– Сообщила, – сказала Вика, подходя к оперативникам. – Прянику тоже? – морщась от боли, спросил Королев. – Да, – кивнула Вика, глядя на его рану. – Что сказал? – Безответственность. Почему не вызвали поддержку, – стала перечислять упреки начальника Вика. – Упустили подозреваемого в серийных убийствах. – И все опять из-за Игорька, – презрительно скривил губы Королев, кивнув на подпиравшего плечом яблоню Соколовского. – Я виноват. Он про детей говорил… говорил, что стреляли. Я не видел, откуда он выскочил. – Прянику это расскажешь, – буркнул Данила. – Я виноват. За это отвечу. – Ты что, его не узнал? – Жека поднял со стола разложенные листки с фотографиями Киреева. – Растерялся, – признался Игорь. – Об этом говорить потом будем, – остановила споры Родионова. – Осмотр дома. Даня – в больницу. – Нормально все, – попытался возразить Королев, но Вика строго на него посмотрела и приказала: – Укол против столбняка точно нужно сделать. И пусть врачи рану посмотрят. – Потом. Сначала осмотр, – кивнул Данила и пошел к дому. – Женя – двор. Игорь – в дом, – стала распоряжаться Родионова. Первым в дом вошел Королев и сразу остановился. Игорь услышал, как Даня произнес: – Интерьер от психа. Соколовский с Родионовой вошли следом и остановились в изумлении. Все стены внутри дома были оклеены фотографиями женщин. Тут было много вырезок из журналов, даже из старых советских типа «Огонька». Но большей частью – это современные мужские журналы, журналы мод и просто фотографии неизвестных женщин. Многие фотографии были порезаны ножом или другим острым инструментом. Оперативники стали обходить помещение. Незастланная кровать, шкаф с одеждой… полупустой. Полированный прямоугольный стол с потрескавшимся лаком. Стул. Даня остановился и позвал Родионову: – Тут скальпель. Вика подошла вместе с Игорем. На столе помимо всякой мелочи, хлама лежало несколько использованных шприцев и скальпель. – А ты его упустил, – с сожалением сказал Игорю Королев. Все снова разошлись по комнате, осматривая вещи, следы. Родионова подошла к фотографиям на стене и стала рассматривать. – Этих он выделил, – вдруг сказала Вика, показывая на две фотографии, приколотые к стене шилом. Женщины средних лет. Возникало ощущение, что фотографировали их тайком. И было место, на котором, по-видимому, была недавно и третья фотография. И даже прокол от шила остался в стене. – Жертвы? – задумчиво спросила сама себя Вика. – Надо проверить. – И последней нет, – показал Игорь. – Мог не успеть повесить. Но шприцы есть. Парочку с собой захвати. Смоленцев пусть анализ сделает. И ампулы с пола. Их там много. Игорь присел на корточки, взял перчатки, которые ему протянула Родионова, и поднял одну ампулу, посмотрел на свет. – Препарат инсулина, – подсказала Вика и повернулась к Королеву: – Собери одежду, обувь для экспертизы. Игорь, а ты по остальным комнатам. Игорь кивнул и с готовностью отправился дальше обследовать дом. Собственно, там была только еще одна комната. Вторая дверь вела в кладовку, заваленную хламом. Игорь сунул туда голову. Включил свет. Оставив дверь открытой, он толкнул еще одну дверь. В комнате царил полумрак. Пошарив рукой по стене, Игорь не нашел выключатель и не стал больше искать. Стены были грязными до такой степени, что казались липкими. И запах в этой комнате стоял страшный. Игорь дотянулся до форточки и открыл ее настежь. Задерживая дыхание, Игорь пересек комнату, подошел к окну и сорвал с гвоздя старое одеяло. Осмотрелся. Старая мебель, еще советского производства. Он такую видел только у старушек одиноких да в кино. На кровати лежало старое грязное оделяло. Игорь пошел вдоль стены, миновал кровать и теперь со стороны двери снова глянул на нее и… замер. – Твою ж… – Игорь уставился на макушку головы. Человеческой. Стараясь не дышать, он протянул руку и стащил одеяло в сторону. На подушке обнаружилась голова старика с желтым костлявым лицом и запавшими глазницами. – Сюда! Тут труп! – отойдя на пару шагов назад, закричал Игорь. И тут старик открыл глаза. Вика вернулась от Пряникова, зайдя по пути к Смоленцеву за результатами. Оперативники ждали ее в кабинете. Все думали, что она начнет рассказ с того, что было «на ковре» у Пряникова, но Вика перешла сразу к делу Киреева: – Итак, Киреев Иван Федорович. Отец, шестьдесят девять лет. Инвалид, парализован после инсульта. Не говорит. Так что здесь зацепок никаких. У тебя, Женя? – Тут материалы по сыночку его посмотрел. Заключение психиатрической экспертизы. Вменяем. Но расстройства есть. Мать бросила их с отцом, от этого ненависть к женщинам. – Хорошо, – кивнула Вика, перебирая листы, принесенные от Смоленцева. – Две фотографии на стене – фотографии жертв. В использованных шприцах найден инсулинсодержащий препарат. – Киреев на самом деле диабетик, – добавил Аверьянов. – Я проверил. Больше ничего интересного, Вика. – Осталось найти человека без денег и документов, – посмотрев на оперативников, сказала Вика. – Мнение Пряникова – сами упустили, сами найдите. Сможем исправить – обойдемся без дисциплинарных мер. Вика посмотрела на Данилу и вдруг приказала: – Старший лейтенант Королев, можете идти. – Куда? – В больницу! Это приказ! – Родионова перевела взгляд на Аверьянова и Соколовского: – Женя, Игорь, возвращайтесь домой к Кирееву. Полностью отрабатывайте соседей, знакомых, кого угодно. Ищите, где он может быть. Без паспорта и документов он будет у кого-то прятаться. Игорь остановил машину возле калитки дома Киреева. Аверьянов открыл дверь, чтобы выйти, но увидел, что Соколовский крутит недовольно носом. В салон пробивался запах мусорных баков. Он посмотрел вперед и увидел эти баки впереди. Буквально в двадцати метрах. Были они запущенные, давно их никто не красил, не промывал и не обеззараживал. Один валялся набоку. Жека закрыл дверь, увидев, что Игорь включает заднюю скорость. Они отъехали на пару домов назад и там оставили машину. – Ты в дом или по соседям? – спросил Аверьянов. – Лучше в дом, – ответил Игорь. Жека кивнул и двинулся вдоль улицы, доставая на ходу блокнот и хлопая себя руками по карманам в поисках ручки. Игорь свернул к калитке дома Киреева. Он снова и снова обходил комнату, всматривался в фотографии на стене, пытаясь понять закономерность или тайный смысл их нахождения здесь. Ведь какая-то причина же должна быть. Он выдвинул верхний ящик тумбочки. Ножницы, обрезки бумаги. И на стене вырезки из журналов, одной фотографии нет, хотя она тут была недавно, это все признали. Игорь пересмотрел обрезки, ножницы, открыл снова шкаф. Этот хлам он сегодня уже видел. Что я ищу? Он захлопнул дверцу шкафа, и тут одна из фотографий сорвалась со стены и упала к ногам Игоря. Он поднял ее, перевернул. Да, это вырезка из журнала. И тут его осенило. Бросив фотографию на стол, он вышел из дома и пошел к мусорным бакам. Хлам, объедки в пакетах, старье, картон, старые газеты… Журналы! Не то, не то, не то… Вот. Игорь вытащил журнал из бака и выпрямился с ним. Женский журнал. А вот и страницы, из которых вырезаны были фотографии. – Источник фотообоев нашел? – раздался за спиной голос Аверьянова. – Да, – Игорь показал места, откуда были вырезаны части страниц. – Только не понимаю, что это дает. – Журнал старый. Потрепанный, – сказал Жека. – Хотя… Полгода номеру. Сильно зачитанный. А выбросил вчера-сегодня. Где-то он его взял. – Или у кого-то. – Такие журналы максимум раз смотрят. Потом в мусор или валяются. А этот часто смотрели. – Салон красоты? – предположил Игорь. – Здесь? – Жека посмотрел по сторонам. – Сомневаюсь. А парикмахерская… В поселке, как удалось быстро выяснить, была только одна парикмахерская. Простенькое заведение эконом– класса располагалось на первом этаже двухэтажного Дома быта, как значилось на фасаде здания. Двое мужчин ожидали своей очереди, лениво листая журналы, лежавшие на потертом журнальном столике между креслами. Оперативники заглянули в парикмахерский зал. Там работали трое мастеров: две женщины и один мужчина лет шестидесяти. – Ну, тут ясно, – потер руки Аверьянов. – Если он женщин ненавидел, то у кого стригся? Через десять минут они сидели в подсобном помещении за столом. Мастер курил, глубоко затягиваясь и деликатно пуская дым в сторону форточки с вытяжным вентилятором. – Киря, знаю, – кивнул он. – Стригся у меня на днях. – Часто стрижется? – спросил Игорь, не веря, что вот так легко они нашли один из постоянных контактов Киреева. – Да как все. Зарастет и приходит. Месяца два. – Общаетесь, когда стрижете? – поинтересовался Жека.