Валерий поднял руку. – У меня вопрос. – Выкладывай, – велел Костин. – Никита Ракитин сейчас обучается в колледже на последнем курсе. Его возраст? – Девятнадцать, – ответила я. – Сколько лет Всеволод находится в заключении? – В общей сложности пять, – после небольшой паузы сказал Махонин, который успел доехать на кресле до ноутбука, держа в руке чашку с чаем, – но тут несостыковка. Отец отдал сыну все, что имел, когда тот стал совершеннолетним. Следовательно, парню нынче примерно двадцать четыре года! – Вот и я о том же, – кивнул Валерий. – Коля, найди точную дату рождения младшего Ракитина, – велел Костин. Махонин застучал по клавишам. – Ну? – спросил через минут пять Вова. – В чем задержка? – В отсутствии информации, – вздохнул Николаша, – удивительно. Остальные сведения есть, как в открытых, так и закрытых источниках, я дело Всеволода просмотрел. Тщательно его не прятали, это не гостайна. Понятно, что документы от любопытных глаз закрыты, но я без проблем все обнаружил. В деле Никита упоминается только в показаниях Ульяны. Больше нигде. Вероника умерла вскоре после того, как мужа отправили на зону. В Москву она не возвращалась, на суде не присутствовала, Никита тоже. Женщина похоронена в Англии на сельском кладбище вблизи поместья Ракитина. – Наверное, семья не хотела стать объектом нападок СМИ, – предположила я, – поэтому мать и сын отсутствовали на суде. – Или Вероника поверила в то, что муж убил ее родителей, – высказал свою версию Энтин. – Бизнес сейчас ведет Никита? – Он его владелец, – подтвердил Николай, – но есть Совет директоров. Скорей всего Никита просто получает свои деньги. Я взяла телефон, набрала номер директора колледжа и без прелюдии задала вопрос: – Анна Ивановна, сколько лет Ракитину? – Недавно исполнилось девятнадцать, – ответила та. – Вы его документы видели? – Конечно, – заверила Сокина, – у него не так давно день рождения был. В личном деле есть копия паспорта. – Можете фото прислать? – попросила я. – Найду и отправлю, – пообещала Сокина. – Вероятно, у вас есть снимок подростка? – громко спросил Костин. – Хочется его тоже получить. – Только в личном деле приклеен, – донеслось в ответ. – У меня вопрос, – ожил Валерий, – у вас, наверное, есть сведения о семьях студентов. Что вы знаете о родителях Никиты? – Его мать умерла… – начала директриса и замолчала. – Когда мы беседовали в вашем кабинете, – сказала я, – Лариса сообщила, что прогуглила фамилию Ракитин, нашла в сети много Никит, некоторые из них богаты, а у одного отец сидит за убийство. Вы рассердились, велели ей замолчать, сказали, что родители юноши умерли. Вы на самом деле так считаете? Ответьте, пожалуйста, честно, нам это очень важно. – Нет, – после небольшой паузы призналась Анна Ивановна, – вы, похоже, уже все знаете, раз такой вопрос задали. После того, как Никита подал документы и блестяще сдал все экзамены, мне позвонил адвокат. Сообщил, что у Ракитина мать скончалась, отец сидит в тюрьме, скорей всего там и умрет. В Лондоне в колледже, где Никита учился, паренька стали травить сокурсники. Среди них были россияне, они всем рассказали, что отец Ракитина убийца. Разразился скандал, родители студентов потребовали убрать сына преступника. Поэтому Никита улетел домой. Он давно не жил в России, уехал в Лондон ребенком. Друзей и приятелей на родине у него нет, риск, что его узнают, невелик. Да и Никитин отец не серийный маньяк, о нем в газетах не писали. Никита к преступлению никакого отношения не имеет, ему необходимо получить образование. Но поскольку в интернете пусть мало, но есть сведения о Всеволоде Игоревиче и фото его сына, то Никита изменил цвет волос, прическу, в щеках у него гель, в глазах цветные линзы. Парень натерпелся в Англии от однокашников, но разве он виноват, что его отец преступил закон? Мой секретарь Лариса нашла компромат на старшего Ракитина, но поскольку Никита сейчас не похож на свои старые фото в сети, она решила, что наш студент просто тезка парня и богат, как он. А я ей правду никогда не расскажу, и вы понимаете почему. – То, что известно Ларисе, мигом становится достоянием всех, – пробормотала я. – Я стою на страже интересов учащихся. Мне жаль паренька, – объяснила Анна Ивановна, – он очень талантлив, уже сейчас состоявшийся художник. И сын за отца не отвечает. – Кто с вами разговаривал? – полюбопытствовала я. – Адвокат, – коротко ответила директриса, – фамилия у него самая обычная… Николаев… Кузнецов… зовут Александр Николаевич, он мне свой телефон оставил. – А теперь дайте и нам этот номер, – заявил Костин. – Сейчас поищу его визитку, – пообещала Анна Ивановна. Когда беседа закончилась, Махонин объявил: – Никита завершил обучение в колледже и получил диплом. Во время учебы он уже работал в крупном издательском холдинге и отлично себя зарекомендовал. После того, как парень окончил вуз, ему предложили иллюстрировать очередную детскую книгу. Текст автора не привел в восторг читателей, а вот картинки очаровали всех. Никита сразу получил еще один заказ. Его отъезд в Москву никак не повлиял на карьеру художника. Недавно в Англии вышел новый том с иллюстрациями Ракитина. И почему я сразу не посмотрел его зарубежную жизнь? Так облажался! Как мог не обратить внимание на год его рождения! – Вы узнали, что Ракитин вернулся в Москву, – загудел Валерий, – поскольку он учится в колледже, посчитали его восемнадцатилетним. То, что происходило в Великобритании, показалось вам незначительным. Я бы тоже не стал интересоваться жизнью Никиты в Англии. Зачем? В подвал они с Алисой попали в России. – Я идиот, – не мог успокоиться Николаша. – Не ошибается тот, кто не работает, – стал утешать его Энтин. – Косяк у любого случиться может, – подхватил Костин. – Про себя я лучше помолчу, сколько раз впросак попадала! – вздохнула я. – Человек, который стирал информацию о Ракитине в сети, славно поработал, – заявил Махонин, – но кое-куда не добрался! Я кретин, воспользовался сведениями, которые плавали на поверхности, не полез вглубь. Все мне казалось ясным. А сейчас нырнул поглубже. В Россию парень вернулся с загранпаспортом на свою фамилию и с правильной датой рождения. А при поступлении в колледж показал российский паспорт, но цифры были уже другие. На него зарегистрирован один мобильный номер, но он постоянно находится вне зоны действия сети. Телефон Алисы тоже отключен. И наконец-то мне ответила Антонина Николаевна, сестра Ирины Голкиной. Я уже отчаялся услышать ее голос. Антонина согласна поговорить сегодня вечером. Лампа, ее контакт и адрес ресторана я тебе скинул. – Хорошо, – кивнула я. – Константин Львович, позвоните, пожалуйста, мастеру Евгению, который регулярно чинит машину Ирины Николаевны, – сказал Костин, – попросите его заняться своим автомобилем и поговорите с ним. В зависимости от результата вашего общения мы поймем, надо ли Лампе еще раз пообщаться с Кочетковой. – Лампудель, на твой телефон сообщение прилетело, – подсказал мне Николаша. Я взглянула на экран и вскочила. – Простите, что-то случилось. Я получил эсэмэс от Кисы: «Тебя срочно вызывает училка». – Если девочка отправила сообщение, значит, она жива и вполне здорова, – заметил Валерий, – скорей всего, она нашалила, вот педагог и вызывает мать. Не волнуйтесь, вот когда из больницы беспокоят, тогда… – Тогда тем более не стоит терять голову, – перебил его Костин. – Лампуша, рыси в школу, потом позвони и сообщи, кого Киса гвоздями к доске прибила или в унитазе утопила. Глава семнадцатая В комнате, где должна была находиться Елена Васильевна, классная руководительница Кисы, сидел молодой мужчина. – Добрый день, – поздоровалась я, – если не ошибаюсь, то тут вроде должна присутствовать педагог Касьянова. – Точно, – кивнул незнакомец. – Вас тоже вызвали? – Да, – вздохнула я. – Знаете, в чем дело? – спросил незнакомец, потом улыбнулся. – Наверное, наши подрались! Сломали стул или стол. Вы мать кого? – Арины Вульф, меня зовут Евлампия, – представилась я. Собеседник рассмеялся. – Правда? – Стопроцентная, – заверила я, – могу показать паспорт. Имя у меня очень редкое, труднопроизносимое, все его коверкают, поэтому я отзываюсь на Лампу. – Вонифатий, – вдруг произнес мужик, – это я! Отлично вас понимаю. Назван в честь дедушки. И почти все норовят обратиться ко мне Бонифаций. Скорей всего вы тоже мультик про льва смотрели. Вашу Евлампию можно сократить очень мило – Лампа, а с Вонифатием беда. Воня? Как-то не очень, да? Я боролась со смехом и молча кивнула. – Нифат? – продолжал собеседник. – Фатий? Куда ни кинь, везде засада! Поэтому я спокойно реагирую на Боню. Может, вы не в тот класс зашли? В нашем вроде нет Арины Вульф. – А Киса вам знакома? – поинтересовалась я. – Конечно, – обрадовался Вонифатий, – она спаситель моего Ваньки, решает сразу два варианта контрольных: его и свой. – Вы отец Ильина, – сообразила я, – Кисуля про него часто рассказывает. Хороший мальчик, много читает. – Это да, – согласился отец, – от книжек его не оторвать. Но он предпочитает не ту литературу, что в школе рекомендуют, а «Три мушкетера», «Граф Монте-Кристо». Интересно, что они натворили?