– Молчите чего?! – закричала Денисова и бросилась назад к своей машине. Она круто развернулась и унеслась в ту сторону, куда уехала «Скорая помощь». – Тебя кто-то просил говорить? – укоризненно сказала Родионова. – Это ее муж. – Она ему ничем не поможет, – стала объяснять ему ситуацию, как ребенку, Вика. – Для этого врачи есть. А мы не смогли поговорить насчет Глазуновой. – Вот же баран… мозги пропитые, – поддакнул стоявший рядом Жека. Игорь глянул на него со злостью, но промолчал. – Нужно возвращаться, – посмотрела на наручные часы Вика. – Должен быть готов ответ по звонкам Глазуновой. Проверим. А потом в больницу к этим. Женя, ты записал, куда Денисова забрали? В сумочке зазвонил телефон, и Вика остановилась. – Да… Я звонила… Я понимаю, что под землей был. Что у тебя? Ясно. Через сколько будут смотреть? Хорошо. Если что – звони сразу. Аверьянов вопросительно посмотрел на Вику, но та отрицательно покачала головой. Жека ел суши прямо руками из пакета, успевая менять фотографии на экране ноутбука. – Позор! – проверещал попугай из своей клетки, шелестя перьями и хватаясь клювом за решетку. – Мне больше нравилось, когда ты молчал, – жуя ответил ему Аверьянов. Облизав пальцы, он аккуратно сложил пакет так, как он выглядел, когда был с содержимым. А потом положил его на пол на то же место, куда днем сам же смахнул со стола. В коридоре около двери послышались шаги, и Жека метнулся опять на свое рабочее место. В дверях стоял Соколовский, который открыл дверь и пропускал теперь перед собой начальницу. – Пришла расшифровка звонков Глазуновой, – сказала Вика, кладя сумку на свой стол. – Что там? – поинтересовался Аверьянов, тайком вытирая пальцы под столом влажной салфеткой. – Там интересно. Регулярные звонки Денисову. – И без ДНК ясно, что ребенок его, – заявил Жека. – Скорее всего. Посещала дорогие салоны, скорее всего не на зарплату горничной. Похоже, что связь была. Жека энергично начал жестикулировать и тыкать пальцем в Соколовского: – А я тебе говорил – такой же, как ты, поигрался с девушкой и выбросил. А для нее все серьезно было. – Это одна из версий, – уточнила Вика, посмотрев на Аверьянова с неодобрением. – Вчера звонила в женскую консультацию. После обеда. Это последний звонок с ее телефона. Женя, записывай адрес, едешь туда. Я с Игорем поеду в больницу к ее знакомому. Если что – звони. Игорь шел рядом с Родионовой и думал: хорошо, что она отослала Аверьянова в женскую консультацию. Они с Данилой начинали уже утомлять его. А так вот вдвоем с начальницей, пусть и со строгой, но вроде как… Вика остановилась посреди сквера перед поликлиникой и достала мобильный телефон. Игорь послушно остановился рядом и стал рассматривать проезжающие машины. – Глазунова была вчера в консультации. Диагноз – смерть плода, – сказала она Игорю. Точнее, сказала она сама себе, только вслух. Игорь подумал, что, отойди он в сторону, Вика произнесла бы эту фразу с теми же интонациями. М-да, я пока у них действительно пустое место. А Родионова уже набрала номер эксперта: – Иван Петрович, сделайте анализ плода. Да, если возможно, быстрее. Не знаю, что искать. Но мало ли. Уже сделали? И что там? Вика спрятала телефон в сумочку. – И что там? – спросил Соколовский. – Следы кониина в крови. – А что это? – Сильный растительный алкалоид. Яд органический. В болиголове содержится. – Болиголов – это растение? – Да. У нас растет, – ответила Вика и двинулась в сторону поликлиники. Игорь продолжал стоять. Вика обернулась и посмотрела внимательно на Соколовского: – Ты идешь? Врач вышел из палаты и покачал головой. Игорь шагнул чуть в сторону и успел заметить, что Денисов в сознании. Что он подключен к какой-то аппаратуре. – Нет, любые разговоры в его состоянии исключены, – отрицательно покачал головой врач. – Я буду говорить! – раздался из палаты слабый, немного хриплый, но уверенный и все еще властный голос Денисова. – Я буду говорить! – Евгений Петрович! – врач вернулся в палату и попытался возразить, но Денисов перебил его: – Это мое решение! Родионова уверенно шагнула в палату, обойдя врача. Денисов, увидев ее, запротестовал: – Нет! Только с Игорем! Соколовский посмотрел на Вику, вошел в палату и плотно прикрыл дверь за вышедшими в коридор врачом и Викой. Денисов поманил Игоря рукой: – Садись ближе, Игорь. Мне тяжело говорить громко… Ты на самом деле в органах? – Игорь кивнул молча, потому что говорить сейчас с Денисовым на эту тему, обсуждать этот вопрос было глупо. И неуместно. – Сказал бы кто… не поверил. Я же тебя лет десять знаю. Но твой выбор… Его нужно уважать. Больной замолчал, чуть прикрыв глаза. Молчал и Соколовский. Торопить человека не стоит, если он сам хочет говорить, просто ему надо дать возможность собраться с мыслями. – Первая любовь от бога, последняя от черта… – заговорил снова Денисов. – Так говорят. Я не знаю, что у нас было с Настей… Только я от нее с ума сходил. Знаю, что Вероника… знаю, что взрослые дети уже. А не смог удержаться… Вероника знала, ревновала… А мне было все равно… Скажи… – больной повернул голову к Соколовскому, – что знаешь про нее. Прошу. – Ее утром на стройке нашли, Евгений Петрович. Утром. На приборе, к которому был подключен Денисов, запикали какие-то датчики. Игорь посмотрел на них с беспокойством. Но Денисов стал его торопить: – Дальше говори, все… – Спрыгнула, наверно. С высоты. Беременна была. – Да… – прошептал Денисов, глядя в сторону невидящим взглядом. А может, он видел Анастасию. – Четвертый месяц. С небольшим… – Все, – закончил Игорь. Денисов повернул голову к Соколовскому, посмотрел на него с теплотой и грустью: – Ты хороший парень, Игорь… Отец может тобой гордиться. – Ему это только не говорите. – Хороший. Ты не умеешь врать. Я же вижу. Что-то еще? Говори… – У нее ребенок умер… – решился сказать Соколовский. – Вчера. Снова что-то запищало в медицинской аппаратуре. Уже сильнее. Денисов стал заметно тяжелее дышать. – Она… очень хотела… ребенка… от меня. Так говорила… А может, боялась, что я брошу ее без ребенка. Уже не узнать. Еще… – потребовал Денисов. – Все… – опустил голову Соколовский. – Игорь… ты мне в глаза не смотришь, – еще больше волнуясь, заговорил Денисов. – Сейчас тоже. Все говори. – В крови – следы болиголова. – Вот почему не смотришь в глаза. Игорь замолчал, прикусив губу и глядя на пикающие приборы. Денисову явно становилось хуже. Игорь начал злиться, потому что рядом за дверью стояла Вика, как скала. Она давила и заставляла мучить человека с сердечным приступом. Соколовский и сам понимал, что информация нужна. Что в смерти нужно разобраться и найти виновных, если они есть. Но вот так… – Ты… говорил? – тихо спросил Денисов, задыхаясь. – Нет. – Не говори… Так… наверно, лучше. Не говори… прошу. День не говори… За день уберем все… В палату ворвались врач и медсестра. Врач был вне себя от возмущения: – Я же просил! Появился шприц, Денисову стали что-то вводить в вену, а он только смотрел на побледневшего Соколовского и отрицательно чуть качал головой.