– Да нет, я верю, – пожал он плечами. – Ну не врали же вы со Святовым в таком вопросе. – Веришь, но не осознаешь, – кивнул я. – Это нормально. Для того мы сюда и пришли, чтобы ты печенкой все прочувствовал. Или почками, как получится. – Что-то мне уже боязно, – усмехнулся он. – Ты готов? – Да, – ответил он и тут же отправил в меня несколько «серпов». Я же не стал, как в начале, паясничать, а сразу совершил «рывок» в сторону… и вышел практически под еще один «серп», который буквально на автомате отбил тыльной стороной руки. Все произошло очень быстро, и понять, подловил меня Ёхай или просто вслед первым «серпам» отправил широкой волной следующие, я не успел, так как с помощью того же «рывка» уже летел к Ёхаю. Правой в челюсть, левой в живот, подсечка, и в то короткое мгновение, пока он был в воздухе, с двух рук бью «толчком», направляя его полет в ближайшее дерево. Накидываю на себя еще один «фокус» помимо того, что уже были, еще больше ускоряюсь и вновь ухожу в «рывок». Когда я приблизился к Ёхаю, он только-только поднялся на ноги, опираясь спиной о дерево, в которое секунду назад врезался. И, собственно, все. Две секунды – двадцать ударов, совмещенных с «разрывом». Можно и быстрей, но я же не хочу его убить. Бедный Ёхай мог лишь вздрагивать, прижатый моими кулаками к дереву, а под конец я просто схватил его за горло и поднял в воздух, держа на одной руке. – Готов сдаться? – спросил я, глядя в его мутные глаза. – Я… – С тобой говорит… – запнулся я на мгновение, чуть не выдав привычное «абсолют». – Аматэру. Не смей мямлить, когда обращаешься ко мне, – после чего пустил через руку молнию. Не боевую, просто жахнул его током. – Ты признаешь поражение? – Да, – выдохнул он. – То-то же, – отпустил я его шею, отчего он свалился мне под ноги. – Мы друзья, Ёхай, и я тебя как друга прошу – никогда не сомневайся в моей силе. – А в ответ тишина. – Эй, ты там не помер? – присел я рядом с ним на корточки. – Не дождешься, – прохрипел он. – Ты меня так не пугай, – похлопал я его по плечу. – Я уж хотел начать злобный ритуал вытаскивания тебя из ада. – Я хреново танцую, ты в курсе? – усмехнулся он, постепенно приходя в себя. – Мог бы и аккуратнее действовать. – Да куда уж аккуратнее… – пробормотал я. – Как печень? Почки? – Бухать мне в ближайшее время противопоказано, – оперся он на мое плечо, начав подниматься на ноги. – Сочувствую, – усмехнулся я, тоже вставая. – Врешь ведь. – Вру, – кивнул я. – Не люблю алкоголиков. – Беда, – протянул он, покрутив шеей. – С таким начальником и его методами внушения и правда можно бросить пить. Слушай, – произнес он, переведя на меня взгляд. – А ведь получается, что мы тебе только мешаем. Ладно я, но ведь остальные телохранители слабее, да и не в курсе твоей силы. – Ёхай, – вздохнул я. – Ну да, в целом так и есть. Но я ведь и правда не собираюсь лезть в пекло. А личный отряд быстрого реагирования не помешает. К тому же, если бы вы действительно мне мешали, вы бы и занимались чем-нибудь другим. Главное, ты теперь знаешь, на что я способен. Точнее – что я силен. И если вдруг что, воспользуешься своим авторитетом среди бойцов. А то выйдет как со Святовым. – А что с ним не так? – поинтересовался он с любопытством. – Героя из себя строить стал, за что и получил впоследствии головомойку. Спроси у него при случае про историю в токийском порту. – Спрошу, – усмехнулся он. – Хм, надо бы вырезать композицию по этой теме, – заявил он неожиданно. – По какой? – не догнал я. – Представь – валяешься ты такой на земле, а над тобой я и, поставив ногу на твою грудь, пафосно так говорю: «С тобой говорит Ёхай Ёги». – Да иди ты, – ткнул я его локтем. – Что б ты понимал в силе пафоса. Кстати, спросить хотел: после первой волны «серпов» ты наобум вторую пустил или знал, где я появлюсь? – Первое, – демонстративно вздохнул Ёхай. – Просто пустил «серпы» широкой волной. – Ну и слава богам. А то уж думал, предсказуемым становлюсь. В тот момент все произошло слишком быстро, но то, что я успел немного напрячься, я помню. Еще бы, прямо на вражеский «серп» прыгнул. Впрочем, пока возвращался на базу, меня волновало не это – фигня случается, как говорится, могло и мне не повезти. Гораздо интереснее было то, что я отбил тот «серп» ладонью. Просто отмахнулся на автомате. Как, черт подери, у меня это получилось?! Когда я с телохранителями вернулся на базу, приспущенный ранее флаг с гербом Аматэру вновь поднялся на флагштоке, установленном в центре ее территории. Может, из-за этого, а может, и по случайности, но посланники родов Амин и Латиф прибыли на переговоры именно сейчас, а не когда я отсутствовал. Пришли тихо, отправив вперед доверенного человека, чтобы тот предупредил о двух Мастерах в десяти минутах езды от базы. Генрих Тодт, когда ему доложили об этом, первым делом отправил сообщение Клаусу, а сам ломанулся ко мне. Не скажу, что он сильно волновался, но два монстра от бахира фактически у ворот базы, комендантом которой он является, не могли оставить его равнодушным. В конце концов, где два, там и третий может быть. Мало ли. А если еще и армия вражеская? Я, конечно, предупреждал его о предполагаемых гостях, но именно о двух Мастерах не подумал даже я. Тем не менее отработал Тодт на пять с плюсом. Без суеты, без объявления тревоги выделил пару человек и отправил их проводить посланников внутрь. У нас же на данный момент на базе наличествовал лишь один Мастер – Суйсэн. Мориц и малаец Махатхира должны были вернуться со дня на день, а Щукин с Добрыкиным – уже вместе с основной частью войск. Гостей встречали Святов и Сейджун с подавителем, которые и проводили их ко мне в дом, где мы разместились в гостиной. Поведение слуг изменилось. Немного, я даже не понял сначала, в чем именно, но то, что они позволяли себе среди своих, было задвинуто куда подальше, и перед нашими гостями предстали идеальные слуги. Чуть более короткий шаг близняшек, чуть более выверенные поклоны, меньше эмоций. Даже, кажется, траектория их движения изменилась. Они превратились в незаметные тени, которые тем не менее всегда рядом. А вот Суйсэн старался мелькать пореже, держась подальше от подавителя. Видимо, чтобы жахнуть бахиром, если придется. Да, подавитель сильно ослабляет техники, попавшие в зону его действия, но до конца не блокирует. Во всяком случае, техники уровня Мастера. Ну и не забываем камонтоку. У Семьи Каджо это «невидимые руки», и стоит Суйсэну только активировать их… не только Каджо, вообще любое камонтоку, и никакой подавитель ничего не сможет сделать. Активировать родовую способность в зоне подавления не выйдет, а вот если она уже работает – другое дело. Лично я убедился в этом на примере камонтоку Токугава, чей демон не спешил развеяться, попав под действие подавителя. Вместе с Абдуллахом к нам прибыла Лифен, мать убиенного недавно главы рода и бабка нынешнего, она же последний Мастер рода Латиф. Ровесница Атарашики, но в отличие от нее Лифен выглядела гораздо хуже. Если Атарашики внешне можно дать около шестидесяти пяти, то китаянке – лет сто. Причем обе имеют ранг Мастера, так что я не знаю, почему такая разница. Хотя стоит отметить, что именно Атарашики выбивается из нормы – выглядеть моложе своего возраста всегда труднее, чем наоборот. Впрочем, не могу не заметить, что несмотря на вид скрюченного жизнью реликта, в голосе Лифен не было старческого дребезжания. Таких старушек вполне можно десятилетиями хоронить. – Госпожа Латиф, – слегка поклонился я после того, как Абдуллах нас представил. – Аматэру-сан, – кивнула она в ответ. – Простите, что не кланяюсь – спина, чтоб ее. Что ж, неформальный тон беседы задан, и так как меня это устраивает, менять ничего я не буду. Кстати, обратилась она ко мне на вполне приличном японском. – Понимаю, – кивнул я с улыбкой. – Не волнуйтесь, мое почтение к вашему возрасту достаточно велико, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Прошу, проходите, – чуть повернувшись, указал я им на гостиную, где нас дожидались кресла и стол с чаем. Сейджун занял заранее оговоренное место, чтобы покрыть подавителем все помещение, а Святов остался за порогом дома вместе с моими телохранителями, рассредоточившимися вокруг здания. – О, – сделала глоток чая Лифен. – Знаменитый «Дэнто но аджи». Был у меня в загашнике гораздо более редкий «Савамори агику», но я боялся, что малайцы его не оценят. Точнее, просто не узнают. Слишком уж он редкий. Я и с «Дэнто но аджи» сомневался, но, как видно, зря. Если бы не Атарашики, кстати, я бы насчет чая не заморачивался, но она настояла. У нее и так запасы были, но после подарка Акэти, который те всучили нам на одном из их приемов, мне была выделена парочка очень редких сортов. Ну как – мне… Суйсэну. Видимо, Кагами не очень стеснялась в эпитетах, рассказывая старухе о моих отношениях с чаем. Я по-прежнему считаю, что все это преклонение перед напитком – фигня полная, но если бабам так хочется, то могут звать меня как хотят. Хоть «осквернителем», хоть «уничтожителем». Вникать в это их чайное таинство я все равно не намерен. Меня и кофе устраивает. – Рад, что вам понравилось, – обозначил я поклон головы. – Я бы так не сказала, – поставила она чашку на стол. – Этот сорт чая слишком перехвален. На наших плантациях растет и получше. – Рос, – поправил я. – Насколько я знаю, там теперь пепелище. Да и не ваши они уже, эти плантации. – Еще как минимум год они будут нашими, – ответила она ровно. – Ваш оптимизм внушает уважение, – улыбнулся я. – Но мы ведь здесь не о чае собрались говорить. Давайте обсудим интересующие нас вопросы. – Если мы обсуждаем вопросы, интересующие обе стороны, то деловые переговоры уже идут. Ну а если только ваши, то нам нечего здесь делать. Резковато она начала. Что ж… – В таком случае вы, госпожа Лифен, можете идти домой, а мы с господином Амином выпьем напоследок этого прекрасного напитка, – произнес я на английском, ясно давая понять, кто тут победитель, а кто проигравший, всем присутствующим. – Я никуда не тороплюсь, Аматэру-сан, – пошла она на попятную. – В таком случае давайте начнем переговоры, – произнес я, чем поставил точку в этой небольшой перепалке. Ведь если переговоры начнутся только сейчас, то все сказанное ею до этого ничего не стоит. – И начнем с главного: вы согласны с предварительным планом? Оба ваших клана согласны? – Мы готовы попробовать, – взял слово Абдуллах. – Если наши действия не будут означать предательство королевского рода. – Хочу уточнить, – произнес я. – Именно предательство или… скажем, не пойдут во вред? Первый пункт означает вассалитет, что для клана странно, вот я и решил выделить этот момент. – Хм, – взяла старуха в руки чашку. – Скорее второе, – все же ответил Абдуллах. – В таком случае еще одно уточнение: вы имеете в виду весь род короля или именно его? – Род, – ответила быстро Лифен. – Это упрощает дело, – кивнул я. – Вредить королю мы тоже не будем, – произнес Абдуллах. – Ведь пока он король, он и есть род, а значит, гарант того, что мы клан. – Я понимаю. Но ведь кроме короля есть еще и его двоюродный брат, – пожал я плечами. – А он-то вам чем не угодил? – удивилась Лифен. – Ничем, – улыбнулся я. – Как бы даже наоборот – именно его я предпочел бы в качестве короля. Точнее, я предпочел бы активную грызню за власть. – Даже так? – приподняла седые брови старуха. – Понимаю… Но мы далеки от государственной политики и вряд ли сможем вам помочь. Да и не стали бы, даже если могли. Как и любой другой клан мира. Иначе правители задумались бы – а зачем им такой гемор под боком? В первую очередь кланы – поддержка правителя, а не наоборот. Это государственная аристократия клянется в верности сначала государству, а уже потом королю или императору, а кланы только потому и существуют, что им разрешено это главой государства. Но мне ведь и не нужно от них активной помощи. Пусть для начала сведут меня с претендентом на трон, ну или его представителем, а там видно будет. – Я в любом случае не попросил бы от вас ничего, что поставило бы ваше право называться кланом под угрозу. Нарочно, во всяком случае. И уж точно не стал бы ничего подобного требовать, – произнес я после того, как сделал глоток чая. – Я рада, что мы ведем переговоры со столь умным человеком, Аматэру-сан, – попыталась польстить мне Лифен, и, будь я реально семнадцатилетним пацаном, это могло бы сработать. – В таком случае давайте обсудим то, чего я хочу от вас и что могу за это предложить вам.