– Но это ведь только доказывает, что вы всегда делали то, что хотели, – настаивала я. – Да, делал что хотел, но это еще не значит, что при этом мне не было страшно. Или ты думаешь, что мне легко было принять решение бросить учебу и отправиться путешествовать по свету? От страха у меня даже все сводило в животе. Я боялся и тогда, когда решил потягаться с акулами бизнеса, – он внимательно поглядел на меня: – Но самые прекрасные вещи в моей жизни происходили именно тогда, когда я боялся, но делал. Я недоверчиво смотрела на него. Когда он говорил мне, что нужно заниматься только тем, что доставляет удовольствие, я представляла себе все это значительно проще. – А теперь взгляни на мою жену, – продолжал Ханенкамп. – Она всегда была очень красива, а я отнюдь не отличался привлекательностью. Я впервые увидел ее в поезде и сразу же влюбился. Я понимал, что если сейчас не заговорю с ней, то, вероятно, никогда больше ее не увижу. В купе было полно народу, а я сидел как раз напротив ее. Мне кажется, что я в жизни не переживал ничего более ужасного. Как это – взять и заговорить с ней в присутствии других людей? На следующей станции мне надо было выходить, и времени оставалось мало. Я буквально умирал от страха. А вдруг она не захочет со мной разговаривать? Я же опозорюсь перед всеми! И все же я решился. Зато смотри, какую награду я за это получил. Самую ценную в своей жизни, – и он нежно погладил жену по руке. – Самые ценные подарки мы делаем себе сами, – добавила его жена. – Перед тем, кто не боится неудач, раскрывается весь мир. Может быть, все это так и было, но стоило мне только подумать о полном зале слушателей, как комок подкатывал к горлу. И тут господин Ханенкамп предложил: – Кира, а ты представь себе, что ты ничего не боишься и не нервничаешь. Как ты думаешь, в этом состоянии ты смогла бы рассказать свою историю? Я вспомнила, сколько раз рассказывала историю про курицу, и ответила: – Если бы меня слушали всего один-два человека, то это даже доставило бы мне удовольствие. – Значит, все это тебе по силам. Если ты можешь выступать перед двумя, то выступишь и перед двумя сотнями. Ведь получается, что только страх мешает делать то, что доставляет тебе удовольствие, – с радостным видом сказал Ханенкамп. – Но человек в состоянии расти, лишь преодолевая собственный страх. Я вспомнила, как мне было страшно спускаться в подвал в доме госпожи Трумпф и какую гордость я испытывала после этого. И все же мой теперешний страх меньше от этого не становился. – Жизнь – нелегкая штука, – простонала я. – Но зато прекрасная, – ответила госпожа Ханенкамп и нежно погладила мужа по руке. Было очевидно, что они оба очень счастливы. Мне доставляло радость учиться у них. 13. Большой кризис Когда я вернулась домой, то сразу заметила: что-то произошло. Папа возбужденно расхаживал по комнате. Мама сидела сгорбившись за кухонным столом и плакала. Мани на всякий случай спрятался в кустах в саду. Увидев меня, он тоже вслед за мной вбежал в комнату. Я осторожно поинтересовалась причиной, но в ответ мама зарыдала еще сильнее. Папа взял себя в руки и с мрачным видом сообщил: – Мы просрочили платеж за дом, и банк направил нам письмо с самым серьезным предупреждением. Если мы до определенного срока не заплатим, то кредитный договор с нами будет расторгнут. – И что тогда? – спросила я. – Тогда у нас отберут дом, потому что столько денег нам, конечно, не собрать. Глаза у папы подозрительно заблестели. Было похоже, что он сейчас расплачется. – И нам снова придется перебираться в маленькую квартиру, – всхлипывая, произнесла мама. – Какой позор! – А от долгов нам, похоже, не избавиться никогда в жизни, – мрачным тоном сказал папа. – И мы уже ничего не сможем себе позволить, – добавила мама, вытирая слезы. – Все будет в порядке, – не очень уверенно утешила я. Видя, что здесь я мало чем могу помочь, я отправилась с Мани в наше лесное убежище. Мне был очень нужен его совет. Мне показалось, что прошло ужасно много времени с тех пор, как он впервые прочел лекцию о деньгах, все так изменилось! – Да, ты сильно выросла с тех пор, – послышался голос Мани. – Как хорошо, что мы снова можем поговорить, – сказала я и нежно обняла его. – Я говорю с тобой только тогда, когда нужен тебе. – Вот как раз сейчас ты мне и нужен. – Вообще-то ты во мне уже не нуждаешься. Большинство уроков относительно денег ты получаешь теперь от людей, у которых этих денег много. Это самые лучшие учителя. Тебе не хватало только одного важного урока – как вкладывать деньги. Теперь у тебя много знакомых, которые с удовольствием помогут тебе в этом. Мне нужно было только подтолкнуть тебя, а все остальное ты сделала сама. – Да, но сейчас все это не так важно, – возразила я. – Теперь мне нужна твоя помощь, иначе мы потеряем дом. – Что за чушь! – Мани сморщил нос, как будто съел что-то отвратительное. – Ведь о самом важном ты уже договорилась. Завтра твои родители встречаются с Гольдштерном, и он все уладит. Я совсем забыла об этом. Да, Гольдштерну можно было доверять. Он, конечно, поможет родителям. – Думаю, у тебя появилась еще одна причина, чтобы стать богатой, – предположил Мани. Я недоуменно взглянула на него, и он продолжил свою мысль: – Ты ведь сможешь в этом случае помогать другим, и тебе все будут доверять. – Ты имеешь в виду, что я смогу стать такой же, как Гольдштерн? – И да, и нет, – ответил Мани. – Да, потому что ты сможешь стать тем, кем захочешь. А нет, потому что ты никогда не будешь в точности похожа на него. Ты – неповторимая личность. Однако ты сможешь добиться не меньших успехов, чем он, если будешь продолжать в том же духе. Вот об этом я еще никогда не думала. Но Мани можно было верить. Я решила завтра же утром записать его слова в свой «Дневник успеха». Это был самый большой комплимент, который мне только доводилось слышать за всю жизнь. Я смогу добиться таких же успехов, как Гольдштерн! Подумать только! – Главное только, чтобы ты сама решила, что ты этого хочешь. – Решить-то нетрудно… – Конечно, многие люди тоже согласились бы поменяться местами с Гольдштерном. Но не все готовы сделать то, что для этого нужно. Не все хотят платить за успех. – А что для этого нужно? – с любопытством спросила я. – Именно то, что ты сейчас и делаешь. Главное – не забывай вести «Дневник успеха». – Ну, этим я занимаюсь с удовольствием. – Это не так легко, как тебе кажется. Успех может вскружить тебе голову. Если ты начнешь задирать нос, то перестанешь учиться. А тот, кто не учится, перестает расти как личность. Он помолчал немного, чтобы до меня дошел смысл сказанного, и продолжил: – Ведя «Дневник успеха», ты глубже задумываешься о себе самой, об окружающем мире и о принципах успеха. При этом ты начинаешь лучше понимать себя, свои желания и других людей. Конечно, полное понимание себя и тайн мира – это идеал, которого никому не достичь. Мы можем только шаг за шагом приближаться к нему. – Но мне действительно нравится вести дневник. – Это хорошо, – серьезным тоном сказал Мани. – Но ты не должна пасовать перед трудностями. Страх перед трудностями, ошибками и неудачами разрушил уже не одну человеческую жизнь. Я покраснела. – Есть одна вещь, которой я действительно боюсь, хотя и госпожа Хайнен, и Ханенкампы уговаривают меня, – и я рассказала ему о предложении, которое мне было сделано. – Я знаю, что нужно выступить на этом собрании, но мне так страшно… Я не справлюсь. Вместо ответа белый лабрадор предложил мне: – Давай-ка принесем твой «Дневник успеха». Он вскочил и помчался к дому. Я попыталась догнать его, но так быстро бегать у меня не получалось. Мани, разумеется, добежал до дома намного раньше. Я быстро схватила дневник, и мы снова побежали в лес. Когда мы добрались до нашего убежища и я немного отдышалась, Мани сказал: – Как только ты подумаешь, что тебе что-то не по силам, – перелистай свой дневник и отыщи в нем доказательства, что нет таких вещей, которых ты не смогла бы сделать. Я просмотрела свои записи и нашла много случаев, когда испытывала страх перед вещами, которые в действительности сделать оказывалось проще простого: когда я предложила Ханенкампам выгуливать Наполеона, когда собиралась познакомиться с Гольдштерном. Я боялась спускаться в подвал, боялась, что мама будет смеяться надо мной, обнаружив мои «Копилки мечты», боялась потерять Мани. – Тебе не кажется, что ты можешь сделать на много больше, чем порой предполагаешь? – спросил Мани. И действительно, я впервые ощутила, что страх перед выступлением уходит. Чем больше я вспоминала о том, чего уже достигла, тем увереннее себя чувствовала. Внезапно я заметила, что страх полностью исчез, осталось только некоторое волнение. Но теперь я знала, что справлюсь. Мани внимательно наблюдал за мной. – Это похоже на чудо, – удивленно сказала я. – Я ведь только что была убеждена, что никогда не смогу этого сделать. А теперь мне этого даже хочется. Хотя, конечно, я буду здорово нервничать. У меня было прекрасное настроение. Я знала, что Ханенкампы и госпожа Хайнен порадуются моему решению. Мани радостно лизнул меня в щеку. Я до сих пор так и не отучила его от этой привычки и не была уверена, что мне это когда-нибудь удастся. И все же я не могла понять, каким образом это произошло, и спросила у Мани, в чем причина этого чуда. Мне показалось, что он улыбнулся: