- Нет, Кацуя. - Эд держался лучше, чем я, но само присутствие богини угнетало. Даже я, с Тьмой внутри, хотела упасть на колени и целовать подол её платья. Каково приходилось Эду? - Тогда зачем вы здесь? Зачем просите поменять вас обратно? - допытывалась богиня. - Потому что так правильно. Мне не нужно его тело, его власть, - отвечала я. - Хочу быть собой. - Не нужно? Ты уверена? - Кацуя обернулась ко мне. - А так? Щелкнула пальцами, и Эд едва не рухнул от боли. По его лицу градом покатился пот. - Это мое тело страдает, не его. - ответила я. - И вы не так поняли мои слова. Я не говорила, что мне не нужен Эдмонд. Всего лишь сказала, что не хочу занимать его место. - А у тебя есть свое? Кацуя откровенно издевалась. Эд снова выпрямился, но я видела - он злится и едва сдерживается. Как бы чего не натворил. - Что нам делать? - спросила, пока он не набросился на богиню с кулаками. -Чтобы поменяться обратно. - Отпусти мою дочь. - Нет! - выкрикнул Эдмонд прежде, чем я осознала суть просьбы. - Нет. Тьма останется при мне. - Сейчас не тебе решать, - ответила Кацуя. - А этой девочке, которая заняла твое место. Злит, канцлер? Правда, злит? Кто она такая, чтобы играть твоей судьбой? Судьбой, которую ты выстраивал по кирпичикам? За которую так дорого заплатил? А вот смотри. Сейчас захочет Лесса - и выпустит Тьму. Что будешь делать? Бросишь ли ей вызов в слабом женском теле? - Ты же знаешь, что да, - Эд сжал кулаки. - Глупый маленький мальчик, - вздохнула Кацуя. - Так сильно хочешь быть сильным и нужным, что забыл о других возможностях. Открой глаза, посмотри на мир. Он продолжает жить, а ты заперся в четырех стенах. Почему? Потому что боишься! Боишься, что этот мир сможет и без тебя. Кем ты тогда станешь? А я отвечу: никем. Ты никто, канцлер Эдмонд. - Эд, не слушай её! - Я вцепилась в его руку. - Она хочет, чтобы тебе было больно. Она же темная. - Думаешь, ты лучше? - Кацуя обратила на меня свой взор. - Девочка Лесса, которая боится собственной тени. А еще склонна винить в своих бедах кого угодно, только не себя саму. Сейчас в твоих руках мощнейшая магия Виардани. И что же, ты употребила её во благо? Нет, вместо этого ты по-прежнему ищешь кого-то, кто бы справился за тебя. - Неправда! - воскликнула я. - Это не мощнейшая магия, это проклятие! - Нет. Тьма - плата за желание могущества. Желание власти. Ничего не дается просто так. Ни титул канцлера Виардани, ни даже проклятый второй показатель индекса. - Выговорилась? - устало поинтересовался Эдмонд. - Что ж, твои условия. Чтобы поменять нас обратно. - А нет их, условий. - Кацуя развела руками. - Вас Эдра поменяла, не я. Вернитесь в родной город Лессы и навестите светлую богиню. Смешайте кровь перед её алтарем, и ей придется забрать свою магию назад. - Смешать? Как смешать? - растерянно спросила я. - Дело ваше. Положись на фантазию Эдмонда, он что-нибудь придумает. Удачи, мошки. И Кацуя исчезла. Осталась только статуя, но казалось, что и она улыбается. - Вернись! - крикнул Эдмонд. - Вернись, слышишь? Ты, стерва! - Эд, не надо, - попыталась его угомонить, но, видимо, эмоции все-таки взяли верх. Эд с такой силой толкнул статую Кацун, что она пошатнулась и рухнула на пол, разлетаясь на осколки. Но в ответ долетел только смех. - Ненавижу! - Эд с силой ударил по алтарю. - Ненавижу! Он опустился на колени, закрыл лицо руками и замер. Вспышка гнева прошла так же резко, как и налетела - наверняка, Кацуя постаралась, потому что меня саму до сих пор трясло, как в лихорадке. А главное, притихла даже Тьма. - Эд? - позвала тихо. - Эд, нам лучше уйти отсюда. Ты поднял такой шум, что сюда сбегутся все служащие. Он не шевелился, будто разом выпили все силы. А я стояла рядом в растерянности, потому что сама еще не осознавала, что произошло. Мне нужно было время поразмыслить, понять. А Эд, наверное, слишком надеялся, что здесь все и закончится. Где-то там, в глубине души. Опустилась на пол рядом с ним. - Ты чего? - спросила чуть слышно. - Подумаешь, придется ехать к Эдре. Еще пять дней пути - и мы у неё. Потерпим, правда? - Ты не понимаешь! - Эд поднял голову, и я увидела, что по его лицу катятся слезы. Он сам этого, похоже, не замечал. Что ж, женское тело диктовало свои условия. Особенно мое. - Еще пять дней - это слишком много. Может случиться, что угодно. Затрия пойдет на нас войной, Венден придумает еще что-нибудь, лишь бы насолить своей же стране. Я должен быть здесь, а не... - Справятся без тебя. Наверное, это и было то, о чем говорила Кацуя. Здесь, в Адиаполе, Эд чувствовал себя нужным и важным. А там, за его пределами, в моем теле, он был никем. Только меня устраивала тихая мирная жизнь Лессы Адано, а его - нет. - Это еще что? - Эд все-таки коснулся щеки. - Женская эмоциональность, - развела я руками. - Привыкай. Эд и вовсе вцепился в волосы и едва не взвыл. В его глазах плескалось отчаяние. Нет, так дело не пойдет. Знаю, что пожалею. Вот прямо сейчас и пожалею, но... Закрыла глаза, чтобы не видеть собственное лицо, и поцеловала великого и ужасного канцлера Виардани. Поцелуй вышел соленым от слез - и Эд тут же отстранился. Я открыла глаза. Он смотрел на меня так, будто я его не поцеловала, а ударила. Зато взгляд снова стал осмысленным. - Прости, - чуть отодвинулась, испытывая почти что разочарование. Хотя, а чего стоило ожидать? - Не делай так больше. Никогда, - хрипло ответил Эдмонд, вытер щеки тыльной стороной ладони и поднялся на ноги. - Прошу прощения за сцену. Идем. И пошел прочь. Я смотрела ему вслед - и самой хотелось плакать. «Не обращай внимания, - подала голос Тьма. - У Эда вообще в последнее время отношения с девушками не ладятся». Было больно. И почему-то обидно. - Лесса? - Эд обернулся на пороге храма. - Иду. Поспешила за ним, стараясь скрыть разочарование. И удивлялась, что на шум никто не пришел. Затем вспомнила, как с гулом захлопнулась дверь. Наверняка, Кацуя позаботилась, чтобы нам никто не мешал. Эд распахнул створку - и послышался гомон ночного города. Я наконец-то догнала его, но прикасаться больше не решилась. Мужчины, дежурившие у двери, проводили нас удивленными взглядами. Видимо, они ничего не слышали и решили, что богиня нам своего благословения не дала. Я же продолжала нестись за Эдмондом по улицам Адиаполя. Несмотря на то, что он находился в моем теле, едва могла его догнать. А окликнуть не решилась, потому что не знала, как теперь смотреть ему в глаза. Только когда поняла, куда мы идем, тихо позвала: - Эд? - На улице лучше не обращайся ко мне по имени, - обернулся он. - Выглядит странно. Канцлер Виардани снова был спокоен и собран. Зато я, кажется, изнутри разваливалась на части и не знала, как собрать себя воедино. - Куда мы идем? - все-таки задала вопрос. - Не «мы», а я. И я иду к себе домой. - Но зачем? Там же опасно! Уверена, тебя ждут. - Потому что на дорогу нужны деньги, а у нас их нет. Поэтому подождешь меня в парке поблизости, в это время в нем мало кто гуляет. А я постараюсь не задерживаться. - Я пойду с тобой, - вцепилась в его руку - и только потом поняла, что делаю. - Нет, Лесса, не стоит... - Или я иду с тобой, или не идет никто! У меня Тьма, забыл? - Сама не знаю, кто меня за язык тянул, но взгляд Эда стал колким: - Хорошо, пойдем. Но за последствия не ручаюсь. И отпусти меня, наконец. Я разжала пальцы, и он снова помчался вперед. А я чувствовала, что допустила оплошность, но не понимала, в чем именно и как теперь это исправить. ГЛАВА 21 Вызов судьбе Эдмонд Проклятие! Да чтоб провалиться этому городу, стране, а главное – Кацуе! Дался мне этот храм… Знал же, что от темной богини толку мало, она продолжала ненавидеть меня за дочь. Но мы с Тьмой примирились, и я рассчитывал… на что? На помощь? Кто мне когда помогал? Чувствовал себя жалким и ничтожным. Голова после воздействия темной магии Кацуи болела так, что перед глазами плясали точки. Ненавижу! Ненависть душила. К ней примешивалась горечь поражения. Я никогда не умел проигрывать, а сейчас было такое чувство, что проиграл. Прежде всего, самому себе. Когда закатил позорную сцену – и не надо все списывать на тело. Да, тело женское, но разум-то мой. Когда позволил слабой девчонке меня утешать – и поцеловать. Едва удержался, чтобы не коснуться губ. Глупая, не знает, с чем играет. Моя любовь так же опасна, как я сам. Это зверь, которого стоит держать в клетке под семью засовами. Да и с её стороны это жалость, которая оскорбляла больше всего. К чему меня жалеть? Закусил губу, чтобы не ругаться вслух. Сейчас надо не думать о прихоти, пришедшей в голову Лессы, а проникнуть в мой дом, взять деньги, посмотреть, что в моем гардеробе можно использовать по назначению, захватить оружие – такое, каким привык сражаться, и которое могло нас защитить. А потом нанести еще один визит. Не особо приятный, учитывая обстоятельства, но необходимый. Понятное дело, что войти в главную дверь я не мог. Но я не был бы канцлером Виардани, если бы не предусмотрел и такую возможность. Тайный ход во дворец был не единственным в моем доме. Существовали еще два хода. Одним из них я и собирался воспользоваться.