— Смотрела бы ты за своим щенком внимательнее, милая. — Мама, на нас, что… Жалоба поступила? — поинтересовалась я, дрожа от негодования. — Чарский наябедничал тебе? — Меня сегодня на ковер вызвала замдиректор мелькомбината. Алена Сергеевна, тетка Станислава. Отчитала, как малолетку какую-то! Записи с камер мне показала, где твой пес ее грядки портит и цветами закусывает. Запись короткая. Алена Сергеевна говорит, что видео дальше обрывается, как будто записи пропали. Но и того, что я увидела, хватило! — Хм… То есть Чарский не жаловаться приходил? — Алена Сергеевна меня пропесочила до самых косточек намного раньше. Краснела я на том ковре так, как будто меня родители отчитали! Чарский же тебя искал. — Уж не по поручению ли Алены Сергеевны? — Точно сказать не могу. Он ни словом об обработке не заикнулся. — Тогда что же ты перед ним распиналась, чаем напоила… Мама посмотрела на меня удивленно: — А что? Парень вежливый, здоровается всегда. Мне ничего дурного не сделал. Это все не так важно! Важно, что начальство лучше не злить. Так что давай, доченька, отработай у Чарских, как полагается. Не то придется мне рублем расплачиваться за ее испорченные элитные луковицы тюльпанов, которые твой пес перерыл, и редким сортом гортензий перекусил! — начала ворчать мама, энергично моя чайные чашки. — Но, мама… — Твой пес — тебе и отвечать! Или вышвырну этого пуделя! — сказала, как отрезала. — Не хватало мне еще быть должной и целый год всю свою зарплату за какие-то погрызенные луковицы тюльпанов отдавать. Вызревали они там до следующего года. По науке! Черт их разберет… — Так значит, тебе пригрозила тетка Чарского? — Не пригрозила, милая. Просто дала понять, что на мое рабочее место технолога всегда можно найти кого-то другого взамен, а долг останется. — Если так, то, конечно, я приду, — вздохнула уныло. Похоже, деваться некуда! Тэрри, как ты мог меня так сильно подвести?! Жопка мохнатая… Глава 6 Глава 6 Таисия Следующий день начинается ранним утром. Я бросаю в сумку старые джинсы, футболу застиранную. В общем, то, что взять не жалко, и отправляюсь на другой конец деревни. К дому Чарских. Чинуши местные. Алена Сергеевна — замдиректор мелькомбината, ее супруг Петр Дмитриевич — мэр деревни. Их дети не в деревне, в райцентре. Но тоже не последние места занимают, а Станислав Чарский — племянник. Он приходится сыном брата Петра Дмитриевича. Злюсь! Не только потому что приходится разгребать за проделками Тэрри. Злюсь, еще и потому, что о подработке в кафешке райцентра забыть можно! Так-то я уже почти договорилась, и начальнику понравилась. Он меня даже без опыта работы был готов взять и обещал сам домой, в Лютиково отвозить. Или выделить спальное место… Мечты-мечты.. Теперь вот, корячиться мне на грядках Чарских. Рука поднимается. Замирает у калитки со звонком. Только хотела нажать, как калитка распахнулась. За ней — мажор собственной персоной. Свежий, волосы влажные, как будто он после душа. — Привет, не трезвонь! — касается моего запястья. Всего лишь легкое касание. В ответ мое сердце начинает трепыхаться в груди, стучать предательски громко. Нужно отнять руку, но Чарский втягивает меня во двор за собой. Он идет впереди, бросает через плечо на меня поглядывая. — В гости приехали тетка с детьми, все еще спят. Я покажу тебе, что где находится. Переоденешься. Приступишь. Садовник тебе все расскажет. — То есть садовник у вас все-таки есть! — Есть, он как раз собирался к родным съездить на неделю или около того. Вместо него ты будешь. Бесплатно. — Ну, разумеется… — ворчу себе под нос. Вам, богатым жирдяям, все бесплатное подавай. Наверное, потому и состояния себе сколотили. У Чарских — не дом, а хоромы президентские! Даже смешно, что у нас в Лютиково такое строение имеется. Помпезность и роскошь лезут отовсюду напоказ… Наверняка у таких выскочек даже писсуар — и тот золотой! *** Садовник объясняет, что к чему. Признаюсь, я почти ничего не запомнила. Еще и в журнале надо отмечать. Не беда, сказал садовник, разберешься, все записано: что и когда делать. Мало того, что работы — километр, так еще и этот мажор… провоцирует постоянно. В покое он меня оставлять не собирался. Ни в первый день, ни во второй.. Ни даже в третий! То подкалывает, то без рубашки передо мной ходит, то на турниках, как мартышка дрессированная, кувыркается! От него проходу нет. В жару лежит на шезлонге в саду и смотрит, поверх планшета, как я с лейкой суечусь и со шлангами мучаюсь. Я была терпеливой. Честно! Работа мамы, спокойная жизнь — дороже. Но последней каплей стало то, как Чарский специально на мягкий шланг наступил, подержал и потом отпустил резко, с ухмылкой наблюдая, как меня водой с головы до ног окатило из взбесившегося шланга! Ну все. Держись! Я тебе отомщу… Идея пришла сразу же. *** В день Икс, назначенный для моей мести, я волнуюсь ужасно. Рюкзак за спиной как будто прожигает кожу. В голове стучит: заметит ли Чарский? Вдруг заподозрит неладное? Но он, как обычно, приветствует меня с ухмылкой. — Сегодня последний день отработки! — заявляю я. — Посмотрим, если ты ничего не испортишь! — глаза закатывает. Молча тружусь, сама поглядываю на него. В ожидании, когда произойдет привычный ритуал: он принесет кувшин с холодным лимонадом, потом отлучится на минут десять. Звонить кому-то. Всегда в одно и то же время. Потом он возвращается еще более вредный и раздраженный.