— Ты же знаешь, что Вике сейчас главное — покой? Симоненко поднял мобильный телефон пострадавшего и стал его осматривать, пощелкал кнопками, изучая журнал вызовов. — Дело не в капитане Родионовой, — сказал он, не поворачивая головы. — Ты расследуешь, как будто приехал на молодежную тусовку. Пришел, посмотрел и сразу сделал вывод. А нужно разобраться в причинах. — Поехали к потерпевшему, там и выясним причины, — предложил Соколовский. — Уже составил список вопросов? — снимая перчатки, осведомился Симоненко и наконец-то посмотрел на Игоря. — Надо выяснить, кто знал, что он будет здесь один. — А еще: рассмотрел ли он нападавшего, — стал монотонно перечислять Симоненко, — и кто такой абонент «Хасанов», с которым он разговаривал во время нападения. Выходя из ангара, Соколовский остановился и сделал приглашающий жест рукой, пропуская Симоненко вперед. — Так точно. После вас, господин капитан. — Товарищ капитан, — без всяких эмоций поправил его Симоненко. В холле больницы оказалось на редкость людно. Несколько мужчин стояли у окна, тихо переговариваясь. На стуле сидела заплаканная молодая женщина, обнимающая девочку-подростка. Пока Симоненко выяснял, где находится Антонов и что группа молодых мужчин — водители его фирмы, Соколовский присматривался к лицам мужчин. Один даже в темных очках, хотя в помещении было даже темновато. Женщина с девочкой оказались женой и дочерью Антонова. И с них Симоненко начал допрос, выясняя первым делом были ли застрахованы жизнь и здоровье предпринимателя. Водители прислушивались к допросу и начинали потихоньку ворчать. Симоненко повернулся и заставил всех замолчать одной лишь фразой. — Вообще-то, я хотел бы знать алиби каждого на момент нападения. Так что вы там подумайте пока. Хмуро переглядываясь, водители замолчали. Соколовский подошел к ним с участливой улыбкой и кивнул на следователя. — Он такой, вы с ним поосторожнее. Ему на все вопросы придется ответить. В том числе и на вопрос — откуда вот это? Взяв за руку одного из водителей, Соколовский поднял ее, демонстрируя разбитые костяшки пальцев. Водитель отдернул руку, но Соколовский приподнял темные очки другого. Под очками, как и следовало ожидать, обнаружились синяк и ссадина возле глаза. У третьего ссадина на ключице, хорошо видная в вороте рубашки. — Откуда нужно! — буркнул высокий водитель. — «Откуда нужно» — это не ответ, — констатировал Симоненко и, поднявшись со стула, подошел к водителям. — Слава, — высокий водитель кивнул коренастому мужчинке с разбитыми пальцами. — Объясни им. А то я… нервничаю. — Отойдем поговорим? — покосившись на жену хозяина, предложил коренастый. — Поговорите, — согласился Симоненко. — Я узнаю прогноз у врачей. Валера прошел дальше по коридору, не обращая внимания на раздраженные взгляды водителей. На ступенях у входа в отделение водитель закурил, посмотрел на свои костяшки и заговорил глухим голосом, чуть сутуля плечи. — Нас две бригады на районе. Мы, ну в смысле «АВТОВОЗ» и хасановская «Колесница». Машин и у нас, и у Хасанова примерно поровну, заработка хватало всем. Антонов на лицензию документы подал первым. Подсуетился вовремя, но у Хасанова родня в комиссии. Поэтому они лицензию получили, а мы — нет. — Но работать продолжили, — догадался Соколовский. — И нарвались на разборку? Соколовский внимательно смотрел на водителя. Тот помедлил, глубоко затягиваясь сигаретой, потом кивнул и, оглянувшись по сторонам, задрал рубашку, показывая фиолетовый синяк на боку. — Наваляли они нам по первое число. Но дрались честно, тут мы без претензий. Соколовский вошел в палату, когда Симоненко уже допрашивал предпринимателя. Антонов лежал бледный, с гипсом на ноге, с перевязанными грудью и головой. — Гражданин Хасанов угрожал вашему здоровью? — Нет… Не помню… — тихо ответил Антонов. — Ругались… Но угроз не помню… — Хасанов мог знать, что в момент разговора вы будете в ангаре один? — спросил Симоненко. — Не знаю… — подумав, ответил предприниматель. — Может быть, и знал… — Не знаете или «может быть»? — продолжал настаивать следователь. Дверь в палату открылась, и вошли жена Антонова с дочерью. Симоненко недовольно посмотрел на них, не делая попытки встать и уступить женщине место у кровати раненого. — Проходите, проходите, — Соколовский поддержал женщину под руку, увидев, как она пошатнулась, увидев мужа в таком состоянии. — Мы закончили. — Сашенька, как ты? — женщина вцепилась в руку Антонова и снова заплакала. — Папа, врачи говорят, все хорошо прошло! — присела к отцу девочка. Соколовский стал делать знаки, что им лучше уйти и дать родным побыть вместе, но Симоненко его жесты игнорировал и выжидающе смотрел на Антонова. — Я жду. — Может, и знал, — наконец ответил предприниматель. Записав его ответ, Симоненко поднялся и, проходя мимо Соколовского, сказал с нажимом: — Вот теперь закончили. Вика слушала Соколовского и все пыталась понять, что у них с Валерой произошло во время совместного выезда в «АВТОВОЗ». Неужели поладили? Дверь распахнулась, и в кабинет шагнул Пряников. Он подозрительно посмотрел на Родионову и Соколовского. — Рабочая версия — разборки конкурентов, — переключился Игорь на доклад подполковнику. — В настоящий момент проверяем алиби у всех. Рапорт утром… — Симоненко уже прислал, — буркнул Пряников. — Свободны. Пряников ушел так же неожиданно, как и появился. Вика поднялась из-за стола и принялась собираться домой, складывая в сумочку личные вещи. Пауза явно затянулась. И если промолчать еще с полминуты, то Вика просто уйдет. — Давай, угадаю, сколько ты выдержала? — предложил он. — Не надо угадывать. Я тебе и так скажу: прожили год, потом я от него просто сбежала. До завтра. Соколовский преградил путь Родионовой в дверях и, пытаясь заглянуть ей в глаза, напомнил: — У тебя детская кроватка осталась несобранной. — Не сегодня, — тихо ответила Вика, не посмотрев Игорю в глаза. Соколовский машинально отступил в сторону, пропустив Вику. Дверь закрылась, и за ней затихли женские шаги. Вика шла домой, опустив глаза и глядя себе под ноги. Со стороны могло показаться, что идет беременная уставшая женщина, погруженная в свои мысли о ребенке, пеленках и тому подобном. На самом же деле мысли метались в женской голове, заставляя злиться, негодовать и отчаянно пытаться понять, что же происходит. Где Пряников разыскал Валеру? И для чего? И когда она открыла входную дверь и протянула руку, чтобы положить на тумбочку ключи, взгляд ее замер на черной кожаной папке. Это была папка Валеры. А внизу, возле тумбочки аккуратно и ровно стояли его же ботинки. — Аня! — громко позвала Вика сестру. — Выйди на минуточку! Но на ее зов вышел только Валера. Он благосклонно покивал головой, как будто умел читать мысли и все знал за Вику наперед. Даже все ее мысли. — Не волнуйся, — спокойно заявил он. — Я уже ухожу. — Аня! — игнорируя Симоненко, снова стала звать Вика. — Она в магазине, — по своей обычной привычке стал объяснять Валера. — Я тебе там повесил памятку, по диете. Есть нужно 5–6 раз в день. По чуть-чуть. И нужны витамины. — Я пью витамины, — еле сдерживаясь, ответила Вика. — У тебя для первого триместра, — продолжил Симоненко, не обращая внимания на раздражение бывшей жены. — Я разберусь! — Конечно, — согласился мужчина, аккуратно с ложечкой надевая ботинки. — У тебя в ванной полка разболталась, я подтянул. И в аптечке беспорядок был. Теперь под рукой все. Ничего лишнего. И завтра привезут матрас. — Что? — опешила Вика. — Специальный, — пояснил Симоненко. — У тебя наверняка отваливается спина. — Я к тебе не вернусь, — со злостью ответила Вика. — Даже и не думай об этом! Застегнув куртку, Валера полез в карман, достал и положил на тумбочку кольцо. — Ты забыла. Тогда, ночью. — Я не забыла, — ответила Вика, еле сдерживаясь, чтобы не повысить голос. — Я ушла.