— Глупо потому что! Дураком надо быть, чтобы тут что-то такое затевать. — Но вы же колдуете? И завод работает. Ведьма недовольно поджала тонкие губы. — Я те не эти машины их с магией! Меня и машины с душегубами не сравнивай! Мы вреда живому не чиним! Иди отсюда! — Извините, не хотела вас обидеть… — Иди! И нечего в магию лезть, не дали стихии дара, и радуйся! А коли охота очень, сходи богам помолись и живи спокойно дальше. Я бы с удовольствием. Только вряд ли розы и странная тьма дадут мне это сделать. — За зельем больше не приходи! Пить учись! — Ведьма вытолкала меня на заледеневшее крыльцо. Чад презрительно фыркнул. Согласна, старушка, конечно, не сахар, но сегодня она сама себя превзошла! Поверить швеям, что я спьяну придумала запрещенный ритуал и разгромила гостиную? Безусловно, до леди мне далеко, но и до опустившихся обитательниц веселых кварталов — тоже. Кроме того, родители, при всех их недостатках, привили мне стойкую неприязнь к алкоголю. Возмущение не находило выхода, я сердито дернула веревку, которой привязывала терку к сапогу, послышался треск. Посмотрев зажатый в пальцах обрывок, хмыкнула. А что я кипячусь? Знала же, что тетушка Доротея — весьма своеобразная особа. Смысл теперь возмущаться. Плохо другое — больше не к кому обратиться. Все, что есть, — книги из публичной библиотеки, но сомневаюсь, что у старика Сэма найдется что-то полезное. Разве только учебники по краткому курсу введения в магию? Или что-нибудь по истории магии? Кажется, я видела парочку. Раньше я вопросы чародейства обходила. Зачем изучать то, что тебе никогда не пригодится? Магов, ведьм и колдунов обучали в специальных школах. Обычным детям читали краткий курс. В нашей, как по мне, слишком краткий. Он гласил: есть люди без дара и есть с даром: маги, ведьмы и колдуны. Их силы пробуждают стихии. Обычно это случается в подростковом возрасте. У мага появляется метка, у колдуна и ведьмы — фамильяр, после этого одаренных начинают обучать. Чтобы тебя выбрали стихии, нужно иметь соответствующую наследственность. То есть потенциальные одаренные рождаются у одаренных. До сих пор краткого курса хватало. В моей семье магов не было, и меня вполне устраивало, что я знаю. Придется искать способ восполнить знания. Как там ведьма сказала? Я образованная? Вот и буду образовываться, пока по моему дому летают розы, а не целые кусты! Кое-что я все же у тетушки Доротеи узнала. Квартал у нас спокойный, и ритуал тут проводить глупо. Теперь хотя бы понятно, почему мне полицейские не поверили. А обвинение навесили, чтобы раскрываемость поднять в конце года. Привязав терку скрученной веревкой, я бодро погремела по улице. Чад трусил следом. Кот быстро сообразил, что идти за мной легче, — лапы не так скользят на мелких выбоинах, оставляемых терками в ледяной корке. Публичная библиотека радовала присыпанной песком дорожкой — старик Сэм, бессменный смотритель уже двадцать лет, жил во флигеле за главным зданием, так что его вотчина всегда работала, невзирая на погодные катаклизмы. Отвязав импровизированные ледоступы, я радостно взбежала по ступенькам. Пока снимала в парадной шубу, Чад нырнул в читальный зал. Почти сразу я услышала возмущенный вопль библиотекаря: — С животными нельзя! — а потом насмешливо-снисходительное: — Ладно-ладно, можешь остаться! Оставив верхнюю одежду на вешалке, я отправилась за знаниями. Похожий на согнутую пополам трость старик в сером сюртуке, перебиравший формуляры за стойкой, посмотрел на меня поверх круглых очков и кивнул в ответ на приветствие. Чад сидел на стуле для посетителей и сверлил библиотекаря преданным взглядом, всем видом показывая, какой он примерный кот. Извинившись за то, что привела рысь, я попросила учебник по краткому курсу введения в магию, что-нибудь по истории магии и вообще о магии. Чем мне нравился старик-библиотекарь, он никогда не удивлялся, с какими бы странными просьбами я ни приходила. Одно пособие по починке плиты чего стоило. Он всегда внимательно выслушивал и, задав несколько наводящих вопросов, добавлял к искомому парочку весьма полезных книг. Ему нравилось мое стремление учиться. — Мне жаль, дочка, — положив передо мной две тонкие, напоминающие брошюры книги, вздохнул библиотекарь. — Все, что есть. Я бы рад подсказать, но ты же знаешь, я не маг. А то, чему меня учили в колледже на вводных курсах по магии, забыл давно. Не нужно оно мне было, вот и стерлось… Может, еще что возьмешь? — Если только есть какое-нибудь пособие, как замок в дверь поставить. Старик понимающе усмехнулся и скрылся за стеллажами. Вскоре я стала обладательницей очередного пособия по мелкому бытовому ремонту. — Я бы помог, но по льду я не ходок, только вокруг библиотеки и могу песочек насыпать, — виновато вздохнул библиотекарь. Поблагодарив сердобольного старика, я расписалась в формуляре за книги и пошла обратно. Пока была в библиотеке, погода испортилась. Низкие сизые тучи щедро осыпали Дартфорд снегом. Одинокий омнибус проехал мимо, грохоча накрученными на колеса цепями похлеще моих терок. Как хорошо, что лошадей заменили на магические двигатели, а то бы бедным животным пришлось туго. А так зарядили за счет мэрии, и общественный транспорт готов ползти по извилистым улочкам. Я предпочитала ходить пешком и без крайней нужды на общественном транспорте не ездила. Голова проветривается и можно отложить чуть больше на оплату дома. Редкие прохожие, рискнувшие высунуться на улицу, кутались в меховые плащи, прятали лица в воротники пальто и шуб. Пышные юбки модниц парусили, норовя опрокинуть хозяйку на землю. Но большинство женщин, как и я, предпочитали простые юбки длиной до середины икры, без лишних складок и дополнительных подъюбников. Вместо них в нашем холодном климате надевали толстые шерстяные панталоны, напоминающие мужские подштанники. Их носили все: от прачек до графинь. На крыльце дома я обнаружила незнакомого мужчину средних лет, явно ожидающего меня. Глядя на снег, налипший на его добротный, но недорогой полушубок, подумала, что ждет незнакомый мистер давно. — Мисс Вивьен Брукс? — прикрывая перчаткой лицо от порывов ледяного ветра, спросил он. Я, одной рукой придерживая капюшон, а второй прижимая к груди сверток с книгами, кивнула. — Принимайте работу! — Мужчина посторонился, подхватил небольшой саквояж. Ему приходилось кричать, чтобы я услышала. Капюшон окончательно съехал на глаза, не дав разглядеть, куда показывает незнакомец. Куда-то себе за спину, на дверь. — Замок установлен! Вот это — от моего коллеги, что дверь ставил! — Мне протянули свернутую трубкой бумагу. — Он вас не дождался, много заказов! Ничего брать я не собиралась. — Простите, а вы кто? — Мистер Скотт! — представился мужчина, которому не терпелось поскорее уйти. — Слесарь! С завода! Меня мистер Мерл к вам отправил! — Он вытащил из кармана конверт, бережно расправил, насколько это возможно сделать, стоя в метели, и попытался вручить мне. — Это вам! Слесарь засунул за мои книги конверт и свернутую трубкой бумагу. — Мистер Мерл сказал, там все написано! Вот ключи! Этот от их замка, это от моего! — Мистер Скотт! Давайте зайдем внутрь и вы мне наконец объясните, что тут происходит! — перекрикивая завывания ветра, предложила я. Отодвинула мужчину в сторону и… Ну а что, хорошая дверь, даже на вид прочная, с фигурными вставками, изящной ручкой и… двумя замочными скважинами. — Простите, мисс, но меня на работе заждались! — отказался он, вручил две связки ключей и с видом заговорщика добавил: — Запирайте на оба замка, мисс, а то мой коллега считать до пяти не умеет. — Всего хорошего, мисс! — Всего хорошего… — Я проследила за быстро убегающим слесарем, скосила глаза на Чада. — Ты что-нибудь понимаешь? Он не понимал. Отфыркнулся от попавшей в нос снежинки и дотронулся лапой до двери. Кот прав, хватит нос на метели морозить! Немного повозившись с замками, я открыла дверь. Оставив книги в спальне, включила плиту, поставила чайник. И, закутавшись в плед, уселась с ногами на стул. Что тут у нас? Первым я развернула скрученный лист. Внутри оказался акт выполненных работ: замеры двери, доставка, установка, фурнитура. Все без сумм. Но я примерно представляла, насколько непозволительно дорогую дверь мне установили! Наша контора устраивала как-то праздник матери владельца фирмы. Потом столы были завалены их рекламными проспектами, так что о ценах я имела представление. Заказчик — Эрик Дарнелл. Очень надеюсь, что грифон согласится забрать подарок и ограничит компенсацию за прожженную дыру разумными пределами — заплаткой на старой двери. А ее, похоже, куда-то увезли. Как теперь возвращать лорду его дар? Придется подумать… Не выламывать же, в конце концов, дверь? Второй замок появился, вполне ожидаемо, по приказу Мерла. Вот тут я не знала, как реагировать. Натан будто предвидел мои действия. В записке, которая лежала в конверте, были указаны и стоимость услуг мистера Скотта, и цена замка. Натан предлагал отдать деньги вечером, когда зайдет ко мне, потому как погодник, работающий на заводе, предсказывает метель. Конечно, я до завода не доберусь и Мерл сам привезет расценки мясника и график доставки продуктов на завод, чтоб я смогла выбрать, когда мне будет удобно получать мясо для Чада. Придраться не к чему. Никаких намеков, очень прилично. Все, кроме цен! Либо слесарь работал себе в убыток и нашел замок на улице, либо Натан опять воспользовался служебным положением. Пора это прекращать. Вот придет вечером — и поговорим. А пока меня ждут учебники. Перебравшись в спальню, я устроилась с книгами в придвинутом к торшеру кресле. Чад растянулся на софе и старательно «намывал гостей». Если, конечно, с рысью работают приметы для кошек. Мне безумно не хватало кресла-качалки и успокаивающего потрескивания камина, но гостиная продолжала оставаться местом преступления, хоть и слегка попорченным Чадом. Поэтому, поставив чашку с недопитым чаем на тумбочку, я открыла учебник. Автор книги был очень косноязычен! Каждый термин или понятие куталось в целый ворох словесных кружев. Прочитав пять страниц, я не могла вспомнить, что было в начале. Вооружилась ручкой и чистым листом, но выделить главное получалось далеко не сразу. Приходилось перечитывать. Я начинала думать: может, оно и хорошо, что школе, где я училась, не досталось учебников по этому предмету? Зевая над нудными строчками, я с завистью косилась на растянувшегося Чада, занявшего софу. Спустя несколько часов кропотливого труда гордо взяла листы с записями, пробежала глазами строчки. Основа магии — стихии. Стихий шесть: огонь, вода, воздух, земля, свет и тьма. Стихии пробуждают магию у магов, колдунов и ведьм. Сила дара индивидуальна. По легенде, магия появилась по велению богов, которые связали стихии и кровь избранных. Поэтому считается, что если искренне помолиться своему божественному покровителю, он может помочь. Только вот подобные случаи истории неизвестны. Треть учебника уместилась в пару абзацев. М-да, кажется, придется искать другой источник знаний. И, если подумать, он у меня есть. Даже два. Только вот как это сделать, не вызывая подозрений и не попав в должники к одному из магов? В голову ничего путного не приходило, и я решила попытать счастья в истории магии. Но и тут ждала неудача. Под обложкой было не что иное, как перечень выдающихся магов нашего королевства. Имя, годы жизни, какой магией обладал, краткая биография, повествующая о том, как чудесно он распорядился своими способностями и чего достиг. Сладко зевнув, я посмотрела на часы: до вчера еще далеко, как раз придумаю, как ненавязчиво выспросить у Натана про основы магии и не оказаться в должниках. Как же тяжело жить с оглядкой! Но увы, иначе юную мисс вроде меня ничего хорошего не ждет. Свет фонаря медленно скользил по старой кладке, выхватывая темные кирпичи, паутину, присыпанную бурой пылью. Обычная стена. Ни капли магии. Фон такой, что становится не по себе. Везде есть небольшие возмущения. А тут — ничего. Подземелья не желали раскрывать Натану свои тайны. А между тем где-то здесь был проход. В него случайно шагнул помогавший осматривать катакомбы рабочий. Натан не сомневался: туннели, что нашли под фабрикой в другом конце города, и эти когда-то были связаны. Или до сих пор связаны. Кто и зачем их построил, предстоит выяснить. Позже, после того как найдут нарушившего инструкцию рабочего, сунувшегося в проход в одиночку. Полиция обшарила низкие извилистые коридоры и ничего не обнаружила. Усатый инспектор выдвинул теорию, что работник по-тихому сбежал в кабак. Маг и констебли, наползавшись по холодным камням, его рьяно поддержали и тут же организовали рейд по питейным заведениям. Натан негромко хмыкнул, вспомнив просящее выражение лица инспектора, мысленно попрощавшегося с мечтой о небольшом особнячке на одном из престижных горных курортов. А не стоило намекать: неплохо бы добавить к уплаченной за повышенную старательность полицейских сумме пару нулей. За деликатность дела. Вдруг горожане узнают, что на заводе люди пропадают. Натан быстро уловил его мечты. О некоторых из них с огромным интересом узнал бы отец супруги инспектора. Особенно его бы порадовал домик в горах, там зять собирался отдыхать отнюдь не с женой и детьми. Натан не любил людей, подобных инспектору Робертсону, но признавал: и от них есть польза. Более того, такие слизняки могут поведать много интересного, сами того не зная. К примеру, инспектор рассказал кое-что любопытное о Вивьен. Робертсон вполголоса бурчал, что их вполне приличный квартал превращается в, простят его боги, богадельню. То люди на заводе пропадают, то всякие сомнительные мисс связываются с сомнительными личностями, а потом, взявшись за ум, решают сдать их полиции. А после неожиданно упрямятся и не желают признавать свою вину. Подробности досадного происшествия в доме мисс Брукс инспектор поведал с огромным удовольствием. Картинка складывалась несколько бредовая и потому вполне имевшая право на существование. Натан много раз сталкивался с тем, что порою людьми и нелюдями двигали самые странные идеи. Что касается Вивьен, главный вопрос: а был ли обряд? В любом случае Натан решил попасть в гостиную Вивьен и разобраться, что же там произошло. Пребывание в Дартфорде становилось все более захватывающим. Обнаруженные под фабрикой катакомбы, проход в подземелья, открывшийся без видимых причин на заводе, обряд в доме Вивьен. Пропавший рабочий. Загадки Натан любил. Они любили его. А еще ему нравилось общаться с маленькой мисс. Ее стремление к независимости импонировало. Хотя порою из-за него приходилось изворачиваться, как угрю на раскаленной сковороде.