― А?.. ― хозяин вскинул голову и, заметив Марью и Пашу, приветливо улыбнулся. ― Рад вас видеть, девочки. Присаживайтесь. ― Он указал на пустующие кресла, а после обратился к экономке: ― Сашенька, принеси гостьям чай. И что-нибудь из сладостей. Устали, наверное, с дороги? ― Немного, ― призналась Марья с благодарностью. Ей вдруг жутко захотелось спать, аж голова закружилась. Звуки вальса вкупе с приятной обстановкой расслабляли и заставляли позабыть о терзаниях прошедшего дня. ― Но мы ведь к вам по делу. Ей не хотелось навязываться. Семен Петрович и без того был слишком добр, пригласив их к себе. ― Да, о деле, ― согласился он. Кивнул и, аккуратно свернув, убрал газету подальше. Облокотился на колени и сложил ладони домиком, поглядывая поверх них на Марью. Как будто изучая ее. ― Мы с Глафирой сегодня попробовали ваши салатики ― чудо, скажу вам. Признаюсь, поначалу я скептически отнесся к составу, но… Результат меня впечатлил. Даже Глаша, та еще привереда, съела столько, что наш местный повар диву дался. Он, кстати, тоже оценил успешные блюда. Они оказались не только вкусными, но и полезными. Я вообще-то стараюсь ничего не есть из самодельного, желудок слабый. Но после ваших угощений чувствую себя отлично. ― Я готовлю только чистыми руками, в перчатках и косынке, ― заверила Марья. ― Посуду стерилизую как полагается. И за свежесть продуктов можете не переживать. Специально не использую майонез и другие скоропортящиеся продукты. Рано утром готовлю, а то, что не продастся за день, выбрасываю. На секунду ей показалось, что ее пытаются уличить в чем-то нехорошем. Наверное, привыкла, что покупатели с рынка капризничают и пытаются сбить цену, назвав продукты позавчерашними. Заводских маркировок на них нет, а, значит, обвинить можно в чем угодно. ― В вашей чистоплотности я не сомневаюсь, Марья, ― согласился Семен Петрович. ― Потому и предлагаю выгодное совместное предприятие. Как смотришь на то, чтобы увеличить объем продаж? И поставлять свои салаты не на рынок, а в крупные магазины? Думаю, на них будет спрос. А если ко всему прочему добавить рекламы… Марья нервно сглотнула. То, что предлагал Вяземский, казалось нереальным, и в тоже время слишком заманчивым. Только вот… ― Работы я не боюсь, ― призналась Марья, подавив тяжелый вздох. ― Но финансы… С этим туго. Для увеличения объема продаж понадобится больше сырья, упаковки, кое-какое оборудование. ― Понимаю, ― снова согласился Семен Петрович. ― И учитываю этот факт. Скажем так, Марья: я готов вложить в предприятие определенную сумму. Готов стать соучредителем новой компании, помочь с рекламой, оборудованием и прочим. От тебя понадобятся знания, желание и умение работать. Много работать. Сможешь за год раскрутиться и хотя бы вдвое увеличить вложенное, подумаем над дальнейшим развитием бизнеса. Как тебе идея? Марья слушала и не верила своим ушам. Сделать из нее бизнес-вумен? Дать ей шанс попробовать себя в настоящем деле? Не просто продавать салаты на рынке. Но поставлять их в магазины на постоянной основе? Это ли не чудо? ― Идея хорошая, просто потрясающая, ― ошарашенно произнесла она. ― Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы не подвести вас. Вот только… будут ли покупать готовые салаты в магазинах? ― Это уже моя забота, ― отмахнулся от проблем Семен Петрович, как от назойливой мошкары. ― Начнем с небольших объёмов, так, чтобы ты смогла справиться с готовкой сама. Договоримся с парой-тройкой продуктовых магазинов. Это тоже не проблема. Ну, а жить, девочки, будете тут, недалеко, чтоб я смог за вами присматривать. Марья с Павлой непонимающе переглянулись. ― На другом конце сада есть дом, раньше там жил управляющий. Он присматривал за усадьбой, пока меня и сына не было в стране. Сейчас дом пустует, но он в хорошем состоянии. Вот там и будешь колдовать над своими салатиками. А пока переоборудуем кухню и почистим комнаты, остановитесь у нас. Думаю, Глафира будет рада гостям. Скучно девочке тут, в глуши. Из приходящих ― только учитель музыки, да доктор. А так подружка для игр появится, правда, Паша? Девочка согласно покивала, не в силах произнести ни слова. Только что они с матерью были погорельцами, лишенными жилья и даже одежды. И вдруг поселятся в роскошном загородном особняке… Не сказка ли это? ― Только вот что, ― добавил Семен Петрович, прокашлявшись в кулак. ― Сын мой не должен знать о нашем уговоре. Так что при нем ― молчок. Ну, да он только через неделю приедет, до этого времени мы тут со всем разберемся. Так что, согласны, девочки? ― Да! ― тихо, но хором ответили мать и дочь. ― Вот и славно! ― объявил Семен Петрович. Хлопнул в ладоши и отдал подбежавшей на этот звук Александре распоряжение: ― Подготовьте для наших гостий комнату, они задержатся на пару дней. И где там, кстати, наш чай со сладостями? Глава 6 Все происходящее казалось Марье и Павле сбывшимся сном, волшебным и прекрасным. Правда, мать насторожило предупреждение Семена Петровича. Почему он не хочет рассказывать о новом предприятии сыну? Не будет ли тот против и не свернет все на корню, когда узнает? А, может быть, у отца и сына просто напряженные отношения? Спрашивать она не стала. Из страха упустить тот, возможно, единственный шанс, который поможет им с дочерью уверенно встать на ноги. Начать новую жизнь, где нет места нужде и страху. Кстати, о последнем. Тревожная мысль, что налетчики вернутся, не давала Марье покоя. Что, если это навредит новым знакомым? Ей бы не хотелось так подвести того, кто отнесся к ним с добротой и вниманием. Во время чаепития Марья была встревожена и погружена в раздумья. Она не замечала ни вкуса прекрасного чая с оттенками малины, ни аромата сладкой выпечки, приготовленной личным поваром Вяземских. Павла, как будто чувствуя напряжение матери, тоже была необычайно молчалива и тиха. Только когда в гостиную вошла Глафира, обстановка немного оживилась. ― Здравствуйте, ― поздоровалась девочка. Она прекрасно ориентировалась в знакомом пространстве и без труда смогла пересечь огромную комнату и занять место за столом, несмотря на быстрый шаг и взволнованность. ― Я была очень рада, когда узнала, что вы приедете. ― Мы тоже очень рады, ― тепло улыбнулась ей Марья. ― Ты прекрасно играешь, Глафира. Заслушаться можно. ― Как тебе это удается? ― тут же добавила Павла, а после смутилась своего выпада. ― Прости, просто ты… ― Ничего, ― отмахнулась Глафира, слегка порозовев от похвалы. ― Все спрашивают. Я привыкла. ― Она не полностью слепа, ― добавил дед девочки. ― А нотный шрифт Брайля служит дополнительной поддержкой. ― О-о-о… ― заинтересовалась Паша. ― А что это за шрифт? ― Идем, покажу!.. ― предложила Глаша. Девочки убежали наверх, оставив взрослых наедине. Теперь Семен Петрович мог сказать и спросить то, на что не решился сразу. ― Ты рассказала о пожаре? ― напомнил он. Как-то незаметно и очень быстро они с Марьей перешли на «ты», чем оба были более чем довольны. ― Но умолчала о причинах. Только правду, патологически не выношу лгунов. Несмотря на возраст, Семен Петрович, бывший военный, не потерял ни деловой хватки, ни проницательности. Марья вздохнула. Предстоял тяжелый и неприятный разговор. Но Семен Петрович прав, без изначального доверия совместному делу не бывать. К тому же, ей самой было на пользу облегчить душу. Слишком долго она держала все в себе. ― Муж ремонтировал и перепродавал дома, ― неловко начала Марья, сама не зная, отчего смущается. ― А я… Я всю себя посвящала дому и воспитанию дочери. Диплом экономиста пылился на полке. Муж хотел сам обеспечивать семью, а я не сопротивлялась. Только после того, как он умер от сердечного приступа, поняла, что сильно сглупила. Сейчас таких экономистов без опыта пруд пруди, и отличные оценки не показатель. ― Выходит, муж не так хорошо зарабатывал, раз оставил вас с дочерью с пустыми карманами, ― резонно заметил Семен Петрович. Заметил, что его собеседница побледнела, и добавил: ― Ты прости старика за излишнюю прямоту. Я привык говорить то, что думаю. От этой дурной привычки уже не избавиться. Марья улыбнулась, несмотря на то, что на глаза наворачивались слезы. ― Это хорошая привычка, говорить правду, ― заметила со вздохом. ― Муж зарабатывал хорошо, но… ― Она нервно покусала губу, не зная, как продолжить. ― Я и сама толком не знаю всего. Но после его смерти на пороге нашего дома появились незнакомые люди, заявили, что мой муж задолжал им. Он был хорошим, честным человеком, я до сих пор не верю, что он мог связаться с этими бандитами. Они забрали у нас практически все… Она замолчала, снова и снова прокручивая в голове весь ужас пережитого. ― Выходит, и пожар был не случайностью? ― резонно заметил Семен Петрович. Марья несмело кивнула. ― Те люди… Они с чего-то решили, будто я утаила от них что-то. Что-то ценное. А у меня из всего имущества ― только это, ― она кивнула на потрепанный чемодан. ― Простите, что вываливаю на вас все это. Но я боюсь, что эти бандиты не оставят нас в покое. Стоит встать на ноги, и они появятся снова. Не хочу впутывать вас в это… ― Девочка, ― мягко проговорил Семен Петрович, по-отечески ласково глянув на Марью. ― За свою жизнь ввязывался в такие авантюры, мочил таких говнюков, о которых даже рассказывать не хочется. Фамилию или кличку их главного помнишь? Марья покопалась в памяти, вспоминая все обрывки разговоров, что вели между собой нападавшие. Чаще всего встречалось произнесенное со страхом и порочным уважением слово «Порог». Она произнесла его вслух, мысленно вздрогнув. Как будто само слово обладало отрицательной энергетикой и несло в себе разрушительную силу. ― Максим Порогов! ― недовольно воскликнул Семен Петрович и хлопнул себя по колену. ― Та еще сволочь, не при девочках будет сказано. У моего сына с ним давние счеты. Порог всегда сует свой нос и пушку куда не следует. Ну, да ничего, Володе не впервой ставить козла на место. Марья охнула. Вот уж не ждала она, что невольно ввяжется в чужие разборки. А Семен Петрович… Он не так прост, как может показаться на первый взгляд. С виду ― пожилой и важный, а внутри ― настоящий лев. А сын его наверняка еще круче. Не зря же Зоя сказала, что он заправляет всем городом. ― Мне не хочется, чтобы из-за нас у вас были проблемы, ― торопливо заверила Марья. ― Если этот… Порог такой ужасный, мы с Павлой уедем и… ― Даже не думай об этом! ― предупредил Семен Петрович. ― И ты, и Павла теперь под защитой, моей и Владимира, а мы своих в обиду не даем. Живи спокойно, работай, а об остальном не беспокойся. Пусть каждый делает то, что у него лучше всего получается. Глава 7 Пока Марья и Семен Петрович обсуждали дела, девочки знакомились. Глаша показала новой знакомой фортепьяно и даже исполнила для нее несколько любимых отрывков. Ее тонкие пальчики порхали над черно-белыми клавишами, как мотыльки над цветами, почти не касаясь, но извлекая божественно прекрасные звуки. Павла не была любительницей классики, а живое выступление вообще видела впервые. Но была так поражена, что не могла произнести ни слова. И, к собственному удивлению заметила, что на ее глаза навернулись слезы. ― Чего молчишь? ― поинтересовалась Глаша, безошибочно повернувшись в сторону Павы. Вот только смотрела не в глаза, а как будто поверх головы. ― Тебе не понравилось? ― Нет, что ты, ― поспешно возразила Паша, украдкой утирая глаза. ― Это было прекрасно. Просто о-фи-ги-тельно! Прости, ты, наверное, не разговариваешь так. ― Почему это?.. ― усмехнулась девочка. ― Еще как разговариваю. Особенно когда папа или дед не слышат. А ты, значит, решила, что я совсем дикая? ― Наоборот, ― призналась Павла, слегка покраснев. ― Прости, но я думала, что ты жуткая задавака. Глаша кивнула, как будто подтверждая собственные мысли. ― Все так думают.Наверное, поэтому у меня мало друзей… Чаще всего меня считают слабой и пытаются использовать. Чтобы подобраться к моему отцу или получить какой-нибудь подарок. Но, несмотря на плохое зрение, я хорошо вижу людей. Чувствую их. Ты и твоя мама… Вы светлые. ― Светлые?.. ― переспросила Паша. Глаша рассмеялась. ― Ну да. ― Да мы просто рыжие, ― дурашливо отмахнулась Павла.