Затем набрал номер следователя. — Да, Максим. Звонил с утра, вы не брали трубку, — тараторил Собакин. — Новости по этому Уборевскому, однокласснику Курносовой. Умер он в Болгарии, еще года полтора назад. Не знаю, как с ним там ваша невеста переписывалась… — Чего?.. Что за ерунда вообще происходит… — Тут либо кто-то выдавал себя за этого одноклассника, либо… Пока других версий у нас нет. — Н-да. Дела… Александр, я вчера дневники почитал ее, знаете, что вспомнил… Там она описывает случай с одной моей фанаткой, которая… — Которую она своим видео довела до истерики? Уже навели справки. Гражданка состоит на учете у психиатра, но, по заверению врачей, не опасна для общества, к агрессии не склонна. В любой непонятной ситуации плачет, бегает по городу, обнимает деревья, рассказывая им о своих переживаниях… Собственно, и в день гибели Курносовой эта ваша фанатка проходила плановое стационарное лечение. — О как! Ну вы оперативно работаете. — А то! — Ощущалось, что следователя переполняет чувство гордости и удовлетворения от этой похвалы. — Вы больше ничего не вспомнили, читая дневники? Ну что-нибудь полезное для расследования? — Нет. Лишний раз убедился, что с сестрой у Анжелы были тоже непростые отношения. — Это да. — Голос Собакина стал серьезным. — С ней тоже работаем. Именно она рассказала, что погибшая дружила с Уборевским класса до восьмого. Потом его семья переехала, и они перестали общаться. Так, пока ничего больше сказать не могу, да и времени уже нет. Если у вас будет какая-то новая информация, звоните, Максим. В дверях появилась Вика. — Почему еще не в душе? — спросила она. — Давай приводи себя в порядок, и поговорим за завтраком. Там первая партия блинчиков уже готова. Из душа Корольков вышел снова в шортах с голым торсом. Ни его, ни Мушко этот вид ничуть не смущал. На столе ждали блины и две чашки с кофе. — Значит, так, Макс. Нам нужно серьезно поговорить, — начала Мушко, когда хозяин квартиры принялся за еду. — Лично я не настроена бросать тебя сейчас, в этой сложной ситуации. Я, конечно, тоже без работы осталась вместе с тобой, и, не скрою, уже получила несколько предложений. Пока отказываюсь и верю в наше дальнейшее сотрудничество. Единственное, что мне нужно сейчас, — четкое понимание, готов ли ты побороться за восстановление своей карьеры. И будем ли мы с тобой работать дальше, когда удастся вернуть твое честное имя и доказать твою верность и непричастность к гибели Анжелы. Наконец-то рядом с Максимом сидела та Виктория Мушко, которую он знал столько лет, к которой привык и чьи особенности контролировать все и вся давно принял. В течение же нескольких последних недель в теле Вики как будто жил другой человек, словно ее ненадолго подменяли. «Временная» Виктория часто бывала растерянной, пребывала в расстроенных чувствах и не отличалась прозорливостью. — А ты разве не поняла, что я настроен более чем серьезно? Я сейчас не в запое — раз. — Точно, это основа успеха, — с набитым ртом подтвердила Вика. — Параллельно со следствием ищу информацию, которая поможет разобраться в происшествии с Ликой, — два… — Позволь напомнить, что из запоя тебя вытащили мы с Женькой. И потом, любое твое появление на публике — это очередной повод для скандальных выводов о твоей неверности. А еще ты не выходишь в эфир, не объявляешь свою позицию в СМИ. Максим, ты словно специально дразнишь прессу и интернет-сообщество! Давай уже сделаем что-то! — Нет, Вика. Я вообще не хочу сейчас появляться перед камерой или в соцсетях и что-либо заявлять. Пусть это будет моей паузой. Временем для восстановления. Знаю, мне удастся доказать правду. И когда следствие закончится, когда мы придумаем, как выйти из этой ситуации победителями, — те, кто сегодня льет на меня грязь, поймут, что были не правы. Кто-то из них, возможно, испытает одно из самых сильных чувств — вину. Тогда они надолго запомнят эту ситуацию и в дальнейшем сто раз подумают, прежде чем распространять все это. Вика слушала внимательно. На последних словах она усмехнулась. — Я тебя умоляю, Макс. Эти люди не способны испытывать чувство вины. Они завтра забудут, что писали в комментариях сегодня. У каждого своя жизнь, своя история и травмы, более близкие к телу и душе. Давай мы покажем им, что с тобой происходит. Все честно расскажем: и о потерянных контрактах, и о том, что тебе тяжело принять смерть Лики. Покажем, что ты содействуешь следствию, и намекнем, что параллельно ищешь правду сам. — Не надо этого показывать. Вик, давай договоримся: сначала я разбираюсь со всем этим, а уже потом думаем, как меня возвращать. Я не хочу отказываться от работы с тобой, честно! Ты сама понимаешь, что без тебя мне будет тяжело. Но пока я иду тем путем, который выбрал. Кстати, спасибо за блины. Очень вкусно! Директриса неискренне улыбнулась. По ее выражению лица было видно, что комплимент кулинарным способностям не слишком поднял настроение — слова Максима ее расстроили. Но, хоть она и все время командовала в их творческо-деловой паре, это был не первый случай, когда Корольков не соглашался с ее планами. За ним оставалось последнее слово. — Да, и еще. Ты пока, конечно, в прекрасной форме, но уже есть намеки на то, что скоро ее потеряешь. Давай-ка, дружок, возобновляй тренировки, — отметила Виктория. Они еще немного поговорили о происшествии с Мариной, о Даше, которая — это было заметно — не нравится Вике. Упомянул Корольков и о Свете. Но Мушко явно не верила в то, что Анжелу убили. Ее позиция оставалась твердой: девушка погибла в результате несчастного случая. Все те скриншоты, старые фотографии, вбросы в СМИ и в новостные страницы соцсетей — не более чем попытки недобросовестных администраторов и главных редакторов поднять рейтинги на хайпе. — Если мы начнем подозревать всех твоих поклонниц, то нам придется разобраться с миллионом девушек, и — прости Господи! — даже с мужчинами! — продолжала Вика. — Да, но человек, который оказался на крыше, точно знал, где она находится в этот момент! Если мы говорим о преднамеренном убийстве. — Ох, Макс, да весь подъезд ее дома мог знать, где она! Ну ладно. Я не буду вмешиваться. Если уж ты решил проверить эту версию — то давай, вперед. Мне кажется, ты докопаешься до того, что все произошедшее — роковое стечение обстоятельств. Хорошо, если у тебя будут такие доказательства, какие можно предъявить общественности. Чтобы наша жизнь стала прежней… Корольков кивнул. Не будет его жизнь прежней. Многие вещи предстали в новом свете, пришлось пересмотреть и жизненные приоритеты. Да и себя он переосмысливал заново. Едва за Мушко закрылась входная дверь, Максим набрал номер Даши. — Привет! Только хотела позвонить тебе. Есть новости, — затараторила Иволгина с несвойственной ей возбужденностью. — Я изучила все аккаунты, на которые была подписана Лика, искала Уборевского. Было непросто взаимодействовать с закрытыми страницами, но я смогла. «Даже не сомневаюсь в этом», — отметил про себя Макс, в очередной раз восхищаясь тем, как умеет работать Даша. — Так вот, этот Уборевский… — …умер, — не дал договорить Корольков. Даша замолчала. Тишина на обоих концах провода длилась несколько секунд. — Откуда ты знаешь? — обескуражено спросила наконец Иволгина, так что Максиму стало жалко ее. Следователь сообщил. Они по своим каналам пробили. Вопрос только в том, кто мог писать с его аккаунта. Сможешь разгадать эту загадку? Ты нашла страницу, с которой под его именем кто-то переписывался с Анжелой? — В том-то и дело, что ничего похожего нет. Тот, кто переписывался с ней от имени Уборевского, уже наверняка удалил «липовую» страницу. — Это значит, мы в тупике? — Нет, это значит, что мы будем искать дальше. Получается, что любой человек под этим фейком мог узнать, чем занимается Лика и где находится, о чем она думает и мечтает, чего боится, какие у вас отношения. Если, как ты говоришь, твоя Анжела настолько доверяла этому лже-Дмитрию. — Но провернуть такое мог лишь тот, кто изначально знал, где она училась, с кем дружила в школе, о том, что с Уборевским у нее были теплые отношения до восьмого класса. Потом он уехал, они перестали общаться. Тот, кто писал от его имени, должен был знать и то, что Дмитрий умер. — А вот это необязательно, — возразила Даша. — Создать аккаунт под именем даже живого человека — дело минутное. Мошенники иногда вовсе взламывают аккаунты обычных людей и размещают от их имени просьбы о помощи. Якобы мама больна и требуются деньги на лечение, и так далее. Либо пишут друзьям владельца аккаунта: «Одолжи денег, скинь на такой-то счет». То есть вариантов на самом деле масса. Ты же понимаешь, что главная цель соцсетей — заработок, управление вниманием масс, а не защита наших персональных данных и кошельков… — Это я очень остро ощутил на себе, — усмехнулся Максим. — Кстати, если ты хочешь, можем параллельно с расследованием поработать над восстановлением твоего имени. «Еще одна», — подумал Корольков. — Я могу создать аккаунт (или даже несколько), в котором будет якобы независимое расследование, причастен ли ты к гибели Лики и вообще — где находишься и как живешь. Напишем сценарий, проработаем детали. Покажем, как тебе тяжело. Добавим эпизоды, где ты кому-то помогаешь, чтобы показать, что ты действительно заботливый человек, способный на поступки. — Даша рассказывала о своем плане с таким воодушевлением, что не хотелось ее прерывать. — Мы заставим публику влюбиться в тебя снова и верить тебе! — Даш, спасибо, но не надо. Я устал. Хочу отдохнуть от всей этой работы над поддержанием каких-либо образов. Мне сейчас не нужно ни внимания, ни камер — по крайней мере, на какое-то время. Я верю, что ты девчонка способная и все получится. Но давай пока все силы направим на выяснение правды. А потом обсудим твой план. — Хорошо, я тебя услышала. Тогда вернемся к вопросу о лже-Дмитрии и о том, кто мог прятаться за его аккаунтом. Есть варианты и подозрения? — Есть одна версия, но ее надо проверить. Постараюсь сегодня все выяснить. — Корольков замолчал, собираясь с мыслями, ему хотелось встретиться с Дашей. — Как ты себя чувствуешь? — Спасибо, прекрасно. — Тон девушки с делового сменился на дружеский. — Ела? — Да. — Снова просто чай? — Нет. — Иволгина засмеялась, и от ее смеха стало теплее на душе. — Ты хочешь, чтобы я тебе рассказала о своем меню? — Я хочу удостовериться, что мой личный детектив не подвергает свое здоровье опасности. Так что, может быть, поужинаем вместе? Корольков понимал, что переходит на флирт, и в эти доли секунд он испытывал странные смешанные чувства: с одной стороны — стыд и желание провалиться под землю за то, что в поисках правды о гибели Лики он позволяет себе игривое настроение и испытывает симпатии к Даше; с другой стороны — эти чувства заглушались желанием снова и снова испытывать тепло внутри, которое вызывает ее смех. — Хорошо. Обсудим за ужином то, что узнаешь, — согласилась Иволгина. — Вот и славно. Поговорив с Дашей, Король назначил встречу, на которую у него были большие надежды. Конечно, следователь уже общался с этой девушкой, но быть может, он упустил важные детали? Кто знает, о чем могла знать Света… О чем она могла молчать… Глава 15 Встречу с сестрой Лики Корольков назначил в кафе. Девушка ждать себя не заставила, пришла вовремя. И, едва увидев ее, Макс в очередной раз поймал себя на мысли: какие же Света и Анжела разные. Все-таки Лика свою красоту и женственность унаследовала от мамы. Света была на пару лет старше, и, похоже, гены сыграли с ней злую шутку. Невысокого роста, с угловатой, какой-то прямоугольной фигурой и деревенским лицом. Говорят, любую девушку и женщину можно сделать красавицей, если грамотно подобрать ей макияж, прическу и одежду. Похоже, именно эта представительница слабого пола была ярким исключением из правил. Или же просто не умела преображаться, даже если сильно этого хотела. Вот и сейчас она пришла в туфлях на каблуках и в платье, которое, казалось, выбрано с целью подчеркнуть несовершенство ее фигуры. Белые крашеные волосы не гармонировали с черными от природы густыми бровями. По безжизненно свисающим соломой прядям было сложно понять, пытались их завить или выпрямить. Света явно готовилась к встрече с Максимом, словно к долгожданному свиданию. Как иначе объяснить весь этот деревенский безвкусный «марафет»? Ведь, сколько он ее видел раньше, сестра Лики почти всегда носила джинсы и объемные кофты, которые, кстати, смотрелись на ней куда лучше. — Здравствуй! — Корольков не удостоил даму ни дежурным поцелуем в щечку, ни даже протянутой в приветствии рукой. Не привстал, не оторвался от меню, а лишь бросил короткий взгляд в ее сторону. — Садись, выбирай, что будешь.