Я кладу мобильник на стол, экраном вниз, сердце колотится в груди, как будто мой кошмар стал явью. Но вместо того, чтобы считать чувства Картера ко мне шуткой, ею стала я сама, думая, что мир когда-нибудь смирится с тем, что такая большая девочка, как я, будет с таким красивым и привлекательным мужчиной, как Картер. — Что случилось? — спрашивает Джорджия, когда вернулась и увидела, что я вцепилась в свою рубашку, уставившись в телефон, — ты выглядишь так, будто случилось что-то ужасное. Я вдыхаю и качаю головой, пытаясь вырваться из того состояния, в которое, как мне кажется, я впадаю. — Ничего, я в порядке. Просто устала и поняла, как много работы нам предстоит сделать сегодня. — Ты уверена, что просто устала? Ты стала белой, как призрак, — она делает медленный вдох, кладя передо мной подписанный экземпляр «Шайба длиной в целую ночь». На обложке — сексуальное лицо Картера, и я вспоминаю, как представляла его героем этой истории, когда читала её в первый раз. Может быть, именно там ему и стоит остановиться? — Правда, я в порядке, — вру я, поблагодарив её за то, что она взяла книгу, — давай просто приступим, хорошо? — Конечно, может, сначала пройдемся по твоим социальным сетям? — Нет, — быстро говорю я, не желая, чтобы она увидела ту гадость, которую я только что увидела. Она захочет поговорить со мной об этом и поднять мне настроение, но я знаю, что в итоге просто разрыдаюсь. Мне нужно сначала прийти в себя, я не такая сильная, какой кажусь, — давай пройдемся по вчерашним кадрам, чтобы мы могли выстроить наши образы в ряд для планирования. — Конечно, босс, — она улыбается мне, что говорит о том, что она знает, что что-то не так, но она пока оставит меня в покое. Я благодарна ей за это. Глава 14 Картер Я проверяю время, проверяю свои сообщения. Я звоню, пишу смс, пишу DM. Ничего. Марша не отвечает. Я не знаю, случилось ли с ней что-то, или она просто струсила. Так что я немного волнуюсь, она должна была встретиться со мной час назад. Я должен был узнать её адрес. Пока я жду у ресторана, меня переполняет злость и беспокойство. Я злюсь на себя за то, что не настоял на том, чтобы заехать за ней и привезти её сюда. Злюсь на неё за то, что она не берет трубку, когда я звоню. Я беспокоюсь, что она ранена и я не знаю, как её найти. И я беспокоюсь, что случилось что-то, что заставило её изменить свое мнение о нас. Я думал, что мы с ней на одной волне. Спустя почти два часа я потратил достаточно времени, чтобы упереться в кирпичную стену и заставить себя уйти, признавшись самому себе, что она не появится. Неужели я только что стал призраком11? Я открываю Instagram и проверяю, писала ли она или отвечала своим поклонникам. И тут я вижу это. Точка, в которой её лайки заканчиваются и начинаются гадости. Комментарии, теги, абсолютно отвратительное поведение моих подписчиков. У меня закипает кровь, потому что они добрались до неё. Мою милую, прекрасную зефирку отпугнули тролли. — Это полный бред, — говорю я себе, открывая свой профиль и запуская прямую трансляцию. Глава 15 Марша — Проснись, — Джорджия толкает меня в плечо, и я заставляю себя открыть глаза. Они такие опухшие и распухшие от ночных слез, и я ненавижу себя. Я говорю о храбрости и принятии, но как только что-то задевает мою душу, я отключаюсь. Внутри меня живет маленькая толстая девочка, которая плакала, когда дети были злыми. Я не могу заставить себя быть большой, красивой и уверенной в себе женщиной, когда кажется, что почти весь мир против меня. Зачем ему нужна ты, если у него может быть такая, как я? Это замечание задело меня больше всего. Зачем ему я, если он может получить любую женщину, которую захочет? Что у меня есть такого, что могло бы его удержать? Вожделение и влечение — это прекрасно. Но что будет, когда мы войдем в привычную колею, он окажется в спортзале, а какая-нибудь девушка с фигурой «песочные часы» привлечет его внимание? Я не смогу с таким конкурировать, я обманываю себя, если думаю, что это может продлиться больше нескольких месяцев. Самые яркие звезды сгорают быстрее всего, и всё это происходило слишком быстро, чтобы быть чем-то долговременным. Лучше поберечь свое сердце и закончить всё сейчас, пока я не втянулась ещё больше. — Что такое? — спрашиваю я, вытирая рукой рот, проверяя, нет ли на нем следов слюны. — Я знаю, почему ты вчера была расстроена. Я подталкиваю себя, чтобы откинуться на подушки. — Я всё ещё не хочу говорить об этом. — Я удалила и заблокировала всех до единого. Нам не нужно, чтобы эти люди портили твой свет. Мои глаза слезятся: — Какой свет? Я чувствую себя мошенницей. — Почему? Потому что ты позволила кучке интернет-троллей одержать над собой верх? — я пожимаю плечами, и она кладет руку мне на спину, поглаживая успокаивающими кругами, — ты всего лишь человек. Ты не можешь быть сильной всё время, но что делает тебя особенной, так это то, что ты всегда восстанавливаешься и борешься за признание. Ты учишь тысячи девушек, как быть здоровыми и любить себя независимо от размера, и ты заслуживаешь счастья с мужчиной, который думает о тебе только хорошее. Я фыркнула и надулась: — Наверное, он уже не думает. Я бросила его вчера вечером, я не могла пойти на наше свидание, зная, что все об этом думают. — Все? Нет, девочка моя, только придурки, а ты знаешь, что мы делаем с мудаками? — Мы держим пальцы близко к глазам, чтобы размозжить им голову. Она смеётся: — Да, это очень весело. Но мы также не обращаем на них внимания, потому что они не наши люди. Наши люди любят тебя, и я знаю, что меня беспокоило то, как быстро вы с Картером влюбились друг в друга, но я искренне верю, что он тоже тебя любит. — Правда? — Да, — она постукивает по своему телефону и протягивает его мне, — особенно после того, как он опубликовал это. Я сажусь ровнее, беру у неё из рук телефон и смотрю запись прямой трансляции, которую Картер выложил вчера вечером. Он идет по ночной улице, похожий на саму ярость, качает головой и молчит почти целую минуту. Затем он садится в машину и смотрит в камеру. — Я в бешенстве, — говорит он, наконец-то заговорив, — чертовски зол, — его челюсть сжимается, он облизывает губы и снова качает головой, — когда живешь на виду у всех, привыкаешь делиться важными событиями. Взлетами, падениями, любовью. Вчера я решил поделиться со всеми вами чем-то особенным. Я опубликовал фотографию себя и любимой женщины, Марши Фостер. Она использует имя пользователя @marshmallow и является моделью. Моделью плюс сайз. Для меня она — солнце, луна, звезды и всё, что между ними. Я поклоняюсь земле, потому что она благословлена тем, что по ней ходит она. А вы, люди — нет, это несправедливо, потому что многие из вас поздравляли и поддерживали меня. Но те из вас, кто решил превратить мою радостную новость в возможность распространить свою ненависть к ней — идите нахуй. Как вы смеете заходить на мой аккаунт и обзывать женщину, с которой я хочу провести остаток своей жизни? Как ты смеешь даже предполагать, что я предпочту тебя ей? Потому что это не так. Я никого не предпочту ей, потому что она для меня — это всё. Я тридцатитрехлетний мужчина и никогда ещё не говорил женщине, что люблю её. Марша — единственная и неповторимая женщина, которой я когда-либо скажу эти слова — кроме моей матери, конечно, — он поцеловал камеру, — люблю тебя, ма, — затем он откидывается на спинку кресла и проводит рукой по лицу, вздыхая, — и я знаю, что моя мама гордилась бы мной за то, что я вот так вот бросаю вызов ненавистникам. Она всегда учила меня стоять и бороться за то, что правильно, и за людей, которых я люблю, и это то, что я делаю здесь. Если вам не нравятся с кем я встречаюсь — уходите. Если вы не можете порадоваться за нас с Маршей, потому что в дальнейшем я буду писать о своей богине чертовски много, то тоже можете уходить. И любой человек, который посмеет оскорбить мою любимую женщину, будет удален и заблокирован. Никаких вторых шансов, я назову вас по имени и пристыжу, и мне всё равно, если это заденет ваши чувства, потому что вы не заботились ни о моих, ни о чувствах Марши, — он делает паузу и кивает сам себе, — просто сейчас я очень разочарован в человеческой расе. Безумно разочарован, но тем из вас, кто поддержал меня и поздравил, я хочу сказать спасибо. Нам нужно больше таких людей, как вы, в этом мире. С большой любовью, ребята, — он протягивает руку и заканчивает видео. — Вау, — у меня никогда не было такого, чтобы кто-то ради меня мог сделать что-то подобное, он настоящий джентльмен. Я зажимаю губу между зубами, и из моих глаз катятся счастливые слезы. — Ты знаешь, я с ума схожу, когда ты так делаешь, — звучит глубокий голос из дверного проема. Я задыхаюсь, когда мой взгляд падает на самое прекрасное зрелище в этом мире — Картер. Он заполняет весь дверной проем, одетый в приталенную белую футболку и выцветшие джинсы, которые подчеркивают его золотистый загар и напряженные мускулы. В руках он держит какое-то растение. Маленькие белые цветочки с розовым центром, если я не была влюблена в него раньше, то теперь точно влюбилась. — Картер, — задыхаюсь я, поджимая губы. — Надеюсь, ты не против, — говорит Джорджия, — я дала Саффрон свой номер, а она передала его Картеру, когда он не смог дозвониться до тебя, он позвонил мне, и я поняла, что тебе нужно его увидеть. — Спасибо, — говорю я, сжимая её руку, прежде чем она забирает у меня свой телефон и выходит из комнаты. — Я оставлю вас вдвоем. — Спасибо, Джорджия, — говорит Картер, кивая ей, когда она уходит. Затем он обращает свое внимание на меня, и всё моё тело оживает. — Мне так жаль, — шепчу я, когда он подходит к кровати и ставит растение на тумбочку, а затем садится рядом со мной, — я обещала никогда не сомневаться в нас и сразу же струсила. Я просто не могла смотреть на тебя, зная, что они говорят, а вдруг ты с ними согласишься? — В чем? — В том, что ты можешь найти лучше. Он протягивает руку и крепко обнимает меня: — Нет никого лучше тебя, сладенькая. Есть только ты, — он держит меня так, чтобы смотреть мне в глаза, — ты меня слышишь? Фыркнув, я киваю: — Теперь я это знаю, я просто позволила ребенку, над которым издевались, взять верх над собой. — Ну, я ничего не могу поделать с хулиганами в прошлом, но в будущем я буду бороться за тебя со всеми и каждым. Чья ты девочка? — Я твоя, — говорю я, прикладывая ладошку к его твердой груди. — Да, блядь, ты моя, и ничто этого не изменит. Я планирую жениться на тебе, Марша Фостер. Я планирую сделать тебе детей — столько, сколько ты захочешь. И я планирую любить тебя и дать тебе самую лучшую жизнь, которую только ты, можешь себе представить. Ты хочешь этого? Мои горячие слез быстро падают: — Хочу. — Тогда обещай, что больше никогда не будешь от меня отгораживаться. — Я обещаю. Обещаю, — шепчу я, наклоняясь и прижимаясь губами к его губам. Он стонет и скользит руками по моей спине, обхватывая мою голову и углубляет поцелуй. — Скажи мне, кому ты принадлежишь, сладенькая. — Я принадлежу тебе, — шепчу я. — Навсегда? — Да, я принадлежу тебе навсегда. — Хорошо, потому что я везу тебя в Вегас.