— Клянусь Телом Христовым, ты меня удивляешь, парень! — осклабился лэрд. — Пока мы всей гурьбой с собаками гонялись за несчастным оленем, ты в одиночку завалил целого кабана? При этих словах Бойд скривился, явно раздосадованный тем, что лавры лучшего охотника сегодня достанутся не ему. — Девице скажите спасибо. — Кайден кивнул на Маргарет. — Это она выманила зверюгу из кустов. Присутствующие посмотрели на Маргарет. Та явно смутилась и поспешно стянула рукой края наброшенного на плечи жакета. Гленна презрительно усмехнулась, а Маргарет в ответ заносчиво вздернула нос. Похоже, эти дамочки терпеть друг друга не могут. — А чем это вы с ней занимались в кустах? — ляпнул Бойд. — Небось, так пыхтели, что кабан решил, будто это медведь? Охотники загоготали, и со всех сторон посыпались пошлые шутки. — Гляньте, да она полуголая! Парень, ты ей даже одеться не дал! — Зуб даю, наш Кайден все-таки загнал своего «вепря» в ее «кусты»! — А это точно кровь кабана или из девицы столько натекло? — Если не завалишь хлебало, из тебя еще больше натечет! — огрызнулся Кайден. Он развернул лошадь и поскакал в сторону замка. *** Прошло несколько дней. Маргарет отказалась от идеи сбежать. Стоило ей ненадолго остаться одной, как она вывихнула руку и чуть не пала жертвой дикого кабана. За пару дней пути до замка мужа (и то, если ей удастся его найти) она успеет сто раз погибнуть в этой глуши — или от зубов четвероногих зверей, или от рук двуногих. Уж лучше сидеть в безопасности за стенами замка и дожидаться, пока муженек явится ее спасать. Разве ей здесь плохо? Несмотря на провинциальную неотесанность, лэрд Дункан проявляет щедрое гостеприимство, мистрис Шоу присылает услужливых девиц, а противная Гленна почти не попадается на глаза. Что до Кайдена… На дверь спальни приколотили засов, и теперь Маргарет запиралась на ночь изнутри. Кайдену больше не было нужды спать в ее комнате, но каждое утро он приходил к ней и сопровождал, куда бы она ни пошла. Маргарет не отказывала себе в удовольствии отпускать колкости в его адрес, хоть в глубине души и радовалась его компании. Сама она вряд ли бы рискнула бродить по замку и, скорей всего, сидела бы взаперти. А он водил ее по закоулкам, рассказывал (хоть и в своей крайне лаконичной манере) о назначении различных башенок и пристроек, и оберегал от подвыпивших гостей, которые, едва проснувшись, приступали к уничтожению запасов эля и виски. А еще — в чем она не хотела признаваться самой себе — с ним ей было уютно и тепло. В отличие от прежних кавалеров, Кайден не трещал без умолку, всеми силами стараясь ее развлечь. Напротив, в иные дни он не выдавал и полсотни слов, но, к своему удивлению, Маргарет обнаружила, что такая сдержанность импонирует ей куда больше, чем угодливая болтливость английских дворян. Модные платья отныне покоились в сундуке, а носить она предпочитала тот самый скромный наряд, который мистрис Шоу выдала ей по прибытии в замок. В шелках было холодно, фижмы не пролазили в узкие двери, да и надоело выглядеть белой вороной среди остальных. Зато плотная юбка и шерстяная шаль и согревали, и защищали от сквозняков, да и в целом смотрелись куда уместнее на фоне хмурого неба и каменных стен. Пудриться тоже не было никакого резона. Стоило выйти на улицу, где неизменно стоял туман или накрапывал мелкий дождь, как влага оседала на лице, пудра намокала, тяжелела и скатывалась под пальцами липким тестом. Поэтому Маргарет по утрам умывалась, собирала волосы в низкий пучок и облачалась в простую одежду, утешая себя тем, что, когда ее освободят, снова станет модницей, разряженной в самые изысканные наряды. *** День сегодня выдался сырым и промозглым. Маргарет стояла на крепостной стене и, кутаясь в шаль, смотрела на раскинувшийся перед замком луг. Там толпа бездельников затеяла игру в мяч, невзирая на моросящий дождь. Юнцы и взрослые бегали по мокрой траве, сталкивались, ставили подножки и даже мутузили друг друга клюшками. Парочка бедолаг с расквашенными носами уже выбыла из игры. — В этом замке всегда так много народу? — поинтересовалась Маргарет. — Нет, — буркнул Кайден и замолчал. Порой ее изрядно бесило, что слова из него приходилось тянуть клещами, но он вскоре добавил: — Пару раз в год Дункан созывает вождей дружественных кланов. Раньше я тоже был лэрдом одного из них. — Правда? Кайден смотрел вдаль, и его рыжие волосы трепетали на влажном ветру. Маргарет ждала. Наконец, он повернулся к ней. — Мое настоящее имя — Кайден Мактир, — сказал он. — Моя мать приходилась Дункану сестрой. Она вышла замуж за лэрда Мактиров, а после его смерти лэрдом стал я. — И что случилось потом? — Твой муж случился. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Маргарет. — Видать, замок мой ему приглянулся, — мрачно пояснил Кайден. — Угодья там небольшие, но удачно расположенные на въезде в Грампианские горы. Если там разместить гарнизон, то можно без труда контролировать перевал. — Хочешь сказать, мой муж отнял твой замок? — недоверчиво переспросила Маргарет. — Да… — с явной неохотой бросил Кайден. — Явился ко мне со сворой своих красных псов и арестовал как пособника якобитов. Наморщив лоб, Маргарет попыталась вспомнить, что именно говорил Кайден, когда требовал написать письмо. — Выходит, это мой муж бросил тебя за решетку? — уточнила она. — Но ты сбежал? — Меня держали в подвале моего же замка, — не глядя на нее, выдавил Кайден. — Рэдклифф решил перестроить его в тюрьму для якобитов. Подумал, что содержать бунтовщиков прямо в Нагорье послужит отличным назиданием для остальных. Одного только не учел — мои родичи знали замок как свои пять пальцев. Когда твой муженек уехал подавлять очередной бунт, Киран с людьми пробрались внутрь и вытащили меня из тюрьмы. — Получается, ты беглый преступник? — удивилась Маргарет. Кайден кивнул. — За мою голову дают двадцать фунтов. Ничтожная сумма в той жизни, которую Маргарет вела до смерти отца, и гигантская после того, как имущество семьи ушло с молотка. Она оглянулась на громаду замка, темнеющую на фоне клубящихся серых туч. — А Дункан знает о награде? — спросила она. — Знает. — Кайден тоже посмотрел на замок. — Имя Мактир теперь вне закона, и под страхом наказания его нельзя даже упоминать. Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Дункану. Я и мои люди — те, кто остался в живых — присягнули ему на верность и вступили в клан Макферсон. Маргарет ждала, что Кайден добавит что-то еще, но он стиснул челюсти, и горькие складки застыли в уголках его рта. Она задумалась, провожая взглядом носящихся по лужайке игроков. Кайден говорил, что его арестовали ни за что, но так ли он чист на самом деле? Нельзя же просто взять и бросить в тюрьму невиновного человека? Ее муж не может быть таким негодяем, иначе бы она… ну… как-нибудь это поняла. Маргарет попыталась воскресить в памяти образ Томаса Рэдклиффа. Когда их представили друг другу (на Рождественском балу? Или это была чья-то помолвка?), он показался вполне приятным мужчиной. Она совершенно не помнила, о чем они говорили, но вроде бы сочла его манеры безукоризненными. В воздухе висела противная морось. Маргарет поежилась и накинула на голову шаль. Наверняка Кайден… не то чтобы врет, просто недоговаривает. Люди склонны преуменьшать свои грехи и преувеличивать чужие. Не может быть, чтобы его на ровном месте бросили за решетку и лишили земель. Это значило бы, что ее супруг… не очень хороший человек. От этой мысли неприятно засосало под ложечкой, и Маргарет постаралась ее отогнать. «В Шотландии куда ни плюнь — попадешь в якобита, — она вспомнила где-то слышанные слова. — Скорей всего, и у Кайдена рыльце в пушку, а значит, он сам виноват». Лично ей было совершенно плевать, кто именно будет сидеть на английском троне: Стюарты или Ганноверы. Все эти разговоры — смертная тоска. На нее нападала неудержимая зевота, когда джентльмены начинали взахлеб вещать о политике, да еще с таким видом, будто важнее этого нет ничего на свете. Тори, виги, Палата лордов, Палата общин… бла-бла-бла… Скукота, да и только! Лучше не лезть в эти дебри. Если муж так поступил, значит, были на то причины. Да и вообще, еще несколько дней, он заберет ее отсюда, и все останется позади. Она взглянула на Кайдена. Тот отрешенно смотрел вдаль, не обращая внимания на моросящий дождь. Его влажные потемневшие волосы завивались кольцами как медная проволока. В груди вдруг защемило от непонятной тоски. Неужели они скоро расстанутся, и она больше никогда не увидит его? Вроде бы, надо благодарить за это Бога, но что-то не особо хотелось. Маргарет поспешила отогнать это чувство. Все это чепуха! Просто Кайден — единственный, кто заботился о ней в этой чуждой среде, помогал, когда она попадала в беду. Но ведь это неправильно! Заботиться о жене и защищать ее должен муж, ведь он поклялся перед алтарем. Даже если сделал это не самолично, а через мистера Томпкинса — в глазах Господа это не играет роли. И ей негоже принимать помощь от чужого мужчины, а тем более — привязываться к нему. Всеми помыслами нужно стремиться к тому, кого Всевышний предназначил ей в мужья. Прочитав себе мысленную нотацию, Маргарет попыталась устремить все помыслы к Томасу Рэдклиффу, но как ни морщила лоб, как ни таращилась в небо, ей это не удалось. Слишком уж смутным был его образ. Слишком давно она видела его в последний раз. Налетевший вихрь дунул в лицо и взметнул концы шали, чуть не сорвав ее с плеч. Маргарет потерла озябшие руки. Она замерзла, но возвращаться внутрь не хотелось. Наблюдать за беготней и потасовками игроков было куда увлекательней, чем читать в пыльной комнате скучный роман. Кайден подошел к ней и без лишних слов накрыл своим пледом как птица крылом. Маргарет удивленно взглянула на него. Серые как пасмурное небо глаза смотрели на нее, будто вопрошая: «ты не против»? Она не возражала, хотя следовало бы протестовать. Неприлично накрываться одним пледом с посторонним мужчиной… Но под колючей шерстью так уютно и тепло! И ветер больше не пронизывает до костей. И мелкий дождик не досаждает, а приятно освежает лицо. — Как рука? — поинтересовался Кайден. — Побаливает. — Маргарет пошевелила рукой. Она только сегодня наконец-то сняла перевязь. Вместо ответа Кайден принялся легонько массировать ей плечо, бережно разминая мышцы. Маргарет млела под его сосредоточенное сопение, бездумно провожая глазами носящихся за мячом игроков. От пледа пахло дымом костра, и от этого становилось еще теплей. Глава 10 Кайден и Фиона сидели на склоне холма, поросшего шелковистой травой. В синем небе парили легкие облака, а долина подернулась фиолетовой дымкой цветущего вереска. Кайден привалился к нагретому на солнце менгиру, голова жены покоилась у него на плече. Ее волосы были темно-каштановыми, но Кайдена почему-то это совершенно не удивляло, хоть он и знал, что Фиона — блондинка. Жена подняла голову, и он заглянул в ее карие с поволокой глаза. Маргарет… Нет, какая к черту Маргарет? Это Фиона, его жена, и глаза у нее голубые!