— Я не хочу… Не трогай меня! — пробормотала она. — Что? — прищурился Рэдклифф. — Я согласна притворяться на людях твоей женой, но не хочу с тобой спать. — Я тоже не хочу с тобой спать, — усмехнулся муж, — но мне нужны дети. Не волнуйся, я не собираюсь слишком часто тебе докучать. — Но… — Что «но»? — в голосе Рэдклиффа прорезались стальные нотки. — Девочка, я купил тебя с потрохами. Оплатил долги твоего чертового отца. И ты будешь делать все, что я велю! Маргарет дерзко вскинула подбородок. — Я не твоя вещь! — заявила она. — Ты моя жена! И если будешь мне перечить, я выпорю тебя так, что живого места не останется. Перед глазами возникла исполосованная спина мальчишки. — Да уж, это ты умеешь! — съязвила Маргарет. — И, похоже, тебе это доставляет удовольствие. — Еще какое! — ухмыльнулся Рэдклифф. — Так что не зли меня, дорогая, иначе мой ремень сдерет всю шкуру с твоего зада! Маргарет стиснула зубы. Внутри все клокотало, ноздри раздувались от гнева, но она понимала, как опасно вступать в перепалку с таким человеком, как ее муж. Он может избить ее до полусмерти и даже убить. — Мне нужно время, — пробормотала она. — Я должна привыкнуть к мысли, что ты… — …не такой, как все? — насмешливо закончил муж. — Да. А еще у меня… — Она замялась, не в силах вымолвить слово «менструация». — …Недомогания… женские. Рэдклифф скорчил брезгливую мину. — Господи, до чего же отвратителен женский род! — глумливо произнес он. — Вечно из вас что-то течет. Он оттолкнул ее и двинулся вниз. Маргарет дрожащими руками поправила примятые оборки и побрела по щербатым ступеням наверх. Ноги заплетались, и она спотыкалась на каждом шагу, хватаясь за стены, чтобы не упасть. Эбигейл ждала ее в каморке под крышей. — Я так понимаю, ваш муж из тех, кто предпочитает… черный ход? — буднично поинтересовалась она. Маргарет озадаченно взглянула на нее. — Да, но, похоже, тебя это не удивляет? — Не особо, — усмехнулась та. — Я давно это подозревала. Не в обиду вам сказано, но сассенахи частенько этим грешат. — Но это ужасно! Он сказал, что ненавидит женское тело, и, тем не менее, хочет, чтобы я родила ему детей. Эбигейл подошла поближе и погладила ее по плечу. — Сочувствую, мадам. Если хотите, я знаю кое-какие травы, чтобы избежать беременности. — Понимаешь ли, Эбби, — вздохнула Маргарет. — С одной стороны, я не хочу рожать от этого человека. Но с другой — если я не понесу, то он будет и дальше пытаться… — …обрюхатить вас, — закончила Эбигейл. Вульгарное слово резануло слух, но Маргарет кивнула. — Но у нас уже два раза ничего не получалось, — добавила она. — Ну… ты понимаешь… — У него не встал? — Угу. И я ума не приложу, как он собирается это сделать. Но, в любом случае, эти попытки мне безмерно противны. Быть может, если я рожу ему пару-тройку детей, то он от меня отстанет? Эбигейл сокрушенно покачала головой. — Да уж, угодили вы в передрягу, мадам. Неужто вы раньше за ним ничего такого не замечали? Ну, когда он сватался к вам. — В том-то и дело, что он не сватался. Мы виделись от силы пару раз. Это мать устроила наш брак. — Вот потому-то я всегда считала и буду считать: выбирать надо сердцем, — заявила Эбигейл. — Вот я, как своего Кирана увидала, то сразу поняла: этот олух будет моим мужем. И пусть бы кто попробовал встать у меня на пути! Она подбоченилась и тряхнула кудрями, выбившимися из-под чепца. У нее был такой решительный вид, что Маргарет поняла: если этой женщине хватило смелости пробраться в замок, где ее в любую секунду могут разоблачить, то она не остановится ни перед чем. — Идем в мою комнату. — Маргарет подхватила ее под руку. — Нам нужно о многом поговорить. Глава 20 В полумраке потрескивали факела, густые тени плясали на грубой стене. Маргарет и Эбигейл пробирались под низкими сводами подвала, озираясь по сторонам. Они шли мимо толстых решеток и мощных, окованных железом дверей. Какие мрачные казематы! Бедные люди, которые месяцами томятся в этом затхлом каменном мешке! Эбигейл разузнала, что сегодня дежурит тюремщик Джон. — Он неплохой малый, — сообщила она, — и договориться с ним будет проще, чем с остальными. Хоть Маргарет и уповала на свое женское очарование, но все же прихватила с собой золотую гинею. — Вот караулка. — Эбигейл остановилась перед одной из дверей. Маргарет набрала побольше воздуха в грудь. — Ну, с Богом! Она распахнула дверь. В прокуренной каморке трое стражников перекидывались в картишки. Они недоуменно уставились на Маргарет. — Кто из вас Джон? — поинтересовалась она. — Я. — Пухлый краснощекий солдат вышел из-за стола и поклонился. — Чем могу быть полезен, мадам? — Мне нужно навестить заключенных. Джон почесал затылок. — Мне жаль, мадам, но капитан Рэдклифф распорядился никого не впускать. Маргарет переглянулась с Эбигейл. — Послушайте, мой муж сам поручил мне проведать их, — соврала она. — Я принесла целебную мазь, чтобы обработать их раны. — Мне жаль, мадам, но… — начал тюремщик. — Эти арестанты должны отправиться на суд в Эдинбург, — перебила Маргарет. — Вы же не хотите, чтобы они умерли здесь? — А какая разница? — гыкнул один из сидящих за столом солдат. — Одним якобитом больше, одним меньше… — поддакнул второй. Джон развел руками. — Простите, мадам, но мне был дан четкий приказ никого не впускать. Вот же упрямый баран! Придется действовать по-другому. Маргарет извлекла из кармана гинею и показала Джону так, чтобы не заметили остальные. Поросячьи глазки тюремщика вспыхнули жадным блеском, но тут же погасли. — И все же, я вынужден вам отказать, — со вздохом пробормотал он. — Если я нарушу приказ, капитан с меня шкуру сдерет. Да чтоб тебя! Похоже, здесь ничего не добиться. Маргарет досадливо фыркнула и вместе с Эбигейл вышла за дверь. — Что будем делать? — спросила она, когда они отошли чуть подальше. Эбигейл откинула капюшон. Сжатые губы, потухший взгляд — разочарование было написано у нее на лице.