– Ты должен был бы, - жму плечами, упираясь спиной в стенку. – Он твой работодатель, Тим. И обо всём нужно докладывать ему, даже если застал его жену с другим. – А было о чём докладывать? – Мур улыбается, более расслабленно, чем всего минуту назад. - Действительно был другой? – Со мной в кровати спал Тимофей. Этого разве не достаточно? Будь у нас в брачном договоре пункт об измене, мужу нужно было бы знать о моей неверности. – Значит, ему нужно было бы нанимать сыщиков, Кать. Тигран сам сказал, что наш приоритет – ты. И защищать тебя первостепенная задача. От нападок мужа или покушений. – Нападок? Вы что… Обрываюсь на словах, понимая, что Мур не подбирал слов. Ерошит короткие волосы, смотрит внимательно. И ждёт продолжения моих слов. Они оба ждут. – Тигран не причиняет мне вреда, - задыхаюсь от мысли, что они действительно так решили. – Ясно вам? – Ты боишься прикосновений, Кать, - Тимофей окончательно выбирается с кровати, отбрасывая плед. – Раньше этого не было. – Раньше это до моего совершеннолетия. Вы уехали, всё поменялось. Тигран меня ни разу не обидел. Наверное, я второй раз за это субботнее утро упускаю свою возможность насолить телохранителям. Сначала отказалась стравить их друг с другом, пускай бы ругались, выясняли что-то. А теперь не даю думать лишнего о Тигране. Мужчины ведь могли вариться в этой идеи, а потом налажать. Озвучить подобные предположения не мне, а мужу. И тогда бы с треском вылетели с работы. Но я просто не могу позволить никому так думать о Тигране. Даже для своего странного плана. Муж заботился обо мне, как мог. А теперь наступил мой шанс отплатить ему тем же. – Не бил или что вы там ещё надумали себя. Не говорите об этом больше, потому что подобное – оскорбительно. – Кажется, именно он запретил, чтобы кто-то тебя касался. – Потому что я боюсь чертовых прикосновений, Тим! И Тигран сделал всё, чтобы мне было комфортно. На этом разговор закончен. Поддаюсь жгучему желанию уйти подальше, но останавливаюсь, сжимая ручку двери. Чувствую взгляд межу лопаток, жгучий и пристальный. Учёные говорят, что такое невозможно, нельзя понять, что на тебя кто-то смотрит. Но я знаю, тут гадать не получается, сразу перед фактом. А я чувствую себя той маленькой девчонкой, которую они провожали до комнаты после побегов. Смотрели в след, пока я дулась, что снова не попала на вечеринку друзей. Я не могу сделать шаг ни в одну сторону. Ни обратно к мужчинам, успокаиваясь, ни к кухне, чтобы побыть одной. Словно застыла на перепутье, а указатели кто-то снёс. – Кать, - Тимофей меня окликает, делая выбор за меня. – Передвижения только в нашем сопровождении. – В эту глушь никто не сунется. – Я рисковать не готов, - Мур качает головой. – Пошли, Кать, время завтрака. На кухоньке тесно, негде развернуться. Усаживаюсь на стул, поправляя спутанные локоны. Хочется сохранить хоть капли грации и напускного величия. Хотя лучше всего было бы подтащить к себе ноги, уткнуться подбородком в колени и всё. Мужчины переговариваются, что-то выискивая в гудящем холодильнике. Я смотрю на них и понимаю, что ничего съесть не смогу. Постукиваю ногтем по щербинке в столе и жду, непонятно чего. – Я не буду есть, спасибо, - заявляю, когда мужчина включает газовую плиту. – На меня можно не готовить. – Не выебывайся, - Мур произносит это так мягко, что даже грубые слова не задевают. – Не красная икра, Кать, но переживёшь. – Нет. Я не… – Будешь голодать, пока не вернёшься домой? – Я не голодаю, я опасаюсь за свою жизнь. – Думаешь, мы бы подсыпали тебе яд? – Всё возможно. Я не ем и не пью ничего, что было открыто не при мне. Ольге, которая готовила на еду, я доверяла. Вам… Качаю головой, чувствуя ядовитую улыбка на своих губах. Лучше так, чем убеждать телохранителей в своём безумии ещё больше. Решат, что я сука и пускай. Половина моего окружения так думает. Вторая половина думает, что сука Снежка, а я просто стерва. – Ты серьезно? – Тим держит в руках чугунную сковородку, от чего мышцы на руках играют новыми силуэтами. – Будешь устраивать разные выходки, как ребёнок? – Я не ребенок, Тимофей. Просто чуточку надломана. А мой муж не признаёт психологов, чтобы те починили меня. И ещё я очень боюсь, что если кто-то из Тимов опоил меня тогда, сейчас история повторится. Но страшнее от мысли, что они ничего делать не будут, а я сама захочу. Потому что сломанная, да. – Давай-ка поговорим, Кать. Глава 13 ТИМУР – О чём? Голос у неё глухой, и мне это не нравится. Она же, блять, вообще не та Катя, которую мы знали. Какая-то слепленная из всех принципов Катрин, тех, что девушка сама не любила. Словно взяли то же лицо, а начинку поменяли. Потому что Катя в моих воспоминаниях вечно носилась, перепрыгивая ступеньки. Любила воровать глоток моего кофе, цепляла фрукты с вазочки на кухне. То была девочка-беда, с заразительным смехом и огоньками в глазах. А сейчас… Я не гребу, что тогда произошло. Всё разрушилось за один блядский день. Вот Катя празднует восемнадцатилетние, вот я выбираю букет её любимых цветов, а вот нас таскают к ментам из-за каких-то липовых обвинений. – Не думаешь, что задолжала нам объяснений? – приподнимаю бровь, видя, как девушка вскидывается. – Нет? – О, поверь, я бы тоже хотела получить миллион объяснений. Но жизнь такая шутка… Никто не получает всё, о чём мечтает. Мы буравим друг друга взглядами, и я понимаю, что атмосфера накаляется. Прохладный воздух кажется спёртым, а пальцы сжимаются от желания схватить девчонку. Встряхнуть пару раз, прижать к себе. Разобраться с тем, что произошло тогда и сейчас. Какого хера она боится моих прикосновений, но при этом пускает в кровать Тимофея? Что в голове у этой девчонки? – Ладно, - Катя, в конце концов, кивает и отводит взгляд. – Поговорить нужно. Я просто… Не готова, ладно? – вздыхает, падая обратно на стул. – Я не хочу говорить и спрашивать сейчас. Есть то, во что я хочу верить. Вот представь, что у тебя в руках револьвер, одна пуля в барабане. Крутишь и давишь на курок. Не до конца, но миг и будет выстрел. И ты ждёшь, попадёт или нет. И страшно. – Так а если не попадёт? – Тим словно понимает, что Катя несёт. Потому что для меня всё эфемерно и запутанно. – Разве не лучше рискнуть? – Попадёт. Просто я не знаю, какой пулей. Но что-то заденет, и я просто не готова к этому. Ладно? – Ладно. Нихера не ладно! Мне вопросы в глотке уже стоят, требуют ответов. Три года в ожидании жил и терпеть ещё ждать не намерен. Но видя, как Катя вздыхает тяжело, заставляю себя сдержаться. Ощущение, что она фарфоровая кукла. Тонкая, хрупкая. Если сейчас хоть немного надавить, то может сломаться. А мне до одури хочется проверить. – Если у тебя какие-то фобии, - начинаю издалека, возвращаясь к готовке. – То может к мозгоправу походить? – Тигран не признаёт психологов. Они просто слушают и всё. А поболтать я и с мужем могу. – Слабо вы болтаете. Отрезаю, а потом сам думаю о том, что молодая девушка может с мужем делать, чтобы говорить не получалось. Чугунная сковородка с грохотом опускается на решётку плиты. Не хочу картинки представлять, но они сами пляшут. С белокурой девчонкой в главной роли. Хотя мне на неё плевать должно быть. Обычная, без особых примет. Только эти цепляющие серебряные глаза и потерянный взгляд, который хочется стереть. – Давай тогда начнём с малого, - предлагаю, как заправский переговорщик. Не зря же на мне общение с клиентами. – Ты ведь понимаешь, что у нас есть вопросы? – Да. У меня тоже, но…