– Причина и время смерти? – спросила Вика. – Дня три назад. Скажу чуть позже точнее. Причина смерти… Ну, тут я пока тоже ничего не скажу. Странно. – Что странно, Иван Петрович? – То, что мне показалось. Пока не готов озвучить. – Хозяйка где-то здесь? – Была на кухне, – показал Смоленцев. Женщина лет пятидесяти жадно пила на кухне воду из-под крана. Вид у нее был, мягко говоря, бледный. – Тут чашки даже нет, – сказала она, когда Вика с помощниками вошла на кухню. – Почему? – спросила Родионова, с удивлением осматривая пустые полки. – Потому что не было. Так сдаю квартиру. Без мебели. – Это жилец? – Вика кивнула головой в сторону комнаты, где лежал труп. – Жилец… Теперь запах будет… Кто снимет? И слухи пойдут. И привидение еще заведется. – Давно он снял квартиру? – перебила Вика хозяйку. – Дней десять как… С виду приличный человек. Кто знал, что такое устроит. – Его данные есть? Паспортные? – Есть… но дома. Я с работы сюда приехала. Еще и на работе проблемы теперь будут. – Сейчас наш сотрудник… – начала Вика, но хозяйка вдруг взмолилась: – Я ни при чем! Клянусь! – Вас никто ни в чем не обвиняет, – успокоила женщину Родионова. – Сейчас мы побеседуем, а потом вы съездите с нашим сотрудником к себе домой. Нам нужны данные вашего жильца. Родионова начала совещание сотрудников отдела, когда пришел Смоленцев вместе с Аверьяновым. Жека привез договор с паспортными данными погибшего. Когда все расселись, а Смоленцев достал свою записную книжку и водрузил на нос очки, Вика начала: – Тело принадлежит Симонову Андрею Викторовичу. Восемьдесят первый год рождения, москвич. – Квартиру снимал? – спросил Королев. – Да. Снял одиннадцать дней назад. Хозяйка, соседи ничего не знают и не видели. В квартире ничего не обнаружено. Иван Петрович, вся надежда на вас. – Многим не помогу, – деловито вздохнул эксперт. – В квартире нет ничего. Абсолютно. Вещей, мебели, посуды. Есть только телефон. В карманах ничего. Расческа, пара тысяч рублей, ключи от этой квартиры. Отпечатки только Симонова и хозяйки квартиры немного. – Иван Петрович, какова причина смерти? Вас что-то удивило? – Обезвоживание, – односложно ответил эксперт и посмотрел на Вику. – В смысле? – не поняла Родионова. – Симонов умер от жажды. – Там вода на кухне была. – Тем не менее. Крайнее обезвоживание. Дней пять-семь он ничего не пил. – То есть с момента начала аренды, получается, – прикинул срок Аверьянов. – Иван Петрович, может, болен был чем? – стала перебирать варианты Вика. – При холере обезвоживание бывает, ведь так? Еще болезни? – Нет холеры, нет болезней. Просто не пил. Вика обвела взглядом оперативников, ожидая вопросов. Ответил за всех Смоленцев: – Тут и у меня вопросов нет. Просто ничего не понимаю. – Вы телефон смотрели? – Смотрел, Виктория Сергеевна. Ничего в адресной книге, эсэмэс и тому подобное. Штук пять входящих звонков с одного номера, и больше ничего. Отпечатки я снял, они только покойного. Пользуйтесь, – Смоленцев положил на стол пакет с телефоном, который был зажат в руке покойного. – Спасибо, Иван Петрович. – Чем мог, – снимая очки и пряча записную книжку, ответил эксперт. – Скажите потом, в чем дело. Самому интересно. – Дешевый, новый, – сказал Данила, рассматривая телефон. – По оператору его историю нужно пробить. Заодно все про номер, с которого звонили, – велела Вика. – Сделаю, – пометил себе в ежедневнике Королев. – Женя, по месту прописки покойного съезди. Узнай все, что сможешь. – Ясно, – принял задание Аверьянов. – Тогда делайте, – велела Вика, видя, что оба продолжают сидеть на своих местах. Оперативники ушли, и в кабинете с Родионовой остался только Соколовский. – Игорь, что случилось? – спросила Вика. – Можно мне сейчас уехать? На полтора часа. – Это ответ на мой вопрос? Что-то все-таки случилось. – Это моя просьба. Мне очень нужно. Правда. Я потом буду работать. Надо будет – хоть ночью. – И рассказать мне ничего не хочешь? – Это личное, – покачал головой Соколовский. – Ладно. Полтора часа. Смоленцев сидит на корточках возле двери квартиры Соколовского и рассматривает ее через увеличительное стекло. Он подсвечивает себе под разными углами. Через несколько минут «колдовства» он наконец снимает с головы свою лупу и поворачивается к Игорю: – Следов взлома я не вижу. Замок открывали либо родным ключом, либо хорошим дубликатом. Что-то еще? – Нет, Иван Петрович, спасибо вам и за это. Это я и хотел узнать. – Из тебя, Игорь, хороший сыскарь получится, – складывая инструмент в свой чемоданчик, сказал эксперт. – Это уже видно. Я рад. – Где видно? – Вопрос правильный задал. Для сыскаря главное задавать правильные вопросы. Если замок открыли, родным ключом или отмычкой? Если родным – кто-то из своих может быть замешан. У кого есть этот ключ. Верно? – Да, – согласился Игорь. Смоленцев стал спускаться по лестнице, но потом остановился и обернулся к Соколовскому: – И вот еще… Мне Вика звонила. Она видела, что мы вместе уехали. – И что? Смоленцев неопределенно пожал плечами и пошел вниз. Игорь, заперев квартиру, пошел следом. На лавочке у подъезда сидела Родионова и задумчиво посматривала по сторонам. Потом она повернула голову в сторону вышедшего из подъезда Соколовского. – Личное – это когда человек сам им занимается, – сказала она. – Если просит помочь сотрудников в рабочее время – уже нет. – Ты, Игорь, мне не запрещал говорить, куда мы едем, – улыбнулся Смоленцев. – Нет проблем. Главное, что помогли, – кивнул Игорь. – Мне можно идти, Виктория Сергеевна? – спросил эксперт.