– Я вас слушаю, – сказала, как только за моей спиной захлопнулась дверь кабинета. – У вас в сарае сидят опасные преступники, – сказал мужчина очевидную вещь. – Моя дочь не может находиться рядом с этими людьми. Неудивительно, что Лиссандра видит страшные видения. Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и не перейти на крик. Ах опасно его доченьке… Ах бедное дитятко в страшном месте живёт… Сволочь! – Послушайте, герцог, – в голосе прорывалось рычание, которое не сулило мужчине ничего хорошего. – Ваша дочь жила здесь вообще без взрослых. Всё, что вы видите – результат моего труда. Например, крыша над головой, с которой не капает. Или комфортные комнаты с мягкими кроватями. Чистая одежда и обувь, которая вообще есть. И кушает ваша дочь три раза в день, при этом получая сладости и неограничена в полезных фруктах и ягодах. А вы знаете как она жила всего несколько месяцев назад? Вам рассказать? Я очутилась здесь в то время, когда Марк умирал от лихорадки и пневмонии. Все дети спали в той самой гостиной, где вы сегодня обнимались с дочерью. Да-да, все вместе, потому что камин обогревал только это помещение. А знаете, что кушала ваша дочь? То, что принесут старшие дети, и то, что удастся собрать в лесу. Чудо, что никто не отравился ядовитыми грибами или волчьей ягодой. А ещё дети помогали в деревне, за что им давали еду. И готовили они себе сами, а мясо порой вообще жевали сырое, потому что кушать очень хотелось. Скажите, герцог, а где были вы? Искали дочь, прерываясь на сон в комфортабельных постоялых дворах? Горевали о потере, попивая дорогое вино? Скажите, Рэймон, сейчас жизнь вашей дочери настолько невыносима, что проще было жить как раньше? Вы ничерта не знаете о том, как проходили дни вашего ребёнка и смеете меня укорять за плохое соседство? Вы смеете мне приказывать? Я села в кресло и отвернулась. Обида жгла, я едва сдерживала слёзы. Не хватало ещё расплакаться при Рэймоне. Рэймон молчал… Не знаю, что он чувствовал, но даже смотреть на него не хотелось. Спустя несколько минут он произнёс тихое “Простите” и вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. А я наконец дала волю слезам. Понимала, что нельзя, что надо собраться, выйти из кабинета и заниматься делами, но не могла. Мне нужно это время. Короткое мгновение, когда я могу побыть слабой. Только сейчас я поняла, насколько устала. Нет, не физически. Морально я была вымотана. Страх… Все эти месяцы меня сопровождал страх. За детей, за друзей. И вечный страх сделать что-то не так, вызвать гнев короля, навести беду на приют. О себе я практически не думала, забыв и про отдых, и про личную жизнь. Нет, мне не хочется бежать, искать своего принца, быстрее выходить замуж и рожать наследников. Более того, мне страшно даже думать, что у меня будет ребёнок. После гибели сына я сломалась. Не нужна такая мать ребёнку, которая будет бояться за его жизнь каждую секунду. Не стоит. но какая-то часть меня хотела спрятаться, укрыться за широким и сильным плечом, довериться мужчине свои проблемы и быть просто женщиной, хранительницей очага. Смахнув слёзы, я отдышалась, вытерла сопливый нос, приказала себе быть сильной и двигаться дальше. Увы, но я не имею права раскисать. Пока, во всяком случае. Может потом, когда всё станет хорошо. Но сейчас надо идти и делать. Я зависла… А что делать-то? Не бегаю ли я сейчас просто по кругу, выдумывая занятия, лишь бы не останавливаться и не думать. Додумать мне не дал знакомый голос в коридоре. Я как ошпаренная выскочила из кабинета, нос к носу столкнувшись с вернувшимся Кейром. – Мария? С вами всё хорошо? – настороженно спросил оборотень, разглядывая моё заплаканное лицо. – Ох, Кейр, мы вас так ждали, – выдохнула я, подавляя желание повиснуть у мужчины на шее. Странно, что это желание вообще возникло. Не иначе я неосознанно решила переложить все проблемы на его плечи. – Мне, конечно, приятно, но что произошло? – растерянно поинтересовался Кейр. – Если коротко, то наши воришки причастны к какому-то клану и имели связь с Охотниками, За Лисой приехал отец, а я… Я просто не знаю, как мне быть дальше, – выпалила, как на духу, раскрывая все карты. – Так, спокойно, – Кейр поднял руки и закрыл глаза. – По порядку, или… – Идёмте, там Линдан прибыл, вместе проще объяснять, – вздохнув, перебила я мужчину. – Нет, вы не идёте, – удивил меня оборотень. – Вам я советую отдохнуть, судя по всему, чувствуете вы себя неважно. Я сам найду Линдана и переговорю с ним, идите. Кейр ушёл, оставляя меня одну. Врядли мужчина на самом деле хотел отправить меня отдыхать, поняв, что это необходимо. Скорее просто как мог избежал женской истерики, решив узнать все новости у мужчины, который коротко и ясно выложит всё, как на духу. Что же… Как бы то ни было, мне только на руку. Отдыхать? Прекрасная идея, только вот сомневаюсь, что мне стоит сейчас ложиться спать. А чем заняться, не уходя из дома? Немного подумав, решила приготовить ужин. А что, и руки заняты, и голова отдыхает. Да и как-то давно я не баловала домочадцев едой из своего мира. Зайдя на кухню, обвела её взглядом, отыскивая большую кастрюлю и сетчатые круги, через которую обычно просеивают муку. Ну что же, приготовлю-ка я манты и пирог. Хм… А может обычную шарлотку? Быстро, вкусно и сытно. Улья не мешала, просто сидела на стуле, понимая, что мне нужно одиночество и тишина. Я же разошлась во всю! Просеяв килограмм муки, я добавила в неё два яйца, соль и тёплую воду. Замешивала прямо на столе, не очень удобно, зато кастрюлю не замарала. Люблю этот процесс, вспоминая слова бабушки, что тесто любит только добрые, позитивные мысли. С любовью и лаской следует подходить, тогда и блюдо не огорчит. Прикрыв полотенцем тесто, чтобы не заветрилось, я всё, что потребуется для начинки. На стол легло мясо, кусочек сырого сала и несколько головок лука. Я втянула аромат свежих, домашних продуктов и улыбнулась. Мелко нарезав мясо, я добавила в получившийся фарш сало и много мелко нарезанного лука. Туда же соль и специи, которые когда-то купила у торговца пряностями, но так и не тронула. Ойкнув, побежала за картошкой. Вот же! Чуть не забыла! Очистив корнеплод, мелко нарезала и добавила в фарш. Обычно, я ещё добавляла тыкву, но сегодня решила без неё. Отставив миску с фаршем, принялась за тесто. Нельзя раскатывать сильно тонко, иначе манты порвутся, а весь сок вытечет. Но и толсто нельзя, не всем нравится, когда теста больше начинки. Раскатав нужный пласт, порезала его на квадраты и скоро принялась лепить, соединяя уголки между собой, а чтобы тесто хорошо скреплялось, смачивала пальцы в холодной воде. Я думала, что с лепкой буду возиться долго, но пусть тело было не моё, но мозг помнил, как надо. Налепив половину, я поставила кастрюлю на плиту и накрыла крышкой. Мантоварки, увы, нет, но вполне подойдут круги с ситом. Мне очень повезло, что диаметр совпадал, иначе блюдо не получилось бы. Пока вода закипала, я лепила остальные. А после, смазав решетки и сами манты кусочком жира, разложила на небольшом расстоянии друг от друга и закрыла крышку. Всё, осталось подождать минут сорок. Вот так незаметно для себя я скоротала два часа. До ужина как раз примерно час остался. Самое время заняться шарлоткой.Её я готовить просто обожала! Быстро и вкусно! Просеив два стакана муки, я взяла плошку и разбила в неё семь яиц. Следом полтора стакана сахара. Кто-то отделяет белки от желтков,но я так не делаю, всё равно вкусно получается. Растерев сахар с яйцами, я добавила полученную массу в миску с мукой и принялась перемешивать. Когда тесто стало однородным, принялась за яблоки, выбирая хрустящие и кисленькие. Пока чистила и резала на мелкие дольки, успела схрумкать пару штук. Засыпав яблоки в тесто, аккуратно перемешала. Ну что же, теперь в печь и надеяться, что не подгорит. Дома я бы выставила температуру, но здесь так не могла. Значит буду проверять, ничего страшного. Убрав за собой стол и перемыв посуду, удовлетворенно сняла фартук. – Интересно ты настроение себе понимаешь, – подала голос Улья, усмехаясь. – Прекрасный способ, советую, – хмыкнула я и озорно улыбнулась. – Знаю, что прекрасный. А вот под твой ужин подойдёт чай со зверобоем и мятой. Ничего сложного, легче чем твоя готовка. Женщина поднялась со стула и подошла к плите, ставя кастрюльку с водой. – Кто-то в кипятке заваривает травы, а я вот предпочитаю немного проварить, тогда трава вкус отдаёт лучше. А ещё, чаи такие пить часто нельзя, но иногда очень даже полезно. – А почему нельзя? – заинтересовалась я. – Как и любое снадобье, трава может как лечить, так и калечить. Нельзя злоупотреблять. А мужчинам так тем более. – Правда? А… – А вот почему, узнаешь после свадьбы, – насмешливо перебила травница. – Так я как бы уже, – рассмеялась я. – Но да ладно, я поняла, почему нельзя. Да и слышала такое ещё в своём мире. У нас тоже принято пить такие чаи. Бабушка, да и мама, любили зверобой собирать. Хорошо помогает при простуде. А мята успокаивает, да и просто вкусно. Я не собирала травы, у нас продаются специальные чаи. – Эх, молодёжь, – покачала Улья головой. – Не умеете вы с травами обращаться. Ну что такое купленный чай? Траву надо руками собирать, с нежностью. Ты вон как тесто месила? С любовью и лаской, так же и с травами надо. Ты им тепло, они тебе все целебные свойства. – Ох, Улья, я же не жила в деревушке, вроде этой, – рассмеялась я. – Мне, чтобы в лес поехать, надо было выходного ждать, на электричке добираться с толпой людей. Потом в лес идти несколько километров. И также обратно. А на следующий день опять на работу. Да и сушить негде, всё же квартира небольшая, не дом деревенский. – Вот и я говорю, всё не по людски, – фыркнула травница. – От того и живёте не пойми как. Ты, вон, в мир другой пришла, а всё старыми порядками жить пытаешься. – Как привыкла, так и живу, – я пожала плечами. – Чай не девица двадцатилетняя, за спиной багаж опыта и знаний имеется. – И что твои опыт и знания? Вон, пришла вся зарёваная. Случилось что-то страшная? Али помер кто? – Да устала просто, ещё и отец Лисы расстроил, – рассказала я. – Пришёл, давай высказывать, что негоже его дочери жить рядом с преступниками. А я то здесь причём? Не я же их заставила законы нарушать, да и отпустить не могу, опасны они. – А вот всё это потому что ты решить сама всё пытаешься, – наставительно произнесла Улья. – Оставь мужикам мужскую работу и не лезь. – Да если бы могла! – воскликнула я. – Отвечать мне, как хозяйке этих земель.