— Моя работа как раз в том и заключается, чтобы все знать,— уверенно заявил я.— Ваш брат находится в очень невыгодном положении, поскольку им заинтересовалась полиция. Иметь брата — бывшего заключенного— роль незавидная. Она молчала, подавленная и несчастная. — Где он живет? — спросил я. — Конечно, со мной.— Казалось, мой вопрос удивил ее.— Недалеко отсюда. Их дом действительно находился недалеко, в 50 ярдах, в узком, мрачном переулке за клубом «Балинова». В квартиру Астрид вела необыкновенно узкая и крутая лестница. Сгибаясь под тяжестью Джорджа, я с огромным трудом взобрался наверх. Астрид отперла дверь квартиры, похожей на кроличью клетку и состоящей из маленькой гостиной и такой же маленькой, прилегающей к ней спальни. Пройдя прямо в спальню, я опустил Джорджа на узкую кровать, выпрямился и вытер пот со лба. — Это кошмарная лестница! — Извините... в женском общежитии было бы дешевле, но с Джорджем... Кроме того, в «Балинове» платят не слишком щедро... Судя по этим двум комнатушкам, аккуратным, но таким же бедным, как одежда Джорджа, в клубе действительно платили гроши. — И все же вы, вероятно, считаете, что вам крупно повезло, имея даже такую малость. — Что? — Вы отлично знаете, что я имею в виду, не так ли, мисс Лемэй? Может, вы разрешите мне звать вас Астрид? — Откуда вы знаете мое имя? — Прекратите! — резко оборвал я.— Можете считать, что в этом виноват ваш дружок! — Какой дружок? У меня нет никакого дружка! — Значит, бывший, а вернее — покойный дружок. — Джимми? — прошептала она. — Да, Джимми Дюкло,— подтвердил я.— Не знаю, каким образом, но в его гибели виновны и вы. Он успел кое-что рассказать мне о вас. У меня даже есть ваша фотография. Она растерялась. — Там... в аэропорту... — А чего вы еще ожидали? Думали, что я брошусь обнимать вас? Джимми убили в аэропорту потому, что он решился на какой-то важный шаг. Что он решил предпринять? — Простите, я ничем не могу помочь вам... '— Не могу или не хочу? Она молчала. — Астрид, вы любили Джимми? Она не проронила ни слова, только кивнула головой. Глаза девушки наполнились слезами. 19* — И все же вы предпочитаете молчать? — вздохнул я и попробовал подойти с другого конца: — Джимми говорил вам, чем он занимается? Она покачала головой. — Вы догадывались? Она кивнула. — Вы кому-нибудь сказали о своей догадке? И тут она сломалась. — Нет. Клянусь, я ничего не рассказывала. — Он когда-нибудь упоминал обо мне? — Нет. — Но вам известно, кто я? Она смотрела на меня, и по ее щекам медленно катились слезы. — Вы отлично знаете, что я руковожу Лондонским бюро Интерпола по борьбе с наркотиками. Она молчала. Я схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Ведь знаете? Она кивнула. — Но если Джимми этого не говорил, то кто же рассказал вам обо мне? — Господи! Оставьте меня в покое! — слезы градом потекли по ее щекам. Видимо, сегодня ей суждено было плакать, а мне вздыхать. Поэтому я снова вздохнул и опять изменил тактику, бросив через дверь взгляд на парня, лежащего на кровати. — Насколько я понимаю, Джордж не является кормильцем семьи. — Теперь Джордж вообще не может работать. Он не работает больше года. Но при чем тут он? — При том.— Я подошел и склонился над ним, внимательно рассматривая его лицо. Потом приподнял его и опустил одно веко.— Что вы с ним делаете, когда он в таком состоянии? — Ничего предпринять нельзя. Я приподнял рукав на исхудавшей руке Джорджа. Исколотая, покрытая пятнами и посиневшая от бесчисленных уколов, она представляла собой отталкивающее зрелище. По сравнению с ней рука Труди выглядела вполне пристойно. Я сказал: — Теперь уже никто и ничто не поможет ему, и вы это прекрасно знаете. — — Да, знаю,— перехватив мой испытующий взгляд, она перестала вытирать крошечным кружевным платочком глаза и горько усмехнулась.— Хотите, чтобы я показала вам свою руку? — У меня нет привычки унижать симпатичных девушек, но мне бы хотелось задать вам несколько самых обычных вопросов. Давно ли Джордж употребляет наркотики? --- Три года. — Сколько времени вы работаете в «Балинове»? — Три года. — Вам нравится работать там? Стоило только Астрид открыть рот, как сразу же стало ясно, какие чувства она испытывает в данную минуту. — Да знаете ли вы, что значит работать в ночном клубе? Особенно в таком, как «Балинова»! Мерзкие старикашки жадными взглядами словно раздевают тебя догола! — Джимми Дюкло не был ни мерзким, ни старикашкой! Она растерялась. — Конечно, нет! Джимми... — Джимми Дюкло погиб, Астрид. Он мертв потому, чго влюбился в девушку из ночного клуба, которую шантажируют. — Никто меня не шантажирует! — Не шантажирует? Значит, кто-то заставляет вас молчать и выполнять работу, к которой вы испытываете отвращение. Почему они оказывают давление на вас? Из-за Джорджа? Что он натворил? Вернее, что они ему приписывают? Мне известно, что он сидел в тюрьме. Тут что-то другое. Кто или что заставило вас шпионить за мной, Астрид? Что вы знаете об убийстве Джимми Дюкло? Я видел, как он погиб. Кто его убил и почему? — Я не знала, чго его убьют...— Она опустилась на диван и закрыла лицо руками. Плечи ее дрожали.— Я не знала, чго его убьют,— повторила она. — Успокойтесь, Астрид.— Я отступился, чувствуя, что ничего не добьюсь от нее, кроме неприязни к себе. Она действительно любила Дюкло, а он умер лишь вчера Я только разбередил кровоточащую рану.— Понимаю, чло грози 1 вам, если вы заговорите, и все же, ради вашей собственной жизни, задумайтесь над —