Глава 40 Я не могу поверить, что они так поступили. Сказали. Даже подумали о том, что… Я впиваюсь в губу до первых капелек крови, чтобы успокоиться. Отвлечься на что-то кроме грубых слов Тимов. Это невозможно, что они вот так вот отреагировали. Но, ожидаемо, на самом деле. Если бы кто-то из мужчин заикнулся о бывших, других женщинах – я бы не выдержала. Но так надеялась, что они меня остановят, окликнут. Сожмут в объятиях, так, как только они умеют, и никуда не отпустят. Мне ведь просто нужно было всё им выпилить, объяснить. Что вот так получилось, Тигран появился в моей жизни. И если с кем-то можно развестись, то мой муж не из той категории. А я слишком ему обязана. И знаю, что Тигран давит на это, пользуется моим чувством долга. Но ему можно. Он в том списке из трёх мужчин, которые что-то значат для меня. Просто не так, как мои телохранители, но всё равно! Не могу назвать Мирзоева своим братом, не та категория отношений. Точно не дядюшкой, за такое Тигран бы пришел в бешенство. Наставником? Родным? Да, скорее всего это. Тигран пусть и критиковал, пусть рядом с ним я вечно чувствовала себя глупой и ребёнком, но при этом он ведь учил меня. Даже если мне было не так интересно изучать котировки рынка, искать риски и часами обучаться – он всё равно открыл для меня недоступный, невообразимый мир. И видел тот потенциал, который больше никто не замечал. Так что Тиграну я могла простить попытки манипулировать, жестокость и грубость. То, что он не мог просто отпустить меня. Или предложить что-то безумное вроде свободных отношений. Потому что у Мирзоева есть репутация. И я, как хорошая жена, не должна её порочить. Спускаюсь на жутко медлительном лифте, постукиваю пальцами по бедру. Хочу засесть в фойе, заказать хоть что-то выпить. Я знаю, что Тимы тоже упрямые, как бараны, и как я. Они не спустятся сразу, будут ждать. А мне нужно всё обдумать, красиво обернуть. Просто предложить хоть что-то, раз сами мужчины не спешат обсуждать статус наших отношений и их будущее. Но все планы летят к черту, когда на выходе из лифта сталкиваюсь с Ирой. – О, - она замедленно моргает. – Кать. Ты тут? Я не… По заплетающемуся языку понимаю, что девушка пьяна. На ней ярко-красное платье, ужасно высокие шпильки. И красные глаза с расширенными зрачками. Ира явно не в себе и не ожидала меня увидеть. Отступает на шаг, пропускает. А после залетает в лифт, нажимая на кнопку. И это всё, что я получу вместо извинений? Я, конечно, не святая. Меня двое мужчин ждут в номере, я изменила своему мужу и не чувствовала вины. За то, что нарушаю наш уговор – да. Но не за то, что люблю. Но бывшая подруга не часть семьи. У Тиграна были претензии к моим телохранителям, и я его понимала. Потому что у меня были такие же претензии к Ире. – Кать, что ты… Смотрит на меня как на восьмое чудо света, когда просовываю ладонь между дверцами лифта. Захожу, нажимая повторно на уже выбранный этаж. Там, где номер Тиграна. Отмечаю бутылку шампанского в руках и думаю, что зря поддалась своей импульсивности. Пусть бы зашла к Тиграну, а я потом уже… Муж ведь говорил о том, что расстался с ней. А у меня были бы доказательства лжи. Не знаю, чтобы с этим сделала, но хоть какой-то рычажок. Сделка мне не совсем подходила, но была лучше, чем ждать, когда Тигран начнёт давить через Тимов. Он ведь действительно может сделать всё, чтобы не дать развода. А наш новый уговор подразумевал это, просто не так. С Ирой бы могло получится быстрее. – К моему мужу направляешься? – Он сам меня позвал, - вздергивает подбородок, расправляет плечи. – Мне жаль, Кать, что так получилось. – Катрин. Меня зовут Катрин. – Ты сейчас серьёзно? – Абсолютно. Катя я для близких. Точно не для тех, кто уводит чужих мужей. Ты была на нашей свадьбе, ты прекрасно знала, кто такой Тигран. И всё равно спала с ним. И я понимаю, что меня задевает именно это. Я не настоящая жена для Тиграна, его измены были понятны с самого начала, были частью нашей жизни. Но совсем другое, когда подруга не знает об этой сделке и так поступает. Почему-то мне кажется, что Снежка бы так никогда не поступила. Пусть мы не были самыми близкими подругами, оставляя личную драму за кадром, но она была… Была той, кто скидывал Мирзоеву фальшивое расписание пар, если я хотела провести в университете больше времени, или следила за моим графиком, чтобы найти время вместе выпить кофе. Я не говорила с ней с самого отъезда, той ночи в клубе, которая была словно вечность назад. Но я была уверена, что если наберу сейчас – мы как ни в чём не бывало продолжим наше общение. И через год, и через два. А Ира… Я смотрю на неё и словно совсем чужой человек. Лифт медленно ползёт вверх, будто до самых небес довозит. А после останавливается, сильно дергаясь. И всё, больше ничего не происходит. Жму на кнопку открытия дверей, но всё глухо. – Мы застряли? – Нет, просто ждём красную дорожку, - жму на все кнопки, пытаюсь хоть как-то дать знать о том, что жена и любовница застряли в лифте. Хоть диспетчера на ночь развлеку. Но всё тихо. – Мы, видимо, тут надолго. Вздыхаю, опускаясь на пол. Этого мне хотелось меньше всего. Просто бы вернуться к мужчинам, договорить. А ещё – чтобы вернули сами. Правильно Тимы говорят, что я малышка. Маленькая и глупая, как бы не пыталась вырасти. И когда они появляются – вся моя бравада тает, как первый снег. И инфантильность возвращается, и неспособность принимать решения. Даже думать слишко сложно, когда вдыхаю их парфюм. Кажется, даже он у них на двоих. Работа, имя, теперь девушка. И есть слабый огонёк надежды, что если они так долго делят всё остальное, то и для меня у них найдётся время. И терпение, чтобы совсем немного подождать. Я бы не стала ждать. Хлопнула бы дверью, как сегодня, ушла. Но это ведь мужчины, они терпеливее и умнее. Я хочу верить, что они обязательно поступят правильно. – Мы тут вечность сидим, - Ира вздыхает громко, тарабанит пальцами. Застрянь я с женой своего любовника – постаралась бы вести себя максимально тихо. Я ведь уверена, что Тигран бы никогда не рассказала Ире настоящее положение дел. – Кать… – Катрин. Во мне непонятное раздражение. Не из-за того, что у Тиграна любовница. наздоровье, я только порадуюсь за его счастье. А потому, что это Ира. Моя Ира, с которой мы вместе сбегали с уроков, праздновали моё восемнадцатилетие, готовы были горы свернуть. – Катрин, - тянет бывшая подруга, откидываясь на стену. – Какая же ты стала… Хорошенькая. Раньше бы я рассмеялась над умением Иры говорить всякую чушь в самый напряженный момент. Но сейчас я чувствую себя в клетке с опасным зверем. Не хочу верить, но не могу отделаться от мысли, что она причастна. Кексы, роман с Тиграном, наши холодные отношения перед восемнадцатилетием. Всё наваливается и я не понимаю, что происходит. У Иры же нет мотивов, совсем нет. Я была уверена, что меня опоили ради одной ночи, ничего более. Но если байкеры ни при чём, если… Сжимаю виски, пытаясь сосредоточиться. А после поступаю не честно. И подло, знаю. Но тянусь к бутылке шампанского, что у Иры, открываю. А та даже не спорит, с интересом наблюдая за моими действиями. Я помню, что подруга любит поболтать после алкоголя, что часто так виделись – и за бокалом вина жаловалась мне на жизнь я на свадьбу с Давидом. Или Дамиром? Дамияром? Помню, как это веселило нас, что я не способна запомнить имя жениха. И какой мрачной была Ира, словно её выдают за незнакомца, а не за меня. Когда же всё так испортилось? – Катрин, мне правда жаль, что так получилось… Мне нет оправдания, я не хотела делать тебе больно. – Но ты сделала. Только вопрос: сейчас или три года назад? – Объяснишься? – спрашиваю дрогнувшим голосом, не желая верить, что Ира могла так со мной поступить. – Что за дела с моим мужем? Морщусь. Звучу как Тимур или Тимофей, грубовато и прямолинейно. Видимо, с кем поведёшься… Но зато получается предельно откровенно, самое главное, что меня волнует. – Кать, я правда не знала, кто он такой. То есть, не узнала при первой встрече. А после уже поняла, но… Ты ведь знаешь, какой Тигран. Он такой внимательный, заботливый. С ним ничего не страшно. И я пропала. Ждала его тут, каждый визит. И знаю, что это жутко подло, но понимаешь… Не понимаю. И то, что рассказывает Ира не укладывается в голове. У Тиграна есть эти качества, но спрятанные, припасенные до лучшего случая. Но если муж не всегда даже со мной таким был, то с Ирой? Может, он действительно что-то к ней испытывает? У подруги покрасневшие глаза, нервозность. Она нарядилась, шла мириться. И тут я… Чувствую укол вины за то, что делаю. Что протягиваю ей шампанское, хочу разобраться, хочу использовать это для себя. Я хочу побыть эгоисткой чуть более, чем до этого. А если Тигран что-то чувствует к ней, то пожалуйста. Это ведь только на руку, только поможет мне. Ира закрутит с одной стороны за развод, я – с другой. И муж согласится, если любит её. Не просто так ведь он с ней… такой. Не такой. Мирзоев ведь не такой. Мне кажется, что с женщиной, которую он будет любить, он будет ещё строже, ещё холоднее. Потому что Тигран не допускает слабостей, не потакает им. Он с ней такой, потому что ничего не чувствует? Чтобы не позвонила мне? Нет, Тигран говорил, что не знал о нашей дружбе, и я ему верю. Не в его стиле так подставляться. Просчитываю варианты, возможности, риски. Всё, чему учили меня три года, я пытаюсь сопоставить с сегодняшней ситуацией. На рынке ценных бумаг правят цифры, но ведь человеческий фактор никто не отменял. Одно слово, комментарий, покупка кого-то влиятельного – и всё меняется. И это я тоже училась понимать. Ира врёт. Врёт для того, чтобы сделать мне больно? Потому что знает, какой Тигран, догадывается, что он такой же со мной. И хочет просто задеть словами, сыграть на контрасте. Но зачем? Господи, когда всё так перевернулось, что я лучшую подругу подозреваю в таких преступлениях? Качаю головой, пряча лицо в коленях. Пускай думает, что мне больно из-за измены мужа. Лучше, чем то, что я сейчас себе напридумывала. Ира принесла кексы в бар, в баре наркотиков не обнаружено. Кусаю костяшки пальцев, меня колотит. Я бы, наверное, легче пережила вину Тиграна. Что захотел меня в жены, была бы причина. А такая жестокость непонятна для меня. Я столько времени думала на Тимов, а даже толком не извинилась. А теперь вот Ира. И с каждой секундой мне всё больше кажется, что она виновата. Действительно она.