- Ага. – Только и смогла выговорить я, разворачиваясь. - Подожди. – Это уже окликнула Ольга. – Разговор, свидетелем которого ты была, должен остаться внутри комнаты. - А кому, по-вашему, я могу о нем рассказать? – Мой безразличный тон немного не стыковался с их враждебным настроением, поэтому им нечего было ответить. Но оставлять последнее слово за мной они были не готовы. - В любом случае, мы тебя предупредили. Я неопределенно махнула рукой и устало побрела обратно. Надо найти Никиту. Уже поздно и я так утомилась, что еле держусь на ногах. Завтра мой последний день пребывания в этом городе, а сегодняшний поход в этот злосчастный клуб закончился полным разочарованием. Я ожидала чего-то плохого, но не настолько. Отпустив травмированную руку, попыталась покрутить кистью, но движение отозвалось резкой болью. - Черт! Неужели придется ехать в травмпункт? Прекрасное завершение выходных. Будучи уже внизу лестницы, я решила все-таки надеть босоножки, хоть неприятные ощущения в бедре и противились моему замыслу. Но на улицу выходить босиком совсем не хотелось. Закончив возиться с застежкой, я выпрямилась и увидела перед собой Влада. - Боже…- Процедила я сквозь зубы, но сделать вид, что не увидела его возможности не было. Мы стояли друг напротив друга. Он как-то хищно ухмылялся, а я хныкала про себя, проклиная сегодняшний вечер. - Зрелище забавное. - Это вы про меня? - Про Ника, давно не видел его таким. - Уверена, виной его поступку стал разговор с вами. - Или твое поведение. - Безмятежно пожал он плечами. - У вас все? Я пойду. Мой маневр не удался, потому что Влад выставил передо мной руку, преграждая мне путь к отступлению. Я почти тюкнулась носом в его предплечье, не успев вовремя остановиться. - Не знаю, надолго ли у вас эти, назовем их, «отношения», но расслабляться тебе не советую. - Вы сейчас о чем? – Мозг отказывался воспринимать информацию, поступающую из вне. Он приблизил ко мне свое лицо, но я даже не сообразила отстраниться. Так и стояла в нескольких сантиметрах от него, будто тело, разочаровавшись в способностях мозга, надеялось впитать те слова, что должны были сорваться с его губ. Моя заторможенность его позабавила, и он улыбнулся. - Думаешь такой красавчик, как Ник коротает дни в одиночестве просто так? - Вы обо мне беспокоитесь? Я разглядывала эти карие глаза, полные издевки. Он на всех так смотрит, или только я удостоена такой чести? За весь вечер мне не довелось узреть другого выражения лица. Словно он знает об этом мире все и наблюдает за мелкими, бесполезными людишками, на их потуги сделать то, что им не под силу. - Беспокойство? Нет! Я тебя знать не знаю. – Прыснул он. – Делаю шаг, в надежде, что так будет интереснее. От его последних слов смысл сказанного не прояснился. Я устало потерла виски, зажмурив глаза. Зачем сюда приехала?! Быть посмешищем для Никитиных знакомых? Человеком, над которым можно глумиться? Развлечение, отдушина для бизнесменов? Я уже готова была послать его к черту, но, открыв глаза, почувствовала, как мой подбородок схватили сильные пальцы и притянули мои губы для поцелуя. От неожиданности я дернулась всем телом, и как только отстранилась, увидела за спиной Влада разъяренное лицо Никиты. Сердце словно остановилось от страха, что сейчас произойдет не поправимое. На мне сегодня судьба точно отыгрывается. Все происходит на столько нелепо и невовремя, что впору зарыдать. Влад развернулся, как ни в чем не бывало и громко засмеялся. Но Никита лишь схватил меня за руку и потащил к выходу. Я корчилась от боли, потому что запястье оказалось травмированным, а пытаясь высвободиться, начала упираться ногами и сопротивляться. На что последовала противоположная реакция. Он сжал кисть еще сильнее, от чего на глаза выступили слезы и спотыкаясь, я мчала за ним, ведомая только одним желанием, поскорее закончить этот балаган. Когда мы вылетели на улицу, Никита толкнул меня вперед, не заботясь о моей устойчивости на каблуках. Но словно назло ему, я удержала равновесие. Только вот боль была сильной, и она заставила меня присесть на корточки. Никита с кем-то разговаривал по телефону, однако слов разобрать не могла. Все было, как в тумане. Боль вытеснила все другие чувства. Я услышала звук тормозов. Потом меня затолкнули в машину. В салоне тихо играло радио. Затем снова улица, несколько десятков шагов и мы уже заходим в дом. Все происходило в полной тишине, не считая звуков окружающей среды. Я на несколько минут задержалась на пороге, глубоко вдыхая свежий вечерний воздух. Вокруг в траве пели сверчки, и это меня успокаивало. Не хотелось заходить внутрь, потому что я даже представить себе не могла, что меня там ждет. Глава 15 В первую очередь скинула обувь и увидела несколько больших синяков на голени. Похоже, успели оттоптать не только руку. Преодолевая мучительное желание лечь в кровать и забыться сном, я проследовала в ванную, чтобы смыть с себя клубную вонь. Никита еще не выходил из комнаты, поэтому я решила этим воспользоваться. Его отношение ко мне мучительно отзывалось в сердце. Не смотря на усталость, в голове не переставали повторяться кадры его поведения. Сначала на танцполе, потом после этого проклятого поцелуя Влада. Я готова была разорвать самодовольного блондина на части. Сделай нечто подобное одна из девушек с Никитой, в первую очередь схлопотала бы она. Но тут, либо сыграло положение Влада в обществе, как я поняла, по статусу он выше Никиты на несколько голов, либо характер любимого, о котором, как оказалось, я мало что знаю. Будучи в ванной, я стянула платье и участь его не завидная. Оно полетит в помойку без сожалений. Хорошо, что заплатила за него я сама. На бедре расплылся огромный кровоподтек, но болел, как обычный синяк. Однако и его следует показать врачу. Приходилось раздеваться одной рукой, потому как надерганная рука начала беспощадно ныть. Опустив ее под холодную воду, почувствовала небольшое облегчение, но стоило вытащить из-под струи, боль возвращалась. В это мгновение мне стало так жаль себя, захотелось заплакать, но я запретила себе разводить нюни. Став жертвой обстоятельств, среди незнакомых людей я лишь должна подвести итоги. Нет смысла впадать в уныние. Мое предчувствие меня не обмануло и впредь, надо прислушиваться к себе с троекратным усердием. Наконец вымыла провонявшие сигаретным дымом волосы, от чего стало немного лучше. Почистила зубы, тщательно орудуя щеткой, вспоминая неуместный поцелуй Влада. Глядя на себя в зеркало с пеной на губах, я всерьез задумалась над его словами и поступком. Но как бы я не переосмысливала услышанное, понимание не приходило. Почему Никита в одиночестве? Зачем он вообще со мной заговорил об этом? - Делаю шаг, в надежде, что будет интересно! - Плюясь пеной, передразнила я. Как мне расшифровать эту несуразицу? От резкого стука в дверь я подскочила. Быстро прополоскала рот и обернулась полотенцем. Сердце стучало где-то в области горла. Мне было страшно, только вот я не понимала, чего именно боюсь. Как можно медленнее открыла дверь, но за ней было пусто. Проглотив ком, вышла и пошла на свет, как мотылек, которого на свету не ждет ничего хорошего. Мне очень хотелось одеться, но Никита, судя по всему, ждать больше не мог. Душ немного смыл физическую усталость, чего нельзя было сказать о внутреннем состоянии. От волнения скрутило желудок в тугой узел. Сердце продолжало биться, словно в агонии. Он стоял в гостиной спиной к двери, разглядывая что-то в окне. Руки спрятаны в карманы спортивных штанов. Благодаря майке, можно было разглядеть красивые, накаченные плечи. Однако подобные мысли я сразу же отбросила. Я не сделала ничего плохого сегодня, но как все воспринял увиденное Никита остается только гадать. Инстинктивно спрятала больную руку за спину, вспоминая, как он бесцеремонно вывел меня из клуба. Никита обернулся и его тяжелый взгляд прожег дыру в моем лбу. Темно-синие глаза медленно скользили от лица ниже к шее, к груди, животу. С некоторым пренебрежением, или даже отвращением. Полотенце скрывало синяк на бедре, но те, что ниже он увидел и между бровей пролегла еле заметная морщинка. Я почувствовала себя униженной от одного его взгляда, словно он застал меня в притоне голой в объятиях нескольких мужиков. Так отвратительно я не чувствовала себя еще никогда. Внутри начал зарождаться протест. В чем я провинилась?! Что я сделала? - Зря я взял тебя с собой. – Тихо проговорил он. И в этом коротком предложении слышалось столько разочарования, что я дернулась, как от пощечины. - Что? – Выдохнула я единственное слово. - Это так ты меня поддержала? У меня дыхание перехватило от его тона. Он обвиняет в случившемся меня? Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, а сама словно язык проглотила. Надо что-то сказать! Оправдаться или защищаться, но мозг напрочь отказывался формулировать предложения. - Ты всегда себя так ведешь в компании других мужиков? - Он говорил медленно, вбивая в меня каждое слово. – И про клубы наврала? Зажигала не слабо. Его злобная ухмылка отрезвила меня, как холодный душ. Я и сама не поняла, от чего меня так трясет, от страха, что он во мне разочаруется или от несправедливости его выводов. - Значит, твои дружки могут без последствий глумиться надо мной?! Всячески цеплять, хотя они меня даже не знают? Ты с какой целью взял меня с собой? Представить, как девочку для битья или, как твою девушку? Если бы они подумали, что ты подцепил меня в клубе и притащил с собой в ту комнату, потому что не знал, как от меня избавиться, я бы не удивилась. И сама себя так чувствовала. – Хоть голос предательски задрожал в начале, но под конец тирады выровнялся. Сначала меня обуяла злость на ту компанию, но постепенно она перетекла на самого Никиту. - Я не обязан перед ними отчитываться. Тем более посвящать в свою личную жизнь. - В таком случае, не надо было тащить меня с собой. - Если бы знал, что ты не ко мне прилипнешь, а в разнос пойдешь, не брал бы. - Да какой разнос?! – Я уже почти кричала, но под его взглядом осеклась и продолжила тише. – Потанцевать в клубе – это считается пуститься во все тяжкие? - Тебя лапал какой-то утырок! – Не выдержал он и повысил тон. После чего сделал шаг вперед. – А с Владом ты чем занималась? Я отступила на шаг назад. Полотенце так и норовило соскользнуть на пол. Не хватало только оказаться голой перед ним сейчас. - У тебя не возникло мысли, что он специально это сделал? – Постаралась сказать это спокойно, потому что мне не нравилось, как начинает заводиться Никита. - Он может делать что ему вздумается, но ты не должна была поддаваться! – Он сделал еще один шаг. Взгляд мрачнел с каждой секундой. – Понравилось? Его челюсть сжималась и разжималась. Одну руку он вытащил из кармана. И я хотела его успокоить, но во мне продолжало бурлить возмущение. Я словно говорила со стеной. Он меня не слышит. Или не хочет слышать. - Мне вся твоя компания не понравилась. А еще мне не понравилось, как ты меня толкнул. Никита, до этого медленно подходивший ко мне, остановился и нахмурился. Я воспользовалась его секундной заминкой и подтянула полотенце. Одной рукой поправить его было сложно, но у меня получилось. Из-за моих действий ненадолго оголилось мое бедро и это не укрылось от пристального взгляда Никиты. Он не сводил с меня глаз ни на секунду весь наш диалог. Увиденное похоже слегка отрезвило его. Я и сама поразилась тому, как облегченно выдохнула. Мне было страшно. Все это время я фильтровала каждое слово, чтобы не молчать, но и не выводить Никиту из себя. Меня трясло, и я боялась пошевелиться. Невозможно было понять, каков следующий его шаг. Он завис на долю секунды, но мне они показались вечностью. Однако увиденное им не сыграло мне на руку. Словно осатанев, подлетел ко мне в несколько шагов и повалил на кровать. Одним резким движением стащил полотенце и навалился всем корпусом. - Зря я старался. Судя по всему, тебе нравится именно так. После чего врезался коленом мне в пах, раздвигая ноги. Суетливо начал стягивать штаны, под которыми не было трусов. Стоячий, готовый к действию член, единственное, что я видела в ту секунду, будто в замедленной съемке. Я до последнего не верила в то, что должно произойти. Словно на подсознательном уровне думала, что пусть и в последнюю секунду, но Никита остановится. Однако мои мысли шли вразрез с действиями человека, который признавался мне в любви. Одним точным движение вошел в меня, наткнулся на преграду. Но его это не остановило. Скорее наоборот, подстегнуло к действию. Будто его разъедало изнутри желание сделать мне больно, как, возможно, сделала больно ему я. Резким толчком таза протолкнулся вглубь, выбив из меня крик боли и отчаяния. Билась под ним в конвульсиях, царапала грудь, желая лишь одного, чтобы он отстранился. Но мои потуги возымели другое действие. Сделав еще один толчок, вызвал у меня еще один крик. Задыхаясь, словно не хватало кислорода, впивалась пальцами в его грудь, чувствуя, как член разрывает мою плоть. Его грубые толчки, мои сдавленные всхлипы, все это было похоже на изнасилование. Только не в темной подворотне ночной улицы, а в постели теплого дома в объятиях любимого мужчины. Его необузданная жажда обладания выбивала из меня волю к жизни. На глаза навернулись слезы. Обжигающие, но не исцеляющие. Боль пронзала от матки до самых мозгов. Будто импульс проходил по нитке, объединяющей эти так далеко расположенные друг от друга органа. Затуманивая разум. Стирая все доводы и оправдания. Всепоглощающая боль, затмевающая собой даже ненависть к человеку, который так поступает. Я лишь ждала, когда эта пытка закончится. Когда, наконец, мое наказание ни за что оборвется его оргазмом. Или я была виноватой? Позволила себе лишнее? Перестала контролировать ситуацию, дав посторонним людям распоряжаться моей дальнейшей судьбой. Сначала на танцполе, потом Влад. Все это моя вина? Я расслабилась, допустила? А теперь позволяю себя трахать, как последнюю шлюху, слыша только приглушенные стоны и прерывистые вздохи. Он был нежен все это время. Прислушивался к моим желаниям и ощущениям, но после клуба… Не чувствуя ничего, кроме разъедающей сознание боли, ждала, когда же будет разрядка? Когда моя агония прекратится? Когда же он кончит? Но Никита, будто разъяренный буйвол вдалбливался, не ожидая ничего взамен. Лишь его похоть. Лишь его низменные потребности. Лишь неодухотворенное тело под ним, которое не требует внимания. Когда я думала, что хуже быть не может, он подскочил с места, подтянул меня вверх за травмированную руку. Поддавшись его силе, скорчилась от боли, но заметить этого он уже не мог, полностью потонув в собственной ненависти. К кому? Ко мне? Стянул меня на пол, усадив на колени, а сам встал передо мной и начал водить все еще твердым членом по моим губам. Совершенно потерявшись в своем унижении, не могла понять, что ему нужно от меня. Но его пальцы, впившиеся в щеки, заставили открыть рот, и он тут же вогнал член по самые гланды. Закашлявшись, хотела отстраниться, но его руки вцепились в волосы. Одно резкое движение и я останусь лысой. Моя голова двигалась в такт его толчкам. Огромные руки, сомкнувшиеся у меня на затылке, помогали ему достичь пика удовольствия, не считаясь с моими рвотными позывами или, даже, общим ослабленным состоянием. Пытаясь дышать носом, старалась сделать все возможное, чтобы не задохнуться собственной слизью или слюнями. Слезы текли не переставая. Мозг перестал соображать, отключившись еще на стадии лишения меня девственности. Страшный сон наяву? Нет, это реальность. Мое наказание за доверчивость человеку по переписке. Но ведь он был другим… Может, я, действительно, напортачила? Подорвала его доверие? Перечеркнуло все его доброе отношение ко мне своим поведением? Откуда эти мысли? Они мое спасение? Врываясь в мой уставший мозг, пытаются сохранить во мне хотя бы долю здравого смысла. Пока голова, будто неодушевленный предмет подчиняется действиям его рук и полового органа, мозг пытается найти этому вопиющему, аморальному поступку оправдание? Еще пара мучительных толчков и я почувствовала, как в глотку выстреливает горячая, вязкая струя. Она имела отвратительный вкус и запах. Солено-горькая масса заполонила собой все пространство полости рта. Закашлявшись, почувствовала, еле, сдерживаемую тошноту. Часть вылилась на подбородок, а остальное скользнуло в горло. Но мозг воспринял эту гадость, как нечто не связанное с насилием. Возможно, мой организм отключился до состояния амебы. Абстрагировался от происходящего, чтобы мое внутреннее «я», не затерялось в ворохе чувств позора и унижения. Дало шанс на реабилитацию. Он оттолкнул меня, как если бы истязал резиновую куклу. Я упала лицом в пол и не шевелилась. Глубоко вдыхая свежий воздух, не пропитанный запахом члена и яиц, всеми силами старалась отключиться. Потерять сознание, или даже умереть. Но ничего не происходило. Осознание произошедшего постепенно возрождалось в голове и этому не находилось оправдания. Я не виновата! Я ничего не сделала! Я не заслужила подобного обращения к себе. Подняв лицо, никого не увидела. Никита ушел так же неожиданно и резко, как и воспользовался моим телом. Глава 16