– Чего там? – кивнула Маша в сторону кухни. – Как она? – Сама спроси, – перекосило Федору. – Может, позвонишь? Маша с перепугу даже схватилась за телефон, но тут же опомнилась: – Совсем уже! Как я тебе буду звонить мертвецу?! – А с чего ты взяла, что Ирка – мертвец? – Прекрати тут обезьяньи морды корчить! – рявкнула Маша и шагнула на кухню. На кухне не было никого. Стол чисто вытерт… или вымыт, аккуратно задвинут стул, на котором сидела Ирина. И никого. Маша наклонилась к самому столу – ничего. Ни капельки крови, ни крошечки земли – ничего. – И чего? – склонив голову на бок, перекатывался с пятки на носок Федька. – Куда это наша Карасева подевалась? В мертвом состоянии? Маша молча кивнула на Гришку. Собака тщательно вынюхивала каждый сантиметр пола. Милый медвежонок Гришатка сейчас вмиг превратился в комок напряженных нервов. – Мне не веришь, посмотри на Гриху. Понимаешь ведь, не бывает у него такого поведения в обычной обстановке, – вздохнула Маша. Неожиданно из гаража раздался долгий и протяжный вой. – А вот и Дарик подтверждает. Федор заскрипел зубами. Вот умела эта Машка испортить вечер! Неизвестно, что здесь правда, а что фигня всякая, но то, что собаки просто так себя таким образом вести не станут, это однозначно. – Давай отпечатки снимем, – полез он в карман треников. – Снимай. Но, думаю, здесь кто-то серьезно поработал, – качнула головой Маша. – И, блин, в самое время, когда я опять с собаками вышла. – А ты думаешь, Гришка бы кого-то задержал? – Хоть рявкнул бы. И за штанину бы схватил. – Когда летят человеческие головы, с собаками особенно не церемонятся. Так что… ты спасла собак. И себя. И все же… Почему она побежала именно к тебе? Ведь ты никогда ей не была подругой. Да и на вечере ты на нее накинулась… – Ой, Федь, я тебя умоляю, – махнула рукой Маша. – Ну что там «накинулась»! Карасева Ирка была не дурой. Она понимала, что всерьез из-за тебя никто драться не будет, кому оно надо. А когда на тебя в час ночи несется разъяренный отец, то тут побежишь, куда глаза глядят. И кто ближе всего к ее дому? Я! Тонька тоже рядом, но у нее даже свет не горит, наверное еще где-то с Петушковым до дома идет. Нет, ну она могла и к тебе… – Так вот я про это и думаю – почему не ко мне – к участковому, а к тебе, к своей сопернице? – Какая я ей соперница? А к тебе… Во – первых, к тебе надо бежать немного в другую сторону, во – вторых, ты живешь не один, а с мамой. А уж твоя маменька! Я сегодня тебя еле-еле выцарапала, а Ирке бы и вовсе не удалось. Ее б убили двадцать раз. А в – третьих… Ты у нее с участковым не ассоциируешься. Ты обычный одноклассник. Был бы, хотя бы, полковником каким, а то… – Ну знаешь! – Это я в хорошем смысле слова. – да понял я… Федор прошелся по кухне, зачем-то заглянул под стол, а потом категорически заявил: – В общем, так… Пока у нас с тобой ничего нет, давай… это… выше башки не прыгать. – То есть, мы не будет открывать никакого дела, правильно я тебя поняла? – прилежно спросила Маша. – Абсолютно правильно! – резко кивнул Федор. – Прямо вот… правильно на все триста! Тем более, что открывать всякие дела нужно оперативникам… Хотя… Сейчас я сам ребятам в полицию позвоню, пусть приедут. Сазонов набирал номер, о чем-то переговаривался с дежурным полицейским по телефону, а Мария ходила рядом и бубнила: – ну, я понимаю… Тебя-то, конечно же, ничуть не беспокоит, что убийца каким-то образом проник ко мне в дом, утащил мертвеца… можно подумать, у меня и украсть больше нечего! И спокойненько слинял! При всем при этом, я должна делать вид, что ничего страшного не случилось. Феденька, мне тупо страшно. – Все… ждем… Маш, ты про что?… А, про это… И что ты предлагаешь? – насторожился Федор. – Ты опять начнешь ковыряться в этом детективе? – Нет, ну у меня есть более простой выход – переезжай жить ко мне. На время! На время… – ну, знаешь! – вытянул Федька шею гусем. – А что такого? Я тебе сдам комнату. Будешь там жить. В месяц десятку платишь, а я тебя и кормить за это буду. – Еще и деньги платить?! – выпучил глаза Федор. – А как ты хотел?! – вскинулась дама. – Ты мне кто – муж, что ли? Не муж, так почему я тебя должна принимать бесплатно?! Они стояли друг напротив друга и сверлили друг друга глазами: – Вот Карасева уже из-за тебя погибла, – напомнила Маша. – Да почему из-за меня-то?! – снова взвился Федор Сазонов. – Это, может, из-за тебя! – А я ни причём. А вот ты – участковый. И что у тебя на участке делается? Если что – я молчать не стану. – Та блин! – дернулся Федька. – Где комната? Маша мысленно уже в который раз поблагодарила маменьку за то, что она оставила ей просторную квартиру, и неторопливо повела мужчину в его новые покои. Комната была большой и светлой. И чего уж там говорить – Федору такое жилье нравилось куда больше, чем его собственный дом. Дома мать никогда не давала ему отдохнуть. Каждую минуту он должен был что-то делать. Даже, когда у маменьки совсем не было дел, Феденька должен был сидеть рядом и держать растопыренные руки, на которые она наматывала пряжу. Кстати, сестра Федора – Тома, уже давно мечтала переехать к матери. Мама бы и за малышами присмотрела, и в школу бы ребят отправила. Да и не пришлось бы Томе платить большие деньги за аренду. – А, ты ж говоришь тебе сколько – то там платить надо, – вспомнил Сазонов. – Пятнадцать, – скромно потупила глаза Маша. – Ты ж десятку говорила! – Так это ж без еды! А я без еды не сдаю. Я, значит, буду борщи – шашлыки есть, а ты слюни глотать? Конечно же, я тебя стану угощать. И как мне потом за угощения деньги спрашивать? Поэтому… Короче, давай уже, ложись спать, а утром деньги отдашь, а то на ночь нельзя. Федор не стал спорить, а просто подошел к хозяйке, повернул ее лицом к выходу и тихонько подтолкнул. – Не приставать! – взвизгнула Марья и выскочила за порог. Гришка с удивлением посмотрела на хозяйку, а потом на Федора. – Ты можешь остаться, – кивнул ему новый постоялец, и питомец с достоинством прыгнул на подушку. Но вечер на этом не закончился. Полицейские все же приехали. Без особого интереса они прошлись по кухне, о чем-то переговорили с Федором и уехали, в полной уверенности, что можно смело поставить галочку – на вызов выехали, ничего подозрительного обнаружено не было. – Федь, а чего они тебе… – начала было Маша, когда полицейские уехали, но постоялец прямо перед носом захлопнул дверь. – Ладно… попросишь ты у меня… блинчиков со сметаной, – мстительно произнесла Мария, отправляясь к себе. День был тяжелый, а вечер и того страшнее. Маша, казалось бы, только приложилась к подушке, а уже под ухом взревел чей-то бас: – Завтрак где, хозяйка?! Блинчики со сметаной где?! Перед ней стоял Федор и перекатывался в пятки на носок. – Где завтрак? За что я буду деньги платить? – В холодильнике творог возьми, со сметаной себе его сделай, – официально улыбнулась Маша и постаралась спать дальше. – Не люблю я творог! – гремел постоялец. – А чего ты любишь? – отвернулась от него на другой бок одноклассница. – Я хочу рисовую кашу, – капризно стоял над душой Федор. – Тогда надо заранее список составлять! – сонно бормотала Мария. – Райдер! Или на неделю меню составлять. А так… я… – ты спишь, что ли опять? Ответом было мирное сопение. Но постоялец был упрям. Он не поленился, достал из холодильника замороженную сосиску и сунул хозяйке под одеяло. Та вылетела из постели ракетой. Зато мгновенно под одеяло, за сосиской кинулся Гриша, спер колбасное изделие и унесся в комнату к постояльцу. – Ты офигел совсем!! Ко мне лезть холодными руками! – спросонья не совсем поняла правильно Маша. – Еще чего! Это я тебе сосиску бросил. Из холодильника. Вари рисовую кашу. – А манка не пойдет? – на всякий случай поинтересовалась Маша и вдруг сообразила, что она не совсем одета. – А-а!!! Наглец!! К девушке ворвался! Выйди, гад! Мне надо переодеться! За это никакой тебе рисовой каши! С кашей она решила не заморачиваться – слишком долго ее надо варит. Зато быстренько сделала яичницу с колбасой. – Вот, ешь и на работу, – тоном немолодой жены проворчала Маша.