Темная фигура двигалась по квартире неслышно. Вот и спальня матушки Натальи. Неизвестный подошел к ее постели, прислушался к мерному дыханию спящей, потом в темноте еле заметно блеснул металл заточки. Темная рука взметнулась вверх, и глухо прозвучал удар. Кончик заточки сломался, ударившись обо что-то твердое. И мгновенно загорелся свет, с двух сторон подбежали Соколовский и Королев, хватая мужчину за руки и выворачивая их за спину. На постели, сбросив одеяло, сидел Жека. Он стащил с себя бронежилет и отбросил его в сторону. Жарковато в нем, да еще под одеялом. – Имя? – строго спросил Пряников мужчину, сидящего посреди его кабинета с руками в наручниках. – Соловьев. Александр Сергеевич. – Обвиняешься в покушении на убийство. А также в убийстве гадалки Аглаи и ее мужа, Геннадия Попова. Соловьев только пожал плечами. – Матушка Наталья дала показания, – добавил Соколовский. – На этот раз по-настоящему. – Тогда чего вам от меня? – снова пожал плечами Соловьев. – Что тебе надо было в той квартире? У Аглаи с Поповым? – Я с Геной на одной зоне два года кантовался, – нехотя сказал Соловьев. – Потом он жить пошел. А я остался там. Вышел. Пожил. Нашел его. Пришел как к человеку. Говорю, давай делиться. Бабу твою даже по ящику показывают! А он меня на хер послал. Вот так. После того, как я на зоне его отмазывал. Даже после того, как баба его померла! До чего жадность человека доводит. – Почему заточки из серебра? – поинтересовался Соколовский. – Чтобы вы порадовались. Психа чтобы какого-нибудь искали, – ухмыльнулся своей задумке Соловьев. – Мы порадовались, – согласился Пряников. – И нашли психа. Соколовский заглянул в палату. Вика смотрела куда-то в сторону, и он залюбовался ее профилем, странным взглядом. Может, она о нем сейчас думает? – Привет. – Привет. – Вика повернула голову к двери. – Как ты сегодня? – Соколовский вошел и сел у ее кровати на стул. Вика не успела ответить. В палату вошел Даня, неся перед собой на вытянутых руках ведерко с цветами. – Вот, лучшей вазы у них тут нет… – начал он, но тут же замолчал, с неудовольствием увидев Соколовского. – Может, нам уже составить расписание? – усмехнулся Игорь. – Не смешно, – огрызнулся Даня. – А я и не смеюсь. – Ну все. Хватит. Надоело! – Даня прошел к окну и со стуком поставил ведерко на подоконник. – Даня, – тихо позвала Вика. – Потому что это цирк какой-то! Мы взрослые люди. Мы что, не в состоянии сказать друг другу правду? – распалялся Даня. – В состоянии, – подтвердил Соколовский. – Вот что, – тихо, но очень строго заявила Вика. – Уйдите. Оба. – Вика… – Пожалуйста. Вы можете хотя бы дать мне возможность встать на ноги? Неужели я слишком многого прошу? Соколовский поднялся со стула, постоял, глядя на Вику, потом, кивнув, вышел. Даня чуть помедлил и вышел следом. Игнатьев сидел в своем офисе, хмуро глядя на стакан и бутылку виски. Вошедший юрист чуть кашлянул, чтобы привлечь внимание шефа. – Аркадий Викторович, мы проанализировали иски, которые подавал Соколовский. Я имею в виду проблемы с миноритариями. – Опять Соколовский? – грохнул по столу кулаком Игнатьев. – Я больше не хочу ничего о нем слышать! – Поверьте, это очень важно! Мы проанализировали иски и заметили, что к ним имела доступ ваша помощница Яна. Которую загадочно убили, и притом рядом с гостиницей, где живет Соколовский. – Дальше. – У нашей службы безопасности есть опасение, что она могла передать Соколовскому не только информацию о миноритариях, но и информацию гораздо более щекотливую. – Могла?! Или передала? – Игнатьев поднял на юриста тяжелый взгляд. – Мы еще должны проверить. – Так проверяйте! Какого хрена ты ко мне притащился, если ничего толком не знаешь? Пошел вон! Подумав в тишине, Игнатьев потянулся к телефону и набрал номер: – Узнаешь меня? Вот и пришло твое время. Садись в машину и приезжай, куда я сейчас скажу. Через час Королев сел в машину Игнатьева на пустынной набережной. – Ну что, Данила? Помнится, я говорил, что у меня найдется для вас дело, – произнес Игнатьев, мрачно глядя в лицо Королеву. – Было такое. – Дело нашлось. Хорошо оплачиваемое дело. Справишься? – Для начала скажите, что от меня нужно. – Нужно убрать одного человека, – с плохо скрываемым бешенством сказал Игнатьев. – Одного плохого человека. Он достал из кармана фотографию и протянул Дане. Тот взял фото и повернул так, чтобы свет близкого фонаря осветил лицо. С фотографии на него смотрел Игорь Владимирович Соколовский. – Номер сбит. – Игнатьев протянул Королеву пистолет. Потом подал пакет, завернутый в полиэтилен: – Здесь аванс. Даня сидел, глядя на оружие и деньги. Потом молча протянул руку и взял. – Привет. Можно к тебе? – Катя заглянула в палату. – Хорошо, что ты приехала. Нам есть что с тобой обсудить, – ответила Вика. – Садись. – Если честно, то я ненадолго. – У нас непростой разговор, – сказала Вика. – Ну… Знаешь, я решила, что пусть как раз будет все просто. Я ведь тоже много думала. Я знаю, что ты и Игорь… Я вижу, как вы относитесь друг к другу. И знаю, как отношусь к нему я, так что… – Катя неловко улыбнулась. – Я решила, что пусть будет, как будет. Как само сложится. Не могу больше ни о чем париться. – То есть… тебе не важно? – Наоборот. Мне очень важно. Но… по-моему, сколько бы мы ни старались, мы не можем ни на что повлиять. Все уже как-то решено, мы просто пока этого не понимаем. В палату вошел врач, кивнул Кате и посмотрел на Вику: – Здравствуйте, девушки! Как вы, Виктория Сергеевна? – Я пойду, – поднялась было Катя, но Вика ее остановила: – Подожди. Мы не договорили. – Я ненадолго, – улыбнулся врач. – Просто пришел порадовать. Рана чистая. Инфекции нет. И главное, что плод не задет – это особенно радует. – Плод? – Вика уставилась на врача. – Да. В смысле… ну… ребенок. – Какой ребенок? – Ошарашенная, Вика стала приподниматься на кровати. – Ты беременна? – спросила Катя. – А вы что? Не знали? – смутился врач. – Ну, значит, я вам вместо одной хорошей новости сразу две принес. Вы общайтесь, а я еще попозже загляну. Все обсудим.