– Так точно. База Додж Сити Норт была в стороне от путей, какими обычно ходит командование, желающее проинспектировать состояние дел на местах – и потому насчет удобства тут особо не парились. Разровненная грейдером и чисто прикатанная катком земля, небольшие, светло-голубого цвета, обгоревшие под иракским солнцем вагончики – модули, огромные, в четыре фута высоты бетонные модули разграждения, которые прикрывают здесь эти вагончики со всех сторон. Он подошел поближе – из одного из вагончиков доносился красивый перезвон гитары. Все стекла в модулях – были наглухо запечатаны… Он толкнул дверь и остановился на пороге. Все были здесь. Ордус, Нобл, Леппин, Бейн, Ли. Кевин Этерли, их красавчик – мачо, бывший пляжный спасатель из Калифорнии музицировал на гитаре, остальные – сидели, кто где, пили кто что – кто пиво из Египта, кто – обычную воду, кто холодный чай. Они все были здесь – вот только Джо Снубла не было. И никогда не будет… – Черт возьми… Том Леппин отставил в сторону банку с пивом – да никак блудный сын вернулся… А ведь сегодня – третья годовщина… И пол закружился под ногами лейтенанта, а память неумолимо понесла его туда, где он никак не хотел бы побывать еще хоть один раз… Ретроспектива… Ирак, Басра. Южнее международного аэропорта… 26 марта 2008 года Британская боевая машина Уорриор прикрывала перекресток дорог, и только поэтому он еще не был взят. Тридцатимиллиметровая пушка садила в сторону города и прилегавших к перекрестку заболоченных низин короткими, отрывистыми очередями, звук был похож на отбойный молоток – тук-тук-тук, тук-тук-тук. В ответ – хлопали одиночные, перемежаясь глухим грохотом Калашниковых. Пули, уже на излете, бессильно бились в броню, поднимали фонтанчики грязи. За откосом дороги, на гравии – лежали затянутые в бронежилеты как черепашки-ниндзя, грязные, усталые британские солдаты. Кто-то грелся в десантном отсеке Уорриора – он был рядом с двигателем, и там было жарко как в печке… Два светло-серых, небронированных пикапа Форд, в кузове каждого из которых стояла турель с ПК – приближались со стороны аэропорта. Проехать было невозможно – БМП стояла боком, перегораживая обе полосы для движения. Не доезжая бронемашины и лежащих в грязи британских солдат – они остановились, начали сигналить и тут же, одно из стекол головного пикапа покрылось причудливым узором трещин. Пуля Калашникова ударила в стекло – но пробить его не смогла… – Мать твою… – первый лейтенант первого батальон Стаффордширского полка Кен Тривейн не веря своим глазам, глядел, как из Фордов высаживаются люди, непонятно в какой форме, вооруженные – да эти парни совсем рехнулись, мать их! Куда они прутся? – Вниз! Вниз здесь снайпер! – капрал – сверхсрочник Бен Уиттакер, лежавший ближе всего к этим психам замахал рукой, показывая, что лучше залечь и не вставать – вниз, идиоты! Американцы не спеша спустились вниз, под насыпь. Пахло болотом, тухлыми яйцами, под ногами хлюпала вода. Басра – это то самое место в Ираке, где воды даже больше чем нужно. Когда то давно это место называли «арабская Венеция» – когда это было… – Кто здесь старший? – Я, первый лейтенант Тривейн – лейтенант поднялся на ноги, по привычке пригнув голову – вы что, совсем психи? Проезд закрыт! – Это заметно. Что там дальше? – Дальше?! Дальше полная задница творится! Хаджи как сбесились сегодня! Мы вышли на подмогу из аэропорта, Горди сожгли вон там – лейтенант показал пальцем в сторону города. Там чертова уйма гранатометов, мобильные группы. Кажется, половина полиции переметнулась на их сторону, они гоняют по городу на полицейских траках. Там полная задница, мы ждем авиационного удара и только после этого намерены выдвинуться. – Мы намерены пройти дальше! Вы можете показать, где противник? – один из американцев достал карту. – Парень, да он там везде, не ошибешься! Часть полицейских переметнулась на сторону этих ублюдков, причем непонятно какая – то ли большая, то ли меньшая! На вашем месте я бы оставался здесь и дождался брони. – Мы не можем ждать, парень! У нас приказ! Передай дальше, чтобы не стреляли в нас! – Тогда удачи! * * * – То ли большая, то ли меньшая… – с чувством продекламировал Этерли, когда они двинулись дальше – как мило… – Ты ожидал другого? – скептически заметил Ален, самый мрачный тип из всей это моряцкой гоп-компании. – Нет. Но каждый день я очаровываюсь этой страной все больше и больше… – Звезда два, хватит болтать… – послышался по рации голос из командира, лейтенанта Снейка. – Сэр, да мы и не начинали… – деланно обиделся Этерли, крутя баранку. – Всем внимание, пулеметчикам занять свои места! Мы в красной зоне… К пулемету можно было пролезь прямо из просторного салона Форда через форточку в заднем стекле. В Шеви Аваланш, которой часто пользовались контрактники, сделать это было еще легче – но армия ее не закупала… – Итак, было Святое рождество… – начал декламировать Этерли – и все в этом чертовом доме спали… Словно отзываясь на слова – со стороны города ударил пулемет, трассирующие пули летели в их направлении. Оба Форда увеличили скорость, чтобы проскочить опасный участок дороги… – Кроме нескольких козлов, которые купили на базаре пулемет, и которым не терпелось узнать, как именно он работает! – Черт, Красавчик, заткнись, а! – не выдержал и Нобл – без тебя тошно! – Да я нем как рыба… – деланно обиделся только пришедший в отряд бывший пляжный спасатель… – Так… Картинка пошла… – донесся в наушниках голос командира – кажется, у нас есть работа, ребята. Однозначно, у нас есть работа… Идея этой операции пришла в голову оперативному штабу, работающему в Багдаде и отвечающему за всю территорию страны, включая и те сектора, которые были под контролем британских, польских и прочих войск. Юг страны приносил наибольшее беспокойство – там было полно шиитов, там была длинная, со сложным рельефом, почти никак не прикрытая граница. Восемь лет в этих местах шла война, копались военные сооружения, металлолома в виде подбитой техники осталось столько, что хорошему металлургическому заводу на год хватит. И если вначале основное сопротивление оказывали в крупных городах и оказывали его сунниты – тех, кого лишили главенствующего положения при режиме Хуссейна, бывшие военные и спецслужбисты – то теперь все большее и большее беспокойство вызывала шиитская община. Почувствовав запах крови, сильно активизировался Иран… если в четвертом году он принял свержение Хусейна с внешним равнодушием и даже со скрытой радостью – то сейчас кумские аятоллы почувствовали запах крови. Цена на нефть ползла вверх, что давала авторитарному режиму фанатиков возможность серьезно перевооружить свою армию и заткнуть недовольным внутри страны рот деньгами. Ирак и Иран – две страны, где большинство составляли шииты, на выборах в Ираке победили шииты, но американцы не дали им возможности насладиться плодами победы, поставив президентом Ирака вообще курда и христианина, и создав коалиционное правительство. Но выборы дали кумским аятоллам сигнал: большинство голосов в этой стране у шиитов и если раскачать ситуацию, а так же дать иракской шиитской общине нового, агрессивного и подконтрольного Тегерану лидера… То на выходе может быть конфедеративное или даже федеративное государство, которое автоматически становится самой мощной сверхдержавой региона. Нефть, газ, выход в Каспий и Персидский залив, дружественная Сирия и через нее – выход к Средиземному морю. Для этого – надо было лишь вести тонкую игру, и заставляя американцев уходить, и не сильно зля их и подготавливая почву для появления «лидера-объединителя». Так возник Муктада Ас-Садр – молодой и агрессивный политик-шиит, призывающий к установлению агрессивно-религиозной, чисто шиитской власти. К тому же самому призывал и его отец – в ответ Саддам приказал гвардейцам вбить ему в голову гвоздь, и приказ был выполнен. Увы, американцы сделать то же самое не смогли… В ответ американцы придумали провернуть пропагандистскую операцию – но начало ее должно было быть исключительно боевым. Было известно, что на территорию Ирака просачиваются боевики из Корпуса стражей Исламской революции Ирана, в том числе и высокопоставленные – в КСИР была система званий как в армии. Эти боевики встречались с местными ополченцами и лидерами исламских милиционеров, передавали им деньги, оружие, инструкции по организации вооруженного сопротивления. Аналитики – предложили командованию выследить и захватить, обязательно живыми – одного или даже боевиков КСИР, желательно высокого ранга. Потом, после того как их доставят в Кабул и идентифицируют – планировалось предъявить пленных мировой общественности. Дальше – полный набор: дипломатическая нота Тегерану от имени иракского и американского правительства о грубом вмешательстве в дела суверенной страны, демарш в ООН с требованием назначить санкции против Тегерана, точнее не назначить, а ужесточить, выступления и пропагандистская кампания в иракской прессе. Почему-то аналитики решили, что от вида пленных КСИРовцев народ Ирака, в том числе и шииты – проникнутся гневным возмущением и ненавистью к соседней стране и аятоллам из Кума[20]. Сама операция для любого человека, сколь либо понимающего восточную улицу была до дикости наивной – но командованию многонациональных сил она понравилась и была сформирована специальные оперативные группы из «котиков», Дельты, рейнджеров. Каждой из них была придана техника и самолет С130. Это было что-то вроде пожарной команды – как только в штаб поступала развединформация о том, что где-то могут быть гости из соседней страны – группа немедленно вылетала на реализацию… В Басру выпало лететь им… Они ехали по объездной дороге, не слишком опасное место, с обеих сторон поля, город – по левую руку, а там сейчас – основной беспредел творится. В городе стреляли и по ним стреляли… они шли по высокой насыпной дороге и были приличной целью – но стреляли неточно и они даже не отвечали. В одном месте – они разминулись с американским усиленным бронетехникой взводом, у них был даже танк. Американские пехотинцы лежали на насыпи не поднимаясь, скорострельные пушки с Бредли и пулемет с танка обстреливали город, главный калибр пока молчал. Командир – оказалось, что это вообще национальные гвардейцы – сказал, что дальше, в апельсиновых рощах кишмя кишат хаджи и пожелал удачи. Спецназовцы узнали самое главное – дальше постов нет, красная зона, одни хаджи непуганые. Проехав еще немного – они съехали на обочину. Под неприцельным обстрелом со стороны города – очень неприятно, когда пули цвикают, свистят над головой, хоть и понимаешь, что не твоя, свою не слышишь, но все равно неприятно – они нацепили на себя куртки иракской полиции, напялили на себя чалмы. Этерли достал и гордо водрузил над кузовом своего пикапа черный флаг с шахадой – Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его. Для первого пикапа такого флага не было – но лейтенант Снейк достал и наклеил под лобовое стекло широкую, самоклеящуюся ленту, на которой было написано «Аллаху Акбар!», а ниже – укрепил портрет Муктады Ас-Садра, молодого шиитского лидера в черном тюрбане и с поднятым вверх пальцем, что означало «Единый Аллах». – Так… быстрее, быстрее. Леппин, что ты там возишься, черт тебя дери. – Извините, сэр. – Не извиняйся! Садись в машину, двинулись, двинулись, пока нас тут не отоварили, как следует! Машины снова выскочили на дорогу, теперь это был типичный бандитский караван, по некоторым признакам – перекрасившиеся полицейские, решившие принять участие в кровавом шабаше. Теперь им следовало опасаться уже своих… британцы держали в этом районе вооруженные пулеметами вертолеты и один из вертолетчиков мог счесть караван подходящей добычей. Могли впереди быть и британские посты – а британцы тоже долго раздумывать не будут, разозленные потерями они нажмут на спуск… Они проехали еще какое-то время по этой насыпной, ведущей по сырой, болотистой местности дороге, потом – резко свернули влево. Здесь была зеленка – район Умм Аш-Шия и несколько других: дома здесь перемежались с апельсиновыми рощами и пальмами, отлично растущими здесь, в дельте Евфрата. Зеленка где-то была ухоженной, прореженной от сорняков – а где-то сплошным зеленым полем, где можно было кануть без следа… – Стоп. Машины остановились. – Аллен, вперед. Прикроешь нас. Десять минут – и выдвигаемся… Аллен на тот момент был вторым номером снайперской пары – первым номером был Бэтчли, но он сейчас лежал в госпитале с тяжелой контузией, и группа осталась без нормального снайпера. Остальную часть группы – подготовленные штурмовые пары – разбивать было нельзя, и лишних людей тоже не было. Поэтому Аллен сам предложил идти в одиночку и лейтенант согласился – хоть и не без сомнений. Аллен, тогда еще капрал – вскинул руку в жесте, примерно соответствующем No pasaran – и канул в зеленые джунгли… Это были самые настоящие джунгли – пусть и не такие, как в Панаме, где они обучались выживанию в южном учебном центре войск специального назначения. Если классические джунгли вздымаются над землей на двадцать – тридцать метров, то здесь – апельсиновые деревья росли метра на три, на четыре, а густой подлесок из сорняков и лиан, через который надо было просто продираться – произрастал человеку по грудь. Исполинами на этом фоне выглядели пальмы, высотой и восемь, и десять, и больше метров, около них всегда была вонь от гнилых плодов, которые никто не собирал. Эти места, когда то бывшие раем на земле – сейчас были заброшены человеком и без заботливой хозяйской руки возвращались в состояние первобытной дикости. Аллен, как второй номер снайперской пары был вооружен автоматом М4 с глушителем и термооптическим прицелом Raptor, второму номеру большего и не надо. Но основным оружием его был пистолет Kimber с десятипатронным магазином, он держал его в правой руке, а в левой он держал палку, которой прокладывал себе дорогу и прощупывал местность перед собой на предмет змей. Змей здесь было до черта – но они не были агрессивными, стоило им почувствовать человека, они уползали с недовольным шипением. Их здесь уже давно – никто не тревожил… Наконец, он нашел себе подходящее укрытие, наблюдательный пункт и снайперскую позицию одновременно. Это была пальма – большая, старая, но все еще с зеленой кроной. Она была такая толстая, что только два человека, взявшись за руки, могли обхватить ее ствол. Это дерево было именно таким, каким оно выглядело на спутниковых снимках и, за неимением другого, как нельзя лучше подходило для его целей. Он укрепил на своих ботинках альпинистские когти, после чего – перехватил ствол толстой и прочной веревкой, обвязав ее вокруг себя и создав тем самым опору своему телу. Цепляясь за шершавый ствол руками, и помогая себе ногами, он стал быстро и аккуратно подниматься по стволу, передвигая веревку и стараясь не показываться тем, кто смотрел бы на это дерево с востока. Потому что его цель была именно там. Позицию он занял на самой вершине. Ноги он как следует, обустроил на стволе, вонзив когти в жесткую древесину: весь вес его тела теперь приходился на ноги, через некоторое время они затекут, и будут болеть, но это ненадолго. Чтобы хоть немного ослабить нагрузку на ноги – он откинулся назад, налегая на веревку: если с той стороны веревку кто-то перебьет пулей, случайной или нет – он полетит вниз и запросто может сломать позвоночник. Но это оправданный риск, как только начнется стрельба – он будет намного осторожнее. Из-за спины – он достал свою винтовку, затем – сделал на веревке сбоку петлю-закрутку и ловко вставил туда цевье – вот тебе и стрелковая позиция, не самая лучшая – но максимально стабильная для данных обстоятельств, стабилизирует винтовку при стрельбе и не дает нагрузку на руки – как если бы он держал винтовку на весу. Приложился к винтовке, попробовал, как быстро можно переносить огонь – приемлемо. Цель была в зоне видимости, простреливалась вместе с ближайшими окрестностями. Примерно четверть мили – лучшая дистанция стрельбы для его оружия. – Звезда, Звезда, я Сова. Позицию занял, готов работать. – Сова, пять минут. – Принято. * * * В головном пикапе – терминал передавал картинку с беспилотника. Здание – одноэтажное, не слишком богатое, но огороженное забором – дувалом. Видимо, кто-то здесь раньше фермерствовал, и это его жилище. Около него – два автомобиля. Первый – бело-синий китайский пикап, полицейский, которому тут делать явно нечего. Второй – микроавтобус, корейский, которые здесь обращаются в больших количествах, их закупали оптом для государственных нужд. Еще одна машина – старый, белый ЛандКруизер – стоит на дороге, перекрывая подход со стороны реки. На реке были американцы – и в последнее время боевики научились бояться тех, кто приходит с реки на вооруженных или бесшумных катерах, убивает и исчезает как тени. Четвертая машина – стояла всего в ста метрах от них, но им не была видна из-за поворота дороги. Были видны и люди – двое у самого здания, у Тойоты, у машины, которая перегораживала им дорогу. Все люди были вооружены…