– Я не об этом, Катюш. Но это приятно, что веришь нам. Щеки горят как от летнего солнца, понимая, что именно произнесла. И о чём мужчины именно говорили. Но это так, им я доверяю. Намного больше, чем кому-либо другому. Они врываются в топ, наравне с Тиграном. И страшно, что перескочат. Что всё вернётся к тому, с чего всё начиналось. Моя влюблённость, лёгкая одержимость ими, желание быть с двумя. Потому что я не знаю, что делать. – Не нервничай, малышка, - Тимофей помогает выйти из машины. Прижимает к себе. – Самое главное мы выяснили – никто другой тебя не обижал. – Вы меня тоже не обидели, - бормочу, играя с язычком молнии на его куртке. – Это… Я когда-то объясню, и вы поймёте. Только не сейчас, можно? – Тебе можно всё. Кивает, оставляет поцелуй где-то в моих волосах. Столько нежности, что не сдерживаюсь и поднимаюсь на носочки. Касаюсь губами его небритой щеки, благодарю так, как умею. – А ты не подходи, - прошу Тимура и спешу объяснить, пока он мрачнеет: – То есть, не на людях. Я же… Это неприлично, с двумя на виду у всех. – Значит, реально будем составлять график? – Тим, я последние три года просыпаюсь, живу и дышу по графику. Эти два дня – первые, когда я не знаю, что мне нужно будет сделать через тринадцать минут. – Как не знаешь? – Мур улыбается. – Поцеловать одного из нас, конечно же. – А ещё через тринадцать другого? Нет, - качаю головой, отстраняясь от Тимофея. – Вы можете ненавидеть меня или злиться, но я ведь все ещё жена Тиграна Мирзоева. И… хотя бы уважение я должна проявить к этому факту. Раз уж верность покинула чат. Как и уверенность в своей не-любви к телохранителям, когда чувствуется нехватка тепла, когда мужчины отступают от меня на шаг. – Всё будет хорошо. Обещают мужчины, и я им верю. Делаю короткий вдох перед тем, как войти в бар. Была здесь всего одни раз, но уверена, что ничего не изменилось. Те же столы, старый магнитофон в углу, запах сигарет. Только народу меньше, так как только начинает темнеть. – Привет, - Мур облокачивается на стойку, привлекая внимание бармена. – Есть частные кабинки? У нас тут маленькая вечеринка. Не знаю, что творит мужчина, но не спорю. Я как раз похожу на девочку, которая тусит третий день. Сменной одежды у меня нет, только серебристое белое платье. Знала бы, что после клуба не вернусь домой, то надевала бы что-то более практичное. Бармен что-то отвечает Муру, те болтают, а Тимофей отводит меня в сторону. Обнимает и прижимается губами к уху, хотя я просила не делать этого на людях. Должна была сказать, чтобы вообще не делали, но я слишком слабая. – Не трогай меня, - бью мужчину по рукам, отталкиваю. – Я же предупреждала. – Прости, малышка. Обещаю исправиться. Молчу, чтобы не сорваться на ссору. Грубые слова крутятся на языке, чтобы отрезать от себя. Но молчу, опуская глаза в пол. Иду следом за Тимуром, не решаясь спорить на глазах у остальных. Маленькая комната встречает духотой. Диванчик, маленький стол, никакого пространства. Отхожу к стене, не желая быть зажатой между двумя мужчинами. – Прости, - Тимофей выглядит действительно раскаивающимся, но не могу понять его поведения. – Не стоило так делать, но это нужно было для дела. Считай, что мы пробиваем бармена. – И как же? – Во-первых, принято ли тут помогать девушкам в беде, - Тимур перечисляет, выливая стакан пива в несчастный вазон. – А во-вторых, могут ли что-то продать, если девушка не сговорчива. – Думаете, это была просто случайность? Кто-то захотел меня… В общем, вы поняли. – Возможно. Для начала будем исключать хоть какие-то варианты. Иди к нам, Кать. Мы не обидим. Знаю это. Но есть миллионы вещей, которые могут сделать мои телохранители. Очень приятных, но всё же тех, что не стоит делать. Хотя бы не здесь, не в месте, откуда всё началось. Но делаю несколько несмелых шагов, пока не хватаюсь за руку Тимофея. Мужчина тянет к себе, усаживая прямо между ними с Муром. Места бы хватило сидеть отдельно, но наши бёдра соприкасаются. – Посидим тут немного, пока не начнёт собираться народ. А после… Будем действовать по ситуации. Договорились? – Тимур играет с моими волосами. – Если захочешь уйти, то мы это сразу сделаем. Без вопросов. Просто помни об этом. Хорошо? – Хорошо. – Обещаешь? – Тимофей сжимает мою ладонь, привлекает внимание. – Не пытайся терпеть ради непонятно чего. Мы будем двигаться в твоём темпе. И опять стойкое ощущение, что говорит он совсем не о расследовании и времени в баре. Намного глубже, важнее. Но будто сам не замечает, что мой ритм: запереться где-то и свить свой кокон. А ритм мужчины задают самостоятельно, не оглядываясь на меня. Тормозят, конечно. Я понимаю, что им хочется большего. То, чего я дать не могу из-за страхов, того, как сосёт под ложечкой, когда чья-то рука задевает рёбра и грудь. И ценю, что они не давят полностью, не пытаются надломать мою защиту, просто медленно разбираются кирпичики. Но не уверена, насколько хватит их выдержки. – Обещаю, да. Так, чем мы займёмся, пока ждём? Без пошлостей! – предупреждаю, перехватывая их ладони. – И всего… прочего. – Прочего? – Мур улыбается, наклоняясь ближе. – Это ты так называешь полученный оргазм в самолете? – Тимур! Ну… Не надо. – Живём моментом, помню. Тогда что ты хочешь сделать. Вариантов тут не много? Можем заказать кальян, но я бы не рисковал. – Ничего не хочу тут пробовать. Я… – Не любишь употреблять что-то вне дома, я помню. Но даже если что-то случится, мы будем рядом. И в этот раз не облажаемся. – Это не ваша вина. Я вешалась на вас, вы решили не отказывать. Вы не могли знать, что меня опоили что-то не так. Я ведь была вменяемой, разве не так? Отвечала, говорила, сама тянулась. Так что, всё нормально. – Кать. – Нормально. Повторяю с нажимом, потому что действительно так. Думала, что правда убьёт меня, но всё не так уж ужасно. Это были Тимы, мои Тимы, кто-то из них стал у меня первым. И это ведь намного лучше, чем если бы утащил с собой какой-то байкер. Почти так, как я себе фантазировала, только с «допингом» и проблемами после. Но ничего такого страшного. Ощущение, что меня зажимало в тиски эти три года, а теперь дышать стало чуточку легче. На один вдох больше, а голова уже проясняется. Но меня все ещё потряхивает, когда кто-то задевает меня. И эта близость сводит с ума. Я знаю, что они не тронут меня. С телохранителями я в полной безопасности, без вариантов. Но всё равно, по привычке, из-за выгравированных инстинктов в теле, дёргаюсь, когда Тимур пытается обнять меня за талию. Потому что мысли глушатся, но не пропадают совсем. Что мы здесь втроем, в баре, где меня опоили. И вряд ли кто-то заглянет на крик, если кто-то скрутит меня. Сделают музыку громче, чтобы не обращать внимания, делать вид, что всё нормально. – Кать, - Мур едва разворачивается, внимательно смотрит. И мне от этого взгляда только хуже. Он жалеет меня, а мне это не нужно. – Я… – Щекотно, - оправдываясь, молясь, чтобы он поверил. – И вы не сказали, как будем убивать время. – Можем сыграть в «орёл или решка». Смотри, - Тимофей достаёт пятирублёвую монетку. – Например, если орёл то мы заказываем тебе выпить, а если решка – ничего не пьём. Выпадает орёл и тогда выбираем алкогольное или безалкогольное. И так по накатанной, пока не выпадет финальный. Как вариант, алкогольный мохито клубничный с зонтиком вместо трубочки. Ну, банальное самое. Если в первый раз выпадает решка, то есть «ничего», то ход переходит другому. – Никогда не слышала о такой игре. – Потому что я только что её придумал. Смеюсь, не сдерживаясь. Тимофей всегда кажется серьёзным, намного взрослее и старше, хотя так и есть. Двенадцать лет разницы, может, чуть меньше, не дают ощущать себя на равных. Но так всегда было. Что с отчимом, что с мужем, что теперь с телохранителями. Всегда маленькая и глупая на фоне решительных мужчин. – Хорошо. Значит, вы вдвоём загадываете мне, а я вам? Я первая. Если решка, то вы расскажете мне свой секрет. Орёл – не расскажите. Подбрасываю монетку, наблюдая, как она летит и со звоном приземляется вверх гербом. Чёрт. – Наша попытка, - Мур поднимает монетку, смотря на меня в упор. – Ты подаришь поцелуй, если будет орёл. Мужчина не спешит, перекатывая монету по пальцам. Играется, пока, наконец, не бросает высоко в воздух. Я даже догадываюсь, что она покажет, но маленькая надежда теплится. Только надежда на что именно? Говорят, когда летит монетка, ты уже знаешь ответ на свой вопрос. Понимаешь, что хочешь получить в итоге. И это далеко не номинал монеты. Мур ловит, сжимает в кулаке, а после переворачивает на свою ладонь. Ощущение, что даже не дышу, когда показывается результат. Орёл. Глава 26