Оставшись один, быстро принял душ, собрался и поехал на встречу со следователем Соколовым. Григорий Петрович Соколов оказался плотным мужчиной лет 45 на вид. Он говорил короткими фразами, словно хотел быть похожим на главного человека страны, чей портрет висел в его кабинете. — Присаживайтесь, — начал он. Корольков послушно сел на стул в этом скучном кабинете, в котором столы, тумбочки и полки в шкафах с прозрачными дверцами были заставлены папками. — Так, вы у нас встречались с гражданкой Турковой 1 июля сего года. Во сколько, напомните? — Часов в десять-одиннадцать. Сейчас, погодите, посмотрю… Корольков зашел в журнал вызовов, нажал контакт Марины и посмотрел историю звонков. — Я ей звонил в половине одиннадцатого, а она… — Он перешел в мессенджер, открыл чат с Турковой и продолжил: — …в двадцать три ноль три написала, чтобы я выходил. — Вот технологии, — добродушно произнес Григорий Петрович. — Все до минуты восстановить можно! Не то что раньше… — Да, вам, наверное, сейчас проще дела раскрывать? — Ну это как сказать, как сказать… Преступники-то тоже этими технологиями владеют. У всех сейчас телефоны. Интернет. Можно спросить: «Как убить человека?» — и получить тысячу и один способ. Можно усложнить запрос: «Как убить человека, чтобы все подумали, что это несчастный случай?» Там будет тоже много вариантов. — Вы считаете, что на Марину Туркову было совершено покушение? — Корольков внутренне вздрогнул. — Может быть, может быть… У нее машина после автосалона загорелась. Судя по предварительным данным экспертизы, была повреждена топливная трубка. Вечером она до дома доехала без приключений. А вот утром бензин капал на двигатель. Двигатель нагревался. И-и-и… — …произошло возгорание… — Да. Ну вы-то, киношники, показываете по телевизору так, будто при любой поломке в машине сразу взрыв происходит. Я о вас справки навел, вы актер. Королькову стало не по себе. Покушение на убийство девушки, с которой он встречался накануне. Как бы из статуса свидетеля не перейти в статус главного подозреваемого… — Я актер, да. — Соболезную. — Спасибо, у меня достойная профессия, — собрался было оскорбиться Максим и уже настроился отбиваться от едких замечаний следователя. — Соболезную вашей утрате девушки, — поправился Соколов. — У вас же невеста была, я так понимаю. — Была. Но какое это имеет отношение к делу Марины? Вы с автосервисом связывались? Соколов все еще сочувственно смотрел на Королькова. Жалко ему было парня, потерявшего любимую девушку и чуть было не лишившегося хорошего друга в лице красивой блогерши. А именно так он увидел эти отношения Максима и Марины. — В первую очередь связались с ними! Да вы не волнуйтесь так. Руководителя допросили, понесет ответственность по полному разряду. Там нарушений столько, что, похоже, закроют их. И работник пьяный на смене был да, похоже, женщину какую-то приводил к себе. Камеры в салоне не работали, но рядом парковка, на которой и камеры в порядке, и авторегистраторы на некоторых машинах все зафиксировали. — Как же Марина не заметила, что ее обслуживает пьяный работник? — удивился Максим. — Говорит, не сразу поняла. Волновалась она чего-то. О вас и вашем состоянии после потери невесты. Вы же все сами себе на уме. Вечно в телефонах сидите. Дальше носа своего ничего не видите. В общем, мне ваши показания нужны больше формально. — Так, получается, пьяный сотрудник по неосторожности повредил топливную трубку или не заметил ее повреждения? — Если б она до него повреждена была, загорелась бы раньше. Ничего, они там ответят по полной. За рекламу недобросовестную и недостоверную. Еще и антимонопольщики проверят их. Получат по полной! Вы тут заполните, пожалуйста, форму вот эту. И подпись свою поставьте. Я вам продиктую, что написать. Корольков коротко описал, как прошла его встреча с Мариной, удивляясь, зачем вообще он нужен во всей этой истории, если виновных уже нашли. Поистине — бюрократия в нашей стране неискоренима. Вдруг его словно током ударило! — А девушку, с которой пил в этот вечер ремонтник, нашли? — Девушку? Нет. Не нашли. Там этот товарищ говорит с таким акцентом, что показания брать у него — мучение. Дама его сердца — то ли Елена Котикова, то ли Алия Хортикова. Кажется, на сайте знакомств познакомился с ней. А что? — Можно ее фото или видео с регистраторов посмотреть? — Пожалуйста. Думаете, вы с ней знакомы? Соколов несколько раз постучал по клавише пробела, чтобы разбудить спящий компьютер. Затем «прошелся» по папкам, нашел нужные видеофайлы и запустил их на компьютере. Записи с авторегистраторов и камер на парковке полной картины произошедшего не давали. Но по ним можно было увидеть, как высокая блондинка с пышной грудью, совершенно безвкусно одетая, подходит к автосалону. Как она достает из пакетов алкоголь, как к ней подходит сотрудник сервиса и они, наслаждаясь свежестью летнего вечера, выпивают, сидя на корточках возле строения, на котором гордо светится вывеска «Ни гвоздя, ни жезла». Лица девушки не разглядеть, но с ней Корольков точно не встречался ранее. И это определенно не плоская Света, сестра Лики (почему-то именно о ней он подумал). Далее по видеокамерам видно, как подъезжает автомобиль Марины к строению, блондинка забегает за здание, а ремонтник идет встречать клиента. Ворота открываются, Марина на машине заезжает внутрь, они с ремонтником в автосервисе. Блондинка ходит вокруг здания, курит. Не всегда она попадает в объектив камер, но в целом можно понять, что она все это время, вплоть до выезда автомобиля из сервиса, находится на улице. — Ну что? — спросил Соколов, после того как Корольков внимательно изучил все записи. — Ничего. Не знаю ее. Странно, что меня как свидетеля вы пригласили, а девушку эту — нет… — Вот вы такие умные все! — обиделся Григорий Петрович. — Найдите мне эту Котикову-Хортикову! С удовольствием к делу приобщим и ее показания! Только паренек уже сознался, что был пьян и не помнит толком, что там под капотом у Турковой делал. Торопился к даме своей. Ждала она его на улице. По камерам это тоже видно. — Понятно, — добавил Корольков. — Я больше не нужен? — Вот тут подпишите. И можете идти. Корольков вышел от следователя в подавленном состоянии. Тут же набрал Александра Собакина. — Слушаю, Максим. — Можем встретиться? — Так, я сейчас как раз по вашему делу работаю — во дворе дома, в котором жила Курносова, осматриваю территорию… — Отлично, еду к вам! — перебил Корольков. Чем ближе он подъезжал к дому, в котором иногда проводил прекрасные ночи с любимой, тем сильнее тяжелело в его груди. А когда через окно такси можно было рассмотреть знакомую кирпичную облицовку, дышать стало и вовсе невыносимо больно. Глубокий вдох — глубокий выдох, один, два, три… Справившись с волнением, Максим вышел из машины. Собакин встретил его у ворот жилого комплекса, они вместе прошлись по придомовой территории. — Вы что-нибудь слышали о возгорании автомобиля Марины Турковой? — начал Корольков. — Да, мне звонил Григорий Петрович. Он узнал, что вы свидетель по делу, которое веду я. В груди Королькова неприятно кольнуло — Соколов не сообщил ему этого. — А сами вы что думаете? — По поводу того, что вы свидетель в двух делах? Может, первый поделитесь своими мыслями? Я вот как раз закончил тут со своими делами, есть еще минут тридцать. Посидим в машине? — Давайте лучше в кондитерской, что напротив этого дома? Угощу вас, — предложил Корольков. Александр сопротивляться не стал. Они перешли через дорогу к высокому жилому дому, на первом этаже которого красовалась вывеска «Крендель». Ароматы свежей выпечки возбуждали аппетит. «Лучшая реклама еды — ее запах», — отметил про себя Корольков и сам удивился тому, как часто теперь думает о маркетинге. В кондитерской было всего несколько столов. У французских окон, спиной к входу, за высокой стойкой сидел мужчина. Максиму показалось, что этот человек ему знаком. Вместе со следователем они заняли столик у стены. Взяли по чашке кофе и по круассану. — Рассказывайте, — кивнул Собакин. — В своих дневниках Анжела писала, что ей угрожают… — Да, я тоже обратил на это внимание. Мы изучили ее страницы в соцсетях, по своим каналам пробили тех подписчиков, кто мог вызвать у нас хоть какие-то подозрения. Большинство из них живут не в Москве, и в день смерти Курносовой тоже были не в городе. А кто-то и вовсе обитает за пределами России. — Мне кажется, в открытую — в комментариях — человек, способный навредить Лике, угрожать не стал бы. — Разумеется. Только у нас пока нет данных о том, что кто-то систематически угрожал ей и преследовал ее. Корольков молчал, собираясь с мыслями. — Я сейчас общаюсь с девушкой… — Он запнулся, внимательно изучая реакцию следователя на эту информацию. Не хотелось в глазах поклонника прочесть разочарованное «слишком быстро ты нашел новую пассию». — Вчера ей пришло письмо с угрозами. Якобы если она не откажется от меня, повторит судьбу Анжелы. Собакин не спешил отвечать. — Я боюсь, что смерть Лики, загоревшаяся машина Марины и угрозы моей новой… знакомой могут быть связаны между собой. Мужчина за стойкой у окна повернулся и отправился к выходу. По пути он заметил Королькова и, грустно улыбнувшись, поздоровался с ним. — Андрей! — Максим узнал в посетителе кондитерской доктора Фетисова, который совсем недавно возвращал его к жизни. — А ты тут что делаешь? — Кофе заезжал попить, — все так же невесело ответил Андрей и повернулся к следователю. — А вы все еще расследуете это дело… Не нашли ничего нового? — Работаем, ищем, — ответил Собакин доктору. — А вы все не теряете надежды вернуть свою девушку?