Пока женщину приводили в чувство, оперативники вместе со следователем разошлись в разные стороны, осматривая парк. Могли быть найдены брошенные вещи, свидетели, которые видели возможных похитителей, просто какие-то следы, имеющие отношение к данному преступлению. Минут через тридцать все снова собрались возле машины «Скорой помощи». — Яна, вы можете говорить? — спросил Симоненко мать похищенного ребенка. — Вон в той стороне парка видели черную дорогую машину. Стояла долго. Водитель сидел внутри. Скажите, вам угрожал кто-нибудь? Женщина испуганно сжалась вся, потом кивнула головой. — Мой бывший муж. Мы познакомились два года назад. Все хорошо складывалось, были счастливы, — на глазах женщины появились слезы, но она продолжала говорить. — А потом… В общем, мы разошлись за два месяца до рождения Кирюши. Нехорошо разошлись. — У вас есть фото бывшего? — спросил Жека. Женщина кивнула и полезла в сумочку за телефоном. Полистав, она протянула Аверьянову телефон. С экрана смотрела улыбающаяся чета на фоне пляжа. Яна заметно стройнее выглядела, чем сейчас. Мужчина высокий, самоуверенный, лет 45. Обнимает женщину за плечи как-то очень по-хозяйски. Властная натура. — Эй, сюда нельзя! — вдруг остановили сержанты из ППС каких-то двух возбужденных парней. — Вы кто? — строго спросил Симоненко. — Да мы родственники пострадавшей, няни! — наперебой стали объяснять парни. — Нашли урода, который на нее напал? — Идет следствие. Как будут новости, вам сообщат. А пока просьба покинуть территорию. Парни угрюмо переглянулись, потоптались немного, потом один, который был повыше, сказал второму. — Да, ладно, Витек, что мы тут… Погнали в больницу! — А чем занимается ваш бывший муж? — спросил Жека, когда парни исчезли. — Бизнесмен. В прошлом — бандит… В Испании живет. Он так и сказал, что заберет у меня Кирюшу… — А Кирюше сейчас сколько? — уточнил Соколовский. — Шесть месяцев. — Это фото сделано семь месяцев назад, — Соколовский взял из рук Аверьянова телефон и повернул его экраном к женщине. — Вы точно не беременны. Объясните? Женщина растерянно смотрела на полицейских, потом стала рассказывать. — Понимаете, как бывает в жизни. Все, кажется, что успею еще, карьеру делала, а потом… Выкидыш за выкидышем, три подряд, врачи сказали, что все, поздно рожать! — И чего? Усыновили? — Нет, Антон нашел суррогатную мать. — Нужны ее данные, — сразу же сказал Симоненко. — Диктуйте, я записываю. — Вы думаете, это Лариса? — Яна смотрела на Валеру широко раскрытыми глазами. — Нет. Точно нет! Она не могла! Ей просто деньги нужны были! — По закону, ребенок принадлежит той, кто ее вынашивал. Так что давайте адрес. Симоненко сидел за столом, сложив руки перед собой, и изредка поглядывал в записи в своем блокноте. Вид у него был, как у доцента на семинаре. Все правильно, обстоятельно и не забывая о воспитательных целях. Иллюзия была полной. Однако усмехаться Соколовскому уже не хотелось, потому что Валера говорил толковые вещи. Специалистом он был хорошим, тут нечего кривить душой, даже при сложившейся к нему неприязни. — Лариса живет с матерью и пятью детьми. На момент моего визита муж, по словам Ларисы, находился в командировке. Живут бедно, но квартира чистая и ухоженная. И сама женщина выглядит вполне адекватной счастливой матерью и женой. Пока оснований нет полагать, что она может быть причастна к похищению ребенка. Да, были нужны деньги, она мне рассказывала о своем суррогатном материнстве спокойно, но с грустью, что вполне естественно. Они с Яной Минкевич почти подруги. — Ну, среди женщин бывают такие актрисы, что Станиславский отдыхает, — покачал Жека головой. — Мой визит не был для Ларисы неожиданностью, потому что ее предупредила об этом Минкевич, — спокойно ответил Симоненко. — Но я произвел осмотр квартиры и не заметил признаков того, что там прячут ребенка. И женщина ничем себя не выдала. Умело скрывать эмоции могут только преступники со стажем и специально подготовленные люди. Многодетная мать и домохозяйка ни к той, ни к другой категории не относится. — Ладно, посмотрим, — сказал Соколовский. — Нам сейчас Мельникова надо искать. — Бывший муж Яны Минкевич, — продолжил Симоненко с прежней обстоятельностью, — Антон Мельников, проживающий в Испании, уже неделю как пересек границу России и сейчас находится здесь. — Ага! — оживился Аверьянов. — А где здесь? — Я разослал ориентировку и отправил запрос в информационный центр. Возможно, объявится где-то в гостинице. — Симоненко поднялся, аккуратно закрыл блокнот и положил во внутренний карман пиджака. — Я к Пряникову на доклад. А вы можете к няне в больницу заехать. — Слушаемся, господин капитан, — с готовностью вытянулся Соколовский. Игорь положил куклу в переноску и направился к двери догонять Аверьянова, когда в кабинет вошла Вика. — Ну, что? — спросил он, посторонившись и пропустив Вику в кабинет. — Куда тебя Пряников отправлял? — Служба безопасности занимается делом Стаса, — помедлив, призналась Родионова. — И что? — Игорь подошел к Вике и поставил на стол переноску. — Ничего, — стараясь не смотреть в глаза, ответила Вика. — Обычная рутинная проверка. Катя медленно шла по пустынной улице. Ее фигура была хорошо заметна на фоне ярких витрин. Игорь сбавил скорость, поравнялся с девушкой, глядя, как она красиво идет в туфлях на высоком каблуке. Катя очень любила каблуки. Она повернула голову сразу, как только Соколовский остановил мотоцикл. — Привет! Катаешься? А я вот сегодня без машины. Может, подвезешь? — Тогда держи ребенка! — вручил девушке переноску Игорь. — Его зовут Хуан, и учти, что он мне очень дорог, почти родной. Не урони! В Катиных глазах блеснуло веселье. Они неслись по вечернему городу, то вылетая на широкие проспекты, то уходя на маленькие, заставленные припаркованными на ночь автомобилями улочки. А потом, остановившись возле ее дома, Игорь подумал и заглушил мотор мотоцикла. Катя вошла в квартиру первой, не включая свет, поставила на стол переноску и осторожно вытащила куклу. Ее профиль было хорошо видно на фоне окна и света уличных фонарей. Он смотрел, как она держала в руках куклу, как смотрела на нее с нежной женской улыбкой. Совсем как на настоящего ребенка. Игорь сначала подумал, что это просто игра, а потом он разглядел ее глаза. И на миг ему показалось, что прошло много времени, что все позади и… они дома… со своим сыном… Умудрившись даже на мотоцикле попасть в несколько пробок, Игорь приехал в гостиницу, которую назвал по телефону Аверьянов, только через час. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он сразу увидел открытую дверь номера и незнакомого старшего лейтенанта, стоявшего со скучающим видом у входа. Показав удостоверение, Соколовский вошел в номер и замер. Повсюду царил неописуемый беспорядок, который наводил на мысль о недавно произведенном тщательном обыске помещения и личных вещей постояльца. Двое парней у стены стояли, хмуро набычив лбы, с видом охранников, которым ничего нельзя предпринять в защиту своего хозяина. Мельникова Игорь сразу узнал. Тот нисколько не изменился с того времени, когда их фотографировали с женой на пляже. Он сидел, развалившись на диване, и возмущался с уличными интонациями, которые никак не соответствовали дорогому костюму, да и номеру тоже. — Хана вам, пацанчики. Ворвались, без ордера… Да мои адвокаты вас сожрут! Симоненко и Аверьянов повернулись к двери, посмотрели на Соколовского и продолжили слушать возмущения и угрозы Мельникова. — Валера! — Игорь наклонился и шепнул на ухо Симоненко. — Это же неправильно! Ты? Без ордера? Я удивлен, если не сказать больше. — Во-первых, Валерий, — невозмутимо отозвался Симоненко. — Во-вторых, оправдано фактором времени. — Где ребенок? — наконец перебил Мельникова Жека, которому надоело попусту терять время. — Это вы мне скажите, где мой ребенок? — парировал мужчина и выставил вперед указательный палец. — Вы! — Вы угрожали своей бывшей гражданской жене, Яне Минкевич, что отнимете у нее ребенка. — И отниму! — почти перешел на крик Мельников. — По закону отниму! Мои юристы уже работают над этим. Это — мой ребенок, а к ней он не имеет никакого отношения. — Она — генетическая мать! — напомнил Соколовский, положив мотоциклетный шлем у входа на тумбочку. — Она имеет все права. — Не-ет! — проговорил Мельников с ехидными интонациями. — Я отец! А она предоставила не свою яйцеклетку, а своей сестры! И это подтвердит генетическая экспертиза! Соколовский удивленно посмотрел на Жеку и Симоненко. Валера никак не отреагировал, а Аверьянов озадаченно почесал в затылке. — О как… — Вот именно! И я требую до своего отлета информацию о том, где мой ребенок! Сейчас я здесь по бизнесу, а через месяц вернусь за ребенком! — И когда вы улетаете? — осведомился Симоненко. — Сегодня вечером. Вот билеты! — Мельников достал из внутреннего кармана пиджака билет и со шлепком положил его на журнальный столик. Когда все трое вышли на улицу, Симоненко остановился и принялся что-то быстро писать в своем блокноте. Аверьянов поморщился, посмотрел на солнце и со вздохом сказал: — Вот дела! Генетическая мать, суррогатная мать, приемная мать… Мир с ума сошел. И все же предлагаю заняться сестрой Яны, о которой говорил Мельников. Это тоже версия, ее тоже надо проверять. — Да, нужно, — согласился Симоненко, пряча в карман блокнот. — Займитесь сестрой, а я съезжу к Яне. — Поехали? — Жека кивнул Игорю на свою машину. — Ты займись, — покачал Соколовский головой и стал натягивать шлем. — И скинь мне по результату. А я одну версию проверю. Еще вчера поздно вечером, бесцельно переключая каналы на телевизоре и думая о своем, Игорь случайно попал на одно ток-шоу, где речь шла о кормлении грудных детей. Но только теперь, когда он приехал в гостиницу и увидел Симоненко, то вспомнил, что тот говорил о своем визите к Ларисе — суррогатной матери Кирюши. Дверь ему открыла женщина в возрасте, судя по описанию Симоненко — мать Ларисы.