Павла имела иное мнение на этот счет. Девочка встретила их на пороге. Поцеловала мать в щеку, а в Константина метнула такой убивающий взгляд, как будто мечтала выставить за дверь своими маленькими ручками. — Привет, красавица, — с кажущейся беззаботностью поздоровался Константин, подмигнув Павле. Девочка не вызывала в нем никаких чувств, кроме раздражения, но он понимал, насколько Марья привязана к дочери. Понравиться девочке, значило получить расположение ее матери. — Мы привезли пончики, твои любимые. Он передал картонную коробку, и Павла машинально приняла ее. Но при этом нахмурила лоб совсем как взрослая. — Есть сладкое на ночь вредно, — заявила она, с намеком посмотрев на мать. — Думаю, оставим их до утра. Константин рассмеялся. — Не думаю, что твоя мама разрешит мне остаться до завтрака, — пошутил он. — Хотя я был бы не против. Павла негодующе фыркнула и чуть не смяла коробку с пончиками. — Конечно, не разрешит. Мама вообще не любит посторонних в доме. Правда? — Дочка… — Марья ласково прикоснулась к волосам Павлы. — Константин не посторонний, он наш друг. — То есть он останется на ночь?! — охнула девочка. Марья вспыхнула от этого предположения. Ничего такого она не имела в виду. — Конечно, нет, милая. Он просто попьет с нами кофе, а после поедет по своим делам. Будь добра, согрей чайник. Слегка успокоившись, Павла отправилась на кухню. Будучи умной и проницательной девочкой, она действительно видела и замечала то, чего в упор не могла рассмотреть ее мать. Константин зашел не просто попить кофе. И он бы точно не отказался остаться до утра, а то и насовсем. Что ж, видимо, пришла пора воплотить в жизнь план по отучению наглеца. Павла знала, как отвадить его приходить в их дом. Спасибо Глаше, это она придумала. Марья проводила Константина на кухню. Извинилась за то, что кофе в их доме есть только растворимый. Зато подала к столу не только купленные пончики, но и домашнее варенье из одуванчиков и булочки, которые они с Павлой готовили утром. — Ты настоящая волшебница, — похвалил Константин ее кулинарные таланты. А после воспользовался моментом и накрыл руку Марьи своей. — Я давно хотел тебе сказать… Выходи за меня? — Что?.. Марья чуть не обожглась чаем. Чашка в ее руках дрогнула, но Константин успел перехватить ее и поставить на стол. — Выходи за меня замуж, — повторил он. — Понимаю, это немного поспешно. Но мне кажется, мы идеальная пара. Марья была настолько шокирована неожиданным предложением, что ненадолго потеряла дар речи. Пытаясь справиться с потрясением, глянула в сторону двери. — Она не слышала. — Константин по-своему расценил ее беспомощный жест. — Знаю, я не нравлюсь твоей дочери. Но со временем она привыкнет, вот увидишь. Он произнес это так уверенно, как будто вопрос их женитьбы уже был решен. — Привыкнет к чему? — Марья недоуменно похлопала глазами и высвободила руку из захвата Константина. — Ко мне, — решительно объявил он. — К тому, что мы поженимся и будем жить вместе. Старшие дети всегда поначалу тиранят новых избранников родителей. Я читал об этом. А потом все наладится. Особенно когда у нас появятся общие дети. Думаю, из Павлы получится отличная старшая сестра. Она сможет присматривать за сестрами и братьями, пока нас не будет дома. Марья помотала головой,как будто желая вытрясти из ушей все то,что только что услышала. — Какие дети, Константин?.. — непонимающе охнула она. — Наши, милая, — хохотнул он. Встал из-за стола и, подкравшись к Марье, как большой ленивый кот, неуклюже обнял за талию. — Твои и мои. Глава 43 — Отпусти меня! — неожиданно строго и требовательно произнесла Марья. — Никаких детей, Константин. Никакого совместного проживания. Она была возмущена вовсе не тем, что ей сделали предложение. А тем, что не выслушали ответ. Константин не утрудил себя этим. Он отчего-то свято верил в то, что любая женщина настолько жаждет выйти замуж, что будет прыгать от счастья. А Марья почему-то не прыгала. Более того, она смотрела на Константина так возмущенно, как будто он совершил нечто ужасное. Это было так неожиданно, что он уступил. Расцепил руки и сделал шаг в строну. — Как это никакого совместного проживания? — проговорил недоверчиво. — Ты хочешь после свадьбы жить отдельно? — Нет! — не то охнула, не то прикрикнула Марья. — Никакой свадьбы не будет. Настал черед Константина недоуменно похлопать глазами. Он настолько опешил, что чуть не сел мимо стула. — Ты не хочешь за меня замуж? Я тебе не нравлюсь? Марья сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Константин выглядел таким расстроенным, ей не хотелось обижать его. Но замужество в ее планы не входило. — Ты нравишься мне, но только как друг. Я никогда не рассматривала тебя в ином качестве. — Так рассмотри! — потребовал Константин, задетый за живое. — Я ведь отличный вариант. У нас общий бизнес, общие интересы. Я не пью, не курю, по бабам не гуляю. Что еще тебе надо, Марья?! — А как же любовь? — грустно улыбнулась она, склонив голову к плечу и таинственно улыбнувшись. В такие моменты Константин еще больше желал ее и одновременно ненавидел. Она как будто переносилась в другой мир, недоступный его пониманию. Туда, где ему до нее не добраться. — Любовь? — хмыкнул он, как будто речь шла о какой-то глупости. — Разве она залог семейного счастья? Хах, как бы не так, Марья. Видел я пары, которые женились по большой любви, а после разбегались со скандалом, битьем посуды и разделом имущества. Нам с тобой это не нужно. — Мне нужно, — возразила она. — Да?.. Константин как будто впервые задумался об этом. Не ожидал от Марьи подобной чисто женской бредятины. Он ведь считал ее деловой женщиной, не склонной ко всяким глупостям. А тут вон оно что. — Да, Константин, — подтвердила Марья. — Больше того, я должна сказать, что давно влюблена в другого мужчину. Ты для меня только друг. Если тебя такое положение вещей не устраивает… Что ж, мне придется искать другого поставщика. Константин дернулся, как будто его ударили. Потерять понравившуюся женщину, на самом деле, для него казалось не так страшно, как упустить собственную выгоду. В конце концов, найти другую одинокую привлекательную холостячку не так трудно, если задаться целью. А вот уйти из развивающейся, процветающей компании — настоящая трагедия. — Не надо искать другого поставщика, — Константин пошел на попятный. — Не хочешь замуж, не надо, я не настаиваю. И это… — Нахмурившись, он засунул руки в карманы брюк и сжал кулаки. — Пора мне. Спасибо за кофе. Он не спросил, в кого именно она влюблена. Марья облегченно выдохнула. Ей совсем не хотелось признаваться, кто так прочно завладел ее мыслями. Особенно признаваться тому, кто только что предложил ей замужество. Она очень надеялась, что этот разговор Константин вообще забудет. И оба они сделают вид, что ничего особенного не произошло. — Пожалуйста, — приветливо произнесла она, отметив про себя, что это был последний раз, когда они с Константином вообще пили кофе. — Я провожу тебя до двери. Павла едва успела отскочить. Разумеется, девочка подслушивала. Не могла она оставить мать наедине с этим посторонним мужчиной. А уж когда он начал предлагать замужество, вообще чуть не закричала и тем самым не выдала себя. Но мама молодец. Павла ею гордилась. А тем, что сама сделала — нет. — Подождите! — выкрикнула девочка, когда Константин подхватил свою сумку. — Что такое? На какой-то момент Константину показалось, что Павла займет его сторону. Скажет матери, что он вполне подходит ей в приемные отцы. Может быть, девочка нарочно делала вид, будто охраняет мать, а на самом деле давно приняла его? Он даже усмехнулся, представив, как нелепо будет выглядеть Марья, когда дочь попросит ее не отказываться от такого шикарного во всех отношениях мужчины. — У вас в сумке лежит кое-что, что мне нужно забрать, — произнесла Павла, бледнея от смущения. — Простите… — Уверяю, в моей сумке нет ничего, что может тебе понадобиться, — возразил Константин. Странные они обе: и мать, и дочь. Наверное, к лучшему, что он не останется с ними. Эта мысль успокоила и подарила Константину хорошее настроение. — Есть, — хмуро ввернула Павла. — Разрешите, я заберу. Девочка потянулась к молнии на сумке. Бледность девочки сменилась алым румянцем. Ей было стыдно и неловко за свое поведение. Она ведь собиралась подставить взрослого человека, уличить в воровстве. Глупая была затея. Но когда они обсуждали это с Глашей, казалось, что так надо. Это было последнее средство заставить мать отказаться от Константина. Марья непонимающе смотрела на дочь, предчувствуя, что сейчас произойдет нечто, за что им обеим будет стыдно. И все же она позволила дочери запустить руку в чужую сумку… И вынуть оттуда одну из пепельниц, ранее принадлежавших отцу Павлы. — О, нет… — Охнула Марья. — Зачем ты положила это туда, воробышек? Марье даже в голову бы не пришло, что Константин мог бы своровать что-то из их дома. Тем более дешевую пепельницу, которой грош цена. — Простите, — всхлипнула Павла. — Мне очень стыдно. Я… Ее рука дрогнула, и пепельница грохнулась о кафель, разлетевшись на осколки. Но вовсе не они привлекли внимание всех, кто наблюдал за этой картиной. И Марья, и Павла, и даже Константин смотрели на то, что так долго было скрыто ото всех. Лежало там, где никому и в голову не пришло бы искать.