– Боюсь-боюсь, – поднимаю руки в знак капитуляции. – Но ещё меня твоя охрана смущает, которая то и дело проходит перед машиной и заглядывает к нам. Может, дома продолжим? Я понимаю, что ты пытаешься наверстать упущенное время и не можешь остановиться. Я даже… кхм… замечаю твоё желание продолжить и не ограничиваться одними поцелуями, – это произношу капельку смущённо. – Но давай не здесь? То, что происходит между нами, слишком личное и интимное, чтобы показывать всем вокруг, – говорю и, заметив на его лице задумчивость, добавляю. – Да, возможно, я старомодна, но я верю в то, что счастье любит тишину. Прости. – Хватит извиняться, малыш. Я люблю тебя такой, какая ты есть, – говорит, подбодрив меня подмигиванием. – А теперь сиди в машине, а я пока наберу бутыли. Я скоро вернусь! – Я помогу! – Чем? – останавливается, чтобы повернуться ко мне и недовольно посмотреть на меня. – Адель, запомни, мужчины созданы для тяжёлой работы, а женщины, чтобы мило улыбаться и радовать собой всех вокруг. А если ты туда пойдёшь со мной, то боюсь, мы так и не наберём воду. – Это что за шовинизм? – Я не принижаю женщин, Адель, – отвечает, покачав головой. – А лишь говорю о том, что тебе таскать тяжёлые бутыли нельзя. Ты будущая мать моих детей. А я хочу здоровых малышей, – быстро чмокнув, выходит из машины. – И я хочу здоровых… – шепчу ему вслед, глядя на то, как он вместе с охраной спускаются к роднику. Набрав воды и привезя её бабушке, та долго восхищалась и радовалась такому прекрасному «другу» своей внучки. В благодарность за помощь, после рыбалки, на которую Тёма пытался взять и меня, бабуля открыла для Тёмки все имеющиеся в доме деликатесы. К слову, грибочки бабушка крутит – пальчики оближешь. А Тёма грибы любит с детства. В общем, стол был праздничный. Я бы тоже поехала на рыбалку, хоть и не люблю её, но осталась с бабушкой, чтобы помочь ей со столом. Да и после того, как я поцеловала Тему, мне требовалось время немного обдумать происходящее. Психолог советовала. Иначе вновь потеряю контроль над эмоциями. А они сейчас слишком сильные, хоть и положительные. Ужинали мы поздно, но никого это не напрягало. Тёма за столом пытался ухаживать за мной, умиляя бабушку. А я превращала идеальный пресс Тёмки в колобок. Накладывала ему всё, что было на столе, а он всё ел и ел. Ел и ел. Может, у него там сумочка Гермионы из Гарри Поттера вместо желудка? Не знаю, но бабушка сказала, что если аппетит у мужчины отличный, то и как мужчина он хорош. Главное, чтобы аппетит был здоровым, а не обжорством. Хотя, где грань? Не знаю! Но идеальный пресс никуда не ушёл. Значит, всё хорошо. – Спишь? – шепчу, приоткрыв дверь комнаты Тёмки. – Нет, – прошептал в ответ и я юркнула к нему. – А ты чего не спишь? Поздно ведь? За полночь уже. – У меня комната рядом с дедушкой и бабушкой, – отвечаю ему, переминаясь с ноги на ногу в, слава богу, приличной пижаме. Дед симфонию Храпецкого исполняет. Столь прекрасные мелодии мешают моему сну. – Можешь лечь со мной, – по-хозяйски предлагает он, раскрыв одеяло и похлопав рядом с собой и я,не медля ни секунды, согласилась. Быстро оказалась у него под крылом, в объятиях своего мужчины. – Я даже рад, что твой дедушка оказался великим оперным певцом. Иначе бы не пришла. – Тёма, я должна тебе кое в чём признаться, – якобы виновато начинаю. – Я соврала тебе. Храп дедушки мне не мешает. Я просто хотела к тебе. – Думаешь, я не понял? – задаёт вопрос, поцеловав меня в лоб. – Я сам собирался пробраться к тебе, а потом утром сделать вид, что перепутал комнаты. Или у меня лунатизм. Ещё не решил. У меня было время. – Ах, ты, негодяй! – начала шутливо возмущаться, пока меня не заткнули вначале щекоткой, а затем невыносимо сладостным поцелуем. – А мы не торопимся, Тём? – Мы опаздываем, Адель. И пусть этой ночью между нами не было ничего серьёзнее поцелуев, просыпаться утром в его объятиях, видеть его сонную мордашку, которая уже не спала и разглядывала меня, ещё одна причина моей улыбки и cчастья, которое отныне всегда со мной. Он меня не отпустит. Он мне поверит. Он меня поймёт. Глава 6. Тёма Месяц спустя… – Ты уверена, что не хочешь полететь со мной? – спрашиваю я Адель, наверное, уже пятый раз за сегодня. Держу любимую девушку в объятиях и уже не знаю, что придумать, лишь бы она просто взяла и села в этот чёртов самолёт вместе со мной. – Тёмочка, я же говорила, что мне нужно вначале завершить свои дела здесь, в России, – с сожалением отказывается. По ней вижу, что ей так же, как и мне, сложно прощаться, но что-то её здесь по-прежнему держит. – Да и всего месяц как встречаемся… рано для того, чтобы съезжаться и свадьбы, к слову, тоже. – Я не говорил о свадьбе, – произношу, нахмурившись. – Не смеши меня, а, – восклицает. – Я знаю тебя слишком хорошо! Ты же в загс меня затащишь, как только мы выйдем из самолёта. – Ну… я не знаю, – тяну и поймав её взгляд, говорящий, что мне не поверили, со вздохом сдаюсь. – Порой я жалею о том, что мы знакомы так давно и ты успела меня изучить. – А я, наоборот, этому рада! Меньше сюрпризов и неожиданностей, – отвечает с улыбкой. – Давай, лети уже! Скоро посадка на твой рейс закончится. – Адель, я уже в седьмой раз улетаю без тебя, – говорю жалостливым тоном, но это её не берёт. Вот ведь упрямой и непробиваемой стала. – Малышка, я не думал, что придётся так долго ждать, когда ты переедешь. Надеялся, неделька, две… – Ты пять лет ждал, – напоминает, а затем вконец решает добить. – Ещё годик подождёшь! – Адель, имей совесть! – Полтора… – тянет, издеваясь над любящим мужчиной. Ей-богу, перевоспитаю! – Я тебя сейчас схвачу и засуну в сумку, – угрожающе шепчу. – Подожду несколько часов и тебе больше никуда не деться. Будет и свадьба, и всё, что нужно. – Я не помещаюсь в твой чемодан, Тём, – отвечает, покосившись на небольшой чемодан, который я всегда беру с собой. Но там помещается несколько сменных рубашек, футболок, штанов, одна пара шорт, нижнее бельё и ноутбук. – Поместишься, – уверяю её. – Но сейчас нам и правда пора прощаться… Может, передумаешь? – Не сегодня, Тёмочка! Прости! – А когда? – Завтра, – как всегда отвечает, и я, вздохнув, принимаю её решение. Давно бы уже незаконно похитил, связал и держал дома! Но нет! Упрямая! А я ведусь! Жду! Не давлю! Обещал же! Чёртово обещание. А я дурак, что вообще его дал тогда. Урвав очередной сладостный поцелуй своей любимой малышки, обнял её и поспешил на посадку. Отчего-то весь месяц мне ужасно боязно за неё. Оставил ей одного из своих телохранителей, с которым она первое время бодалась, но потом свыклась с мыслью, что мне важна её безопасность. Уже спокойнее относится к тому, что с ней всегда рядом кто-то, кто поможет и защитит, пока меня нет рядом. Хорошо, что пресса пока не разнюхала о том, что я теперь не один и обзавёлся девушкой. Иначе бы одним охранником не обошлись. По правде говоря, готов на весь мир кричать о счастье, но Адель просит сохранить всё в тайне. «– Счастье любит тишину, – говорит она каждый раз. – Мне не нужно, чтобы кто-то копался в моём белье, как в твоём, Димином и всех ваших пассий». Но ещё мне страшно, что она может уйти. Передумать быть со мной. Но чем дольше мы вместе, тем больше я убеждаюсь, что Адель только моя и на других даже не смотрит. Её телохранитель говорит, что пока меня нет, она особо из дома и не выходит. Магазин, прогулка, бабушка или куда-то с родителями. Работает, как сама говорит. Эх, молодая ещё, а работает днями и ночами. В меня, наверное. Ей бы гулять побольше, отдыхать, но нет, упрямая, говорю же! Ничего, скоро переедет, и я её научу гулять по несколько часов в день. Да и сам приучусь. Да… с нетерпением жду дня, когда она согласится покинуть Россию, но пока вырываю редкие дни, чтобы прилететь к ней и просто обнять. Поцеловать. И в очередной раз сказать, что люблю. С ней я словно летаю. И это чертовски круто. Чувствовать любовь и отдачу малышки. Но а пока я далеко от неё приходится работать, работать и работать, освобождая дни на полёты к ней. И не только работать, но и разбираться со своим прошлым. – Катарина, я тебе уже всё сказал, – недовольно произношу, проклиная тот миг, когда решил поехать на лифте. – Между нами отныне ничего нет и быть не может. – Артём, я люблю тебя! Не поступай так ужасно со мной, – хнычет со слезами на глазах. – Не разбивай мне сердце! – Катарина, не устраивай сцену, прощу! Прощай! – говорю по слогам и благодарю Бога, когда лифт останавливается на моём этаже и я выхожу, но она направляется следом за мной. Эта уже третья наша встреча за этот месяц. В первый раз меня пыталась споить и дальше не знаю, что она планировала сделать, но я не пью больше. В этом больше нет причин и смысла. Лучше я проведу лишний час за работой, зная, что ускоряю нашу встречу с малышкой, чем перестану себя контролировать. Во второй раз Катарина приехала ко мне домой в провокационном ролевом костюме, но в этот вечер у меня были гости. Мы с партнёром не оценили сюрприз. И вот третий раз. Пришла в офис. – Господин Солнцев, – пытается что-то сказать секретарша, но я заставляю её замолчать одним взмахом руки. – Позже, Кэт, – кидаю своей помощнице и захожу в кабинет, надеясь, что Катарина не последует за мной и поймёт намёк. Но нет. Не поняла. – Артём, прошу тебя! – продолжает спектакль моя бывшая любовница. – Я беременна! – Мы предохранялись, Катарина, – напоминаю ей и разворачиваюсь к ней. – Всегда! Поэтому не надо лжи! – Я забеременею и подарю тебе наследника, – обещает она и делает попытку подойти, но я отхожу в сторону. – Дай нам шанс. Прошу тебя, любимый! – Наследника мне подарит другая, – строго проговариваю. – От тебя и от кого-либо кроме неё я детей не хочу. – Опять эта твоя жена брата?! – вскрикивает. – Она никогда с тобой не будет, если сразу не осталась с тобой! Разве ты этого ещё не понял? – Понял, – киваю, словно согласен с ней. – Если не она, то больше никто. А теперь уходи, Катарина. Я не намерен больше с тобой говорить. Я передам охране, чтобы тебя больше не впускали. И вообще, кто тебя впустил? – Я сказала, что твоя невеста. Многие вообще-то знают об этом. – Да? Жаль, что я этого не знаю, – пожимаю плечами. – Запомни раз и навсегда – я люблю другую. И даже если бы ты оказалась непонятно каким образом беременна, я бы остался с ней. – Какой же ты дурак! – восклицает она. – Она никогда не будет с тобой! Запомни! А ты ещё приползёшь ко мне! На коленях! И будешь молить о прощении! А я ещё подумаю, прощать тебя или нет! – гордо заявляет и, не прощаясь, уходит, громко хлопнув дверью. – Ох, – вздыхаю и, достав из кармана телефон, набираю начальника охраны. – Сейчас выйдет моя бывшая. Предупреди всех, чтобы её больше не пускали. И да, проследи, чтобы она села в такси и не натворила глупостей. Сейчас она во взвинченном состоянии и может попытаться как-то навредить мне. – Наблюдать за ней до самого дома? – на полном серьёзе интересуется мужчина.