— А то!!! Я изо всех сил толкаю Ваньку в плечи. — Отменяй все! Живо! Так нельзя. Так не делается! — Да почему отменять-то? Я же за тебя отомстить хочу… За выселения эти нечестные! — Да ты дурак! Только хуже сделаешь! Звони и отменяй. ЖИВО! — Не могу, — вздыхает друг. — Почему? — Я алкашей нанял. Не уверен, что у них есть телефоны. Два пузыря сразу поставил. Еще пять потом, как все сделают… — Ой, дурак. Ты дурааак! — взывала я. — Ты не понимаешь, что ли, с кем связываешься?! И алкашей твоих посадят, и тебя самого! Тоже мне, мститель… Черный плащ! Ты на велике?! — Нет, пешком. — Значит, и я пешком! Сорвавшись с места, я побежала. Если постараться, как раз успею добежать и… что-нибудь придумать. Алкашей отпугнуть я не рискну, но Чарского предупрежу хотя бы. Он, конечно, мудак еще тот, но Ваня поступает совсем нечестно. Ничем не хуже него! Мало того, всех найдут и еще хуже сделают. Мэр Лютиково это просто так не оставит… А если докопается до сути, что из-за меня весь сыр-бор, может жестко отыграться на моей семье. Тогда мы не то, что без дома, мы и без работы, и без денег на улице окажемся! Дай бог, чтобы не за решеткой… Хотя я уже ни в чем не уверена. Они могут и это нам организовать… — Ты куда?! — догоняет меня друг. — Предупредить… — Ну ты даешь, я ради тебя старался. — Ради меня?! Ради меня мог бы просто подойти, плюнуть Чарскому в рожу и набить ему морду. Слабо?! — А вот не слабо! — огрызается Ванька и прибавляет скорость так, что вихрем уносится далеко вперед. Ааааа… Что я наделала?! Глава 27 Глава 27 Таисия Бегу изо всех сил, легкие готова выплюнуть, но я девчонка, а Ваня — здоровый, сильный парень. увлекающийся бегами и велогонками… Разумеется, он оказывает далеко-далеко впереди, и быстро скрывается из моего виду. Но я стараюсь не отставать, поэтому влетаю на улицу Чарских, вопя громко. Вернее, пытаюсь вопить. На деле я просто задыхаюсь и сипло выдаю едва слышные приказы. — Ваня, дурак, стой! Стой, кому говорят! Не смей… Ааа… Тебе же хуже будет! Даже издалека я различаю в сумерках две фигуры — более долговязый Ванька с модной прической полу-андеркат и Стас со своей пышной шевелюрой. Парни говорят о чем-то, бурно жестикулируя. Накал чувствуется издалека. Я подбегаю ближе, улавливая обрывки разговора. — Думаешь, тебе все с рук сойдет? О грязных делишках твоего дядьки вся деревня знает. — Так докажи, если знаете, — усмехается Чарский. Судя по ленивой ухмылке, он Ваньку всерьез не воспринимает. Краем глаза замечаю, что к месту разборок в пьяную развалочку собираются алкаши, переговариваются. Этих только не хватало! Шары зальют и больше ничего не увидят. — Ты кто такой вообще? — уточняет Чарский. — Ааа… Ты, кажется. Тот самый Ивааан! — Да, я тот самый Иван! Я за твои подставы в сторону Таси голову тебе отгрызу, понял?! — Нет, я не про то. Я слышал, девчонки тебя Ванькой-дурачком называют, — открыто смеется в лицо деревенскому парню мажор. — Я про это. Ванька застывает и вдруг резко бьет кулаком в лицо Чарского. Взвизгнув, я бросаюсь на спину Ваньке, чтобы тот отстал от мажора. Только хуже будет, честное слово. Счет идет на секунды. Происходит что-то невероятное. Любой другой бы получил кулаком в лицо и пошатнулся, но Чарский неожиданно ловко уходит от удара, уворачивается и пробивает по корпусу Ваньки несколько раз. Я же, взлетевшая ему на спину, нечаянно словила удар. От Ваньки. Он как раз отводил руку назад, замахивался для нового удара. Он меня не заметил в запале. Но заехал очень больно мне локтем в лоб. Вскрикнув, я рухнула, как столб. — Кретина кусок! — выругался Чарский и сбил Ваню с ног, подсек его, повалив в сторону на пыльную землю. Мажор бросился ко мне. — Тась, Таська… Ты как здесь оказалась? Зачем в драку лезешь? Дурная совсем! Чарский придерживал меня за плечи, встревоженно смотрел мне в глаза, обнимая. — Болит? Сильно? Голова кружится? Сколько пальцев показываю? — Нисколько! Я не вижу… — В глаз попал, что ли?! Чарский обернулся на Ваньку, который поднимался с пыльной земли, и крикнул. — Стой там где стоишь, кретин года! Ты девчонке в глаз заехал. Ванька вставал, поморщившись, но, услышав слова Чарского, мгновенно подскочил, бросился ко мне, попытался отпихнуть мажора, но тот снова рыкнул. — Не подходи, рукожопое создание. Научись сначала по сторонам смотреть! — и гораздо мягче в мою сторону. — Давай, покажи мне свой глаз. Если надо, в больницу поедем. — Болит все… Не глаз. Лоб болит, — заплакала я. — Но болит так, что даже глаза открыть больно. — Благодари дружка своего! Пентюх! Вставай, я сейчас тебя домой отведу, посмотрим… — Эй-эй, полегче! — подал голос Ванька. — Что значит, домой отведешь? В логово свое? А потом нечаянно в постель уложишь девку? Испортить ее собрался? — Кретин! У нее может оказаться сотрясение. Представь, у людей в голове имеются мозги. У всех остальных, имею в виду. У тебя явно там трясти нечего… — Хватит, — попросила я. — Не обижай моего…