Рада Следующее утро начинается со скандала. Зайдя в кабинет, я буквально задыхаюсь от ярости и негодования. – Доброе утро всем! – холодно чеканю, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Потому что внутри меня кипит вулкан, и его лава грозится вырваться в любую секунду от любой неосторожно брошенной фразы. Лена тут же бросает на меня недоуменный взгляд. Я понимаю подругу: даже когда у меня были проблемы с руководством, я не вела себя, как стерва. И ей непонятны резкие перемены в моем поведении. Рита же продолжает что-то печатать в компьютере с невозмутимым видом, даже не повернув головы в мою сторону. Как будто не случилось вчера ничего из ряда вон, и она привычная вот так приходить в чужие квартиры и разбивать семьи лучших подруг. Что ж, пришла пора расставить все точки над ё и свернуть гастроли театра абсурда. – Рита, я надеюсь, с раннего утра ты так усердно печатаешь заявление об увольнении? Коллега задирает подбородок, не спеша поворачивает голову в мою сторону и окидывает пренебрежительным взглядом, скривив губы в снисходительной и мерзкой улыбке. А ведь эта ее сущность проявилась не вчера, когда она запрыгнула в постель к моему мужу, и не сегодня, когда она без зазрения совести явилась в наш отдел. Нет, Рита была такой всегда, сейчас отчетливо это понимаю, только я на это всегда закрывала глаза и не обращала внимания. – С чего ты взяла? Нет. Я доделываю то, что не успела вчера перед тем, как уйти на свидание, – и снова одаривает меня смелым нахальным взглядом и ухмылкой победительницы. Не скрою, ее тонкий хамский намек бьет по больному. Я едва сдерживаю слезы, что почти застилают глаза. Все же предательство двух близких людей не так-то просто пережить. Такое не забывается по щелчку пальцев. Но я напоминаю себе, что это я – пострадавшая сторона в этой истории, и правда определенно на моей стороне, так что мне совершенно нечего бояться. Поэтому я, как истинная начальница, поступаю так, как никогда не позволяла себе вести. Опускаюсь в кресло, расслабленно откидываюсь на спинку, закидываю ногу на ногу и кладу руки на подлокотники. – Твое рвение к работе похвально. Но, боюсь, немного неактуально. Так что заявление по собственному написать все же придется. Ты же понимаешь, что работать мы вместе, тем более в одном отделе, больше не сможем ни при каких обстоятельствах? Лена замирает и, уже не скрываясь, смотрит на меня прямо, наблюдая за нашей перепалкой, открыв рот. Рита все не успокаивается и пытается добить меня с видом победительницы: – Ты, наверно, плохо слушала, что вчера сказал Платон? Я беременна. И по закону меня никто не может уволить. И вообще ты с утра пораньше мотаешь мне нервы! Я не собираюсь работать в такой атмосфере! Так что я – на больничный, а вы пашите, как хотите! Рита легко, как будто эту сцену продумала вчера до мелочей, вскакивает со своего места, пинком носка туфли выключает стоящий на полу процессор и, гордо вскинув голову, цокает каблуками из кабинета. Я с тяжелым вздохом, дрожа вся внутри от переполняющих меня эмоций, роняю голову на стол. И спустя несколько секунд ощущаю, как Лена осторожно гладит меня по плечу. – Я понимаю, что лезу не в свое дело, – осторожно начинает она, – но для себя все же уточню: Платон – это…твой Платон? – Нет. Не мой. Слышится облегченный выдох. – Он перестал быть моим, когда пустил эту дрянь в нашу постель. Глава 5 Рада Лена охает и сильнее сжимает мои плечи. – Но…Как же…Но вы же с Платоном…Ритка же на свидания ходила… – Ходила. С моим мужем. И, судя по ее беременности, давно ходила. Слезы так и рвутся наружу, но я буквально заставляю себя собраться и быть сильной. Я на работе. В офисе, где даже у стен есть уши. И наверняка они слышали нашу перепалку с Ритой. И я не собираюсь никому доставлять удовольствия, рыдая, что моя семейная жизнь разрушена моей же подругой. Поэтому я решительно поднимаю голову, глубоко вдыхаю и резко выдыхаю, хлопая ладонями по столу. – Так, – произношу максимально ровным тоном, стараясь не глядеть на Лену. Потому что знаю: стоит мне увидеть хоть толику сочувствия с ее стороны, и я расклеюсь. А этого допустить никак нельзя. На мне, в конце концов, Кнопка. – На сегодня у нас много дел. Рита свалила, а, значит, все задачи нам придется делить пополам. Плюс, мне надо будет отлучиться после обеда, так что ты, Лена, вообще останешься за главную. – Да, да, конечно, Рада, – коллега садится за свое место и покорно ждет дальнейших указаний. – Можешь смело мне скидывать Ритины задания, все сделаю, не переживай. – Что бы я без тебя делала, Лен! Спасибо. Подруга ободряюще подмигивает, а я, раскидав задания, быстренько царапаю заявление, чтобы отлучиться с Кнопкой в клинику. В приемной царит непривычная суета и напряжение. Подхожу к секретарю, и мне приходится ее дважды окликнуть, чтобы привлечь внимание к себе. – Люда, Аркадий Борисович у себя? Мне срочно к нему нужно попасть по личному вопросу, – трясу перед ней листком с заявлением. – Ой, Рада, давай не сейчас, вот вообще не до личных вопросов. Шеф просил никого не пускать. – А что вообще происходит? – Ты что, не в курсе? – понижает голос и смотрит по сторонам, проверяя, не подслушивают ли нас. – Не в курсе чего? – Аркадий Борисович нас продал! И с сегодняшнего дня у компании новый владелец. Вот сейчас они сидят у него в кабинете вместе с юристами и подписывают договор. – Я ничего не знала…– растерянно бормочу, закусывая губу. – И что теперь делать? Мне очень-очень надо! Не знаешь, может, они все же прервутся? Мне бы только предупредить… – Даже не проси, Львова! Я туда не пойду даже под дулом пистолета! Ты просто не видела нового босса! У меня от одного его взгляда все внутри в комок сжалось. Меня до сих пор колотит! Если я сейчас привлеку к себе внимание, он меня точно уволит! А мне никак нельзя, у меня ипотека! – Черт! Как все не вовремя… – Что там у тебя? – указывает глазами на бумагу. – Да заявление. Хотела предупредить, что отлучусь на несколько часов. Мне дочку надо в клинику на обследование сводить. Я уже и ко всем специалистам записалась… – Так иди, Рада! Только постарайся никому на глаза не попасться, – неожиданно заявляет Люда. – Шеф сказал, что они там до обеда точно просидят. Успеешь до этого времени? Если что, скажу, что поехала в Максимовскому ТЗ обсудить. – Люда, ты – чудо! – от радости я едва не подпрыгиваю на месте. – Спасибо тебе огромное! Должна буду! – Я «Красный бархат» если что люблю, – усмехается, бросая мне в спину, но я уже выбегаю из приемной. Я быстро собираюсь, на ходу даю Лене ценные указания, не забыв сказать, если что, как меня прикрыть, и через полчаса мы с Кнопкой уже сидим у кабинета доктора. – Мама, я боюсь, – Оля поднимает на меня свои огромные глаза и сильнее сжимает мою ладонь. – Чего, солнышко? – удивленно смотрю на дочь и нежно глажу ее по волосам, успокаивая. Меня напрягает ее поведение: раньше дочь никогда не боялась врачей. – Тебя просто осмотрит доктор, если будет нужно, выпишет витамины, и все. Максимум, сдадим анализы. Но ты же у меня самая храбрая девочка, ни разу не заплакала, когда брали кровь. – Ты будешь рядом? – Обязательно, – ни секунды не задумываюсь и обнимаю малышку крепче, целуя в макушку. – Всегда-всегда. Дверь кабинета распахивается, и выходит улыбчивая доктор, которая первым делом обращает внимание на Олю. – Здравствуй, это ты Оля Львова? – Да, я, – Кнопка кивает и почему-то жмется ко мне сильнее. – Тогда проходи, не бойся. Я – доктор Соня. Следующие полчаса доктор с особой дотошностью осматривает Олю, каждый ее синяк и расспрашивает меня о ее здоровье едва ли не с рождения дочери. – Раньше такие синяки бывали? – Нет. – Оля, а ты точно не падала, не ударялась? Может, в садике кто-то толкнул? – Нет, – дочь мотает головой и снова вся сжимается в комочек. – Какие-нибудь еще жалобы есть? – Воспитатель в садике жалуется на утомляемость, что с трудом встает с тихого часа. – Режим соблюдаете?