька тонкие брови. — Нормальных разобрали, один ты остался? — Я смотрю, мы подружимся, — уселся он рядом с нами, ближе ко мне и протянул руку для пожатия. — Тимоха. — Машоха, — ответила и пожала его руку. — Ой, не! Забудь! Звучит как мошонка, — в аудитории вновь послышались смешки, но уже более уверенные. Процесс «принюхивания» друг к другу запущен. — Маша я. — А если я буду называть тебя Машенка от слова «Маша», а не от того самого? Можно? — спросил Тимоха, едва сдерживая смех. — Даже не думай! — пригрозила ему пальцем. — Иначе я тебе по башке тресну так, что все веснушки отвалятся. — Я смотрю, с тобой шутки лучше не шутить, — произнес парень, немного отклоняясь назад, словно я исполню свою угрозу прямо сейчас. — Шути, — пожала я безразлично плечом. — Последнее желание перед казнью — закон. — А про меня не забыли? — возмутилась подруга, тыча меня ногтем под ребра. — Здесь и я еще есть, вообще-то. — Принцесса, как можно о тебе забыть? — развернул свою душу, аки гармонь, Тимоха. — Может, представишься? — Юлёха, — с гонором произнесла подруга и смачно, по-братски так, пожала ему руку, отчего мне пришлось немного отклониться, чтобы их рукопожатие не прилетело мне в нос. — Где живете? В общаге или на хате? — начал допрос Тимоха. — Вторая общага. Тут рядом. — Ого! — засветилось его лицо. — Я тоже. Какой этаж? — Четвертый, — ответила Юлька с опаской. — Реально? Я тоже! Круто! — Ты, типа, теперь с нами на всю студенческую жизнь? — спросила Юлька, поморщившись. — За что нам это? Незаметно толкнула ее плечом и, пока парень не понял всю суть её иронии, спросила у него: — А почему мы тебя раньше не видели? В общаге, в смысле. Мы несколько дней там живем, но ты нам еще не встречался. — Да я только сегодня заселился. Пока доехал из своей дыры, пока с вокзала сумки допер. Задержался, в общем. Экскурсии мне устроите по общаге, раз вы уже с ней знакомы? — О-о! — сыронизировала я. — Тебя ждет незабываемое путешествие. Душ, туалет, ночные гонки на компьютерных креслах по коридорам общаги. — Гонки? — нахмурил он рыжие брови. — Ага, — кивнула я знающе. — На сегодня, кстати, я слышала, намечен большой заезд в честь первого учебного дня. Старшими курсами для первачей. Глава 4 Знаете, что значительно отличает первокурсников от остальных более опытных студентов? Глаза. По нам очень легко можно определить, что мы еще совсем юные, желторотые птенцы, которых только вчера выкинуло из родительского гнезда. И вот, ходим мы с огромными глазищами, смотрим по сторонам, боясь пропустить, что-то важное, что-то такое, что нам пригодится и поможет не потеряться в мире «за гнездом». Страшно пропустить какой-то резкий апгрейд, а потом не понимать суть происходящего. Боже! Как же сложно и страшно было первому взрослому человеку на этой планете. И скучно, и грустно, и некому руку подать… Сейчас же всё кажется хоть и ужасающим, но приятно волнующим. Своего рода азарт присутствуют в головах, когда ты понимаешь, что теперь абсолютно все: каждое действие, каждая неудача, каждое достижение, — это всё, целиком и полностью, твоя ответственность. В юбочку к маме уже не поплачешься. Да и лечь на пол в качестве бунта о том, что ты чего-то там не хочешь, — не получится. Нет, конечно, ты можешь лечь на пол, подрыгать ножками, залить свои ушные раковины солеными слезами, но потом тебе, все равно, придется встать и сделать то, что нужно сделать. Самостоятельно. Без помощи кого-либо, потому что тебя окружают такие же желторотики, которые хоть и строят из себя взрослых людишек, но на самом деле они сами всего несколько минут назад осушили свои ушные раковины от пролитых слез. Универ — это совсем иной ритм обучения. Здесь нет уроков, длящихся по сорок минут, и нет перемен, во время которых можно вольготно шагать по коридору. Здесь есть пары длиной в полтора часа и маленькие перерывы, во время которых нужно успеть добежать от одной аудитории к следующей или вовсе в другой корпус, что тоже является тем еще квестом. Особенно, когда только-только привык к расположению аудиторий в «своем» корпусе, а теперь, оказывается, нужно делать то же самое в другом корпусе. Я уж промолчу о том, что недели могут быть верхними и нижними. К этому меня жизнь, совершенно точно, не готовила. Мама, роди меня обратно! В общем, кто не был студентом, тому не понять, как хочется кушать, любиться и спать. Любиться мне не горит, желания спать тоже нет, так как сегодня только первый учебный день, и я успела вдоволь выспаться перед ним. Как выяснилось, это была моя последняя ночь богатая сном. А вот покушать я бы не отказалась. От прошаренного Тимохи мы узнали местоположение студенческой столовой, а также тот факт, что есть в ней лучше всего во время «окна» в парах, так как перед тем, чтобы отведать пюрешечку с котлеточкой, нужно выстоять огромную очередь из таких же голодных студентов и понадеяться на то, что котлетка тебе, всё же, достанется. Нашей троице повезло. Помимо пюре и котлеток нам достался еще и кофе. Побродив между столами в поисках свободного, устроились за тем, за которым сидели наши одногруппники, чьи лица мы запомнили за две предыдущие пары. — Будем знакомиться, что ли? — запустил свой генератор речей Тимоха, пожимая руки двум парням, затем представил нас поочередно. — Тимоха, Юлёха и Машё… Маша, — вовремя опомнился он, заметив, как я мысленно закопала его в пюре. — Гриша, — отозвался один из парней, поправив очки на переносице. — Даня, — представился блондин, привстав для рукопожатия со всеми нами.