– Ладно, буду косить. Пока. Я и вправду тем временем подъехала к железобетонной махине с облицованным красным гранитом входом… Из прекрасной прохлады авто – в жару улицы – и в душную суету парадного вестибюля. Строгий охранник в форме, говорю, что я – ДОЧЬ и показываю пальчиком вверх, но чтобы не быть голословной и не затягивать формальности, молча достаю паспорт. Да, Ветрова, да, Алексеевна… Как в аптеке! Да и на нос мой посмотри – одно же лицо… Хотя есть ли у таких типов память на лица и смотрят ли они на них воообще – большой-большой вопрос. Иногда я думаю, что они довольствуются осязаемым миром «корочек», «документов» и всяких вверительных бумажек, и лишь самых-самых узнают по запаху, а потому и документов не требуют… Поднимаюсь в гремучем лифте, захожу в приемную: там все та же улыбчивая «Марфушенька»-душенька лет пятидесяти в обтягивающей кофточке с подплечниками, с тем же обесцвеченным начесом «а-ля электрошок». Возле Главной двери на секунду вопросительно замираю, но Марфушенька машет ручонками: – Проходи-проходи, ждет тебя… Лучше бы не ждал… Набираю полную грудь воздуха, натягиваю улыбку до ушей… Пошла! – Привет! – …… Вместо приветствия мне жестом указывают на «лобное» место перед его столом. Сажусь. Неловкая пауза, но все-таки он начинает и выигрывает, как всегда: – Когда вернется Маргарита? – Сегодня, – не скрывая удивления, перестаю улыбаться. – НЕТ. Я спрашиваю, когда у вас прекратится эта чехарда с детьми? Сначала родная мать их забросила, ты подобрала, вместо того, чтобы замужем своих рожать!.. А теперь и тебе некогда! Все где-то шлындаешь! Мать как ни приедет, они там одни у тебя. А сегодня утром она позвонила и сказала, что Дашу вчера чуть шкафом не пришибло!.. Вы что же это, девоньки мои, совсем с ума посъезжали с работой своей?.. И все в таком духе… Мои реплики не подразумевались, а ломать чужие сценарии – не так я воспитана. Марго – плохая мать, я – тоже плохая мать, мы вместе – говно дочери, пирожки ни с чем. Надо взяться за ум, бросить курить, надо спортом заниматься…., болтун – находка для шпиона… И полчаса еще подобной лабуды, слышанной мною не единожды, но его вера в авторитет не отца, а вождя – недосягаема. Закончив выступление, смотрит на часы. С надеждой подбираюсь для «катапультирования» – вроде как аудиенция закончена… Не тут-то было. – И вот еще. Детям НАДО К МОРЮ. Поплескаться, позагорать. Пусть едут с бабушкой, я ей ДАЛ задание – пусть занимается. – Хорошо, сможешь сам сегодня поговорить об этом с Маргаритой… Нахмурился, всем видом выражая недовольство: – Я с ТОБОЙ сейчас разговариваю! – Но решение должна принять Марго. Ей лучше знать, это же ее дети! – Ей лучше ЖИТЬ с ними, чтобы знать!!! Повысил голос – значит для себя он уже все решил, остальное не важно… Важно, не важно… Захочет Марго с ним бодаться – ее дело… Но в море и солнце никакого криминала не вижу. Встаю: – Ну ладно, пап. Я передам твою идею Марго… – Собирайте ребят, вот и вся идея! О чем тут думать? И в самом деле, о чем думать нам, грешным, когда такие «столпы мудрости» все за нас прикинули. Делаю ручкой, закрываю за собой дверь. Встречаюсь взглядом с Марфушенькой, которая пытается угадать – стоит ли пускать «следующего» на припадание или выдержать паузу. Не зная, как ей в этом помочь, честно пожимаю плечами и решительно покидаю этот душный мир льстецов и подхалимов. В лифте обнаруживаю неотвеченные вызовы от Марго и КакАньки. Пока сомневаюсь, с кого начать – КакАнька проявляет неизменную настойчивость: – Ну, привет, подруга! Ты в порядке? – Вроде того. – Прекрасно! Как Даша? – Даша тоже вроде в норме.