— Ну, так что? — лукаво улыбнулась Юлька. — Что? — насторожилась я. — Пойдешь сегодня на вечеринку к Соколовскому? — Нет и не собиралась. — А если он сам к тебе придет? — Угощу его арахисовой пастой. Как раз сегодня ночью кое-чему научилась. — Вот ты… коза! Глава 9 — Ну, пойдем с нами, — канючила Юлька, подпрыгивая у моей постели. — Нет, — безапелляционно. — Да пойдем, — типа пофигистически позвал Тимоха. — Нет, — я сама непреклонность. — Ну, что ты такая скучная? — вопросила Юлька, распластавшись у меня в ногах. — Тебя так к двадцати годам кошки сожрут, которых ты заведешь от тоски и одиночества, — присоединился к ней Тимоха. — Лучше кошки в двадцать, чем лобковые вши в восемнадцать, — бросила на них многозначительный взгляд из-за ноутбука. — Страшно даже предположить, как проходят такие вечериночки за бутылочкой. — Чёт даже я перехотела идти. Поморщилась Юлька, но Тимоха поспешил разгладить её сомневающееся лицо одним своим большим аргументом. — Если что, то мои вши самые породистые. У тебя, по любому, таких нет. — Я еще больше перехотела куда-то идти, — с опаской глянула на него подруга и, не сдержавшись, рассмеялась, увидев как растерялся наш парниша. — Ладно, пойдем, породистый гребешок, а то эту старуху всё равно не уговорить. — Почему это я гребешок? — нахмурился Тимоха и приоткрыл для Юльки дверь из нашей комнаты. — Ну, вошь же на гребешке скачет… — начала объяснять ему подруга и дверь за ними, наконец, закрылась. Выждала еще пару минут, чтобы убедиться в том, что они не вернутся и не продолжат лекцию о вшах при мне, и надела на голову объемные наушники. Снова включила сериальчик, который мечтала посмотреть еще с самого окончания школы. То ли фильм был настолько затягивающим, то ли я была настолько ворона, но в какой-то момент кто-то выключил свет в моих глазах и, как есть — свернутую в одеяле, понес в неизвестном направлении. — Какого гробика, черти?! — ругалась я, избивая воздух и все то, что попадается под руку. — Вы, что мне носок на голову надели? Чем так воняет? — Это мешок для кроссовок, — прошептал мужской голос. — Ты ничего другого придумать не мог? — прошипел ему голос того, кто нес меня на плече. Потянула за ткань и вместе с клочком волос сняла её с головы, с облегчением ощутив относительно свежий воздух общаги. — Мне хана, — сразу понял Жедимка, когда увидел, с каким лицом я родилась из вонючего мешка. Быстро оцепила обстановку и поняла, что меня весьма нагло перегнули через плечо и несут в неизвестном направлении известной общажной пьянки. — А, ну, отпусти меня, жираф, чертов! — взбрыкнула я, но обладатель плеча лишь на долю секунды притормозил и слегка меня подкинул, чтобы удобнее на плечике его лежала. — Тише-тише, — прошептал он и ощутил себя настолько бессмертным, что погладил по пятой точке, скрытой одеялом и приключением, которое прямо сейчас к ней липнет. — Я сейчас Валентину Марковну позову, — чтобы быть повелителем угроз в общаге, всегда нужно помнить имя ее коменданта. — Уехала твоя Марковкина, не шурши, — пробасил близ моей задницы голос кудрявого индюка. — Соколовский! — взревела я и зачем-то схватилась за его филе, скрытое джинсами. Схватилась так крепко, что услышала хруст французской булки. Вообще-то, нет! Вместо аппетитного хруста раздался лошадиный ржач и обе наглых ладони легли уже на мои тощие булки. — Теперь моя очередь, — довольно произнес Соколовский и занес меня в неизвестную мне комнату, где как тараканы у брошенного куска хлеба толпились студенты, оккупировав небольшой столик. — Пришла! — несколько человек начали ликовать, искренно радуясь моему прибытию на лохматом корабле. — А вы говорили, что она не согласится, — усмехнулся Стас, но не спешил ставить меня на пол. — Вон, как рвется, аж извивается вся. Строптивая такая. — Может, ты уже вернешь меня на землю? Или мне весь вечер задницей общаться? — А мне нравится, — ответил Стасик и снова прошелся ладонью по булочкам. — Есть еще ягоды в ягодицах. Если бы смехом толпы можно было питать города как электроэнергией, то в крупном мегаполисе сейчас не осталось бы ни одной незажженной лампочки. — Соколовский, — процедила я сквозь стиснутые зубы и попыталась выпрямиться на его плече. Выпутала вторую руку из одеяла и без прелюдий вцепилась в его шевелюру, проигнорировав тех шевельнувшихся бабочек-БДСМщиц в животе, которым понравился этот мой внезапный жест. — Если так будет и дальше, — сверкнул он довольно глазами цвета горького шоколада. — То мы пойдем в отдельную комнату раньше, чем я планировал. — Чё ты там планировал?! — дернулась в его руках, отчего спустилась чуть ниже. — Ты бы не напрягал так руки, Стасик. Они тебе еще пригодятся. — И для чего же? — спросил он и едва заметно ослабил хватку, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Чтобы было с кем в отдельной комнате уединиться. Ну, знаешь там, Маша Кулачкова и ее подружка? Гогот толпы лишь подстегивал наш спор. — Я как раз планировал уединиться с Машкой, вот только не Кулачковой, а с Шишкиной, — парировал он, омерзительно красиво улыбаясь. — Да! Шишкину на шишку! — крикнул кто-то из парней, чем вызвал неконтролируемый ослиный ржач всей комнаты. Даже мы оба не выдержали и прекратили стрельбу глазами. Рассмеявшись, ударились лбами и вспомнили о том, что мы, вообще-то, враги намбэр ван и надо бы скалить зубы, а не просто их сушить. — Отпусти меня сейчас же, — проворчала я, брыкаясь в его руках подобно рыбе на льду. — Подожди, припадочная, не дергайся, — прижал Стасик меня крепче и немного наклонился до тех пор, пока я не коснулась пальцами ног его ног, на которых мысленно сплясала чечетку в шипованных бутсах. — Довольна? — Тапочки мои где? — спросила я грозно. — Вот, — поспешил мне вручить их в руки Жедимка, после чего боязливо отступил на пару шагов. — Это я припадочная?! — замахнулась тапком, мысленно превратив кудрявого индюка в лохматого таракана. Не зря же еще в детстве я придумала называть его Стасик-таракасик. — Планировал он! Ударила по нему тапком раз, другой, из-за чего парню пришлось спасаться бегством по всем поверхностям внутри комнаты. — Шишкина, — смеялся он, уклоняясь от очередного тапкометания. — Я же и в ответку могу тапочком двинуть. А мой-то побольше будет. — Вот только не надо мне тут хвастаться своими размерами! — не унималась я, бросая в него уже всем, что под руку попадется. — Побольше у него, видите ли! — Ненормальная, — смеялся Стас и неожиданно остановился, и резко развернулся на месте, отчего я на полной скорости впечаталась в его грудь. — Бу! — На! — шлёпнула его ладонью в лоб и поняла, что теперь моя очередь убегать. Невероятно захватывающая погоня продлилась ровно два моих шага. Потому что, прежде, чем начинать от кого-то убегать, нужно избавиться от одеяла, на которое могут наступить и тебя словно соплю в платочек завернут в это же одеяло. — Спеленал, — довольно произнес Соколовский мне в самое ухо. — Вот так и будешь сидеть со мной всю ночь. Сказав это, он устроился на полу и усадил меня между своих ног, обнимая так, словно мы на свидании, а не на каком-то странном пати, устроенном старшекурсниками. — Руки хоть дай освободить, — подергала я плечами. — А то как в смирительной рубашке.