ГЛАВА 7 Нырять в сугробы, рискуя расшибить лоб или получить спрятавшейся под снегом веткой в глаз, — не слишком хорошая затея. Но реки в городке не имелось, а ледяная вода из крана показалась Эрику слишком теплой. Бушующий в крови огонь толкал на глупости, звериная половина неистовствовала, требуя немедленно вернуться в дом Вивьен. Дом, пропахший чужим мужчиной! Грифон отряхнулся и огляделся. Сугробы на заднем дворе за флигелем были изрыты, словно тут орудовал бешеный крот. Поправка: бешеный грифон, в крови которого бурлила самая обычная ревность. Эрик усмехнулся таким мыслям и выбрал следующую жертву собственного темперамента. Прыжок, нырок и освежающий холод снега. Вверх, и снова серая круговерть метели. Снежинки плавились, едва касаясь одежды, под которую набилось прилично снега. По телу текли настоящие ручьи. Натан Мерл… Грифон вспомнил холеное лицо аристократа, отразившееся в зеркале. Натан не видел его, не подозревал, что у разговора с девушкой есть свидетель. Так что Эрик имел возможность проследить за всей гаммой чувств, отразившихся на лице и повелителя разума, и Вивьен. Мерл сожалел, что вынужден задержаться на заводе. А Вивьен расстроилась, словно Мерл был ей по-настоящему дорог. Именно тогда звериная натура Эрика взбунтовалась, спровоцировала магию, требуя немедленно защитить свое. Увы, для нее не существовало полумер. И ее совершенно не волновало, что Эрик мог оказаться родственником Вивьен. Она вопреки природе толкала его к девушке. Грифона бросало в холодный пот, стоило подумать, что, возможно, он целовал собственную племянницу. Немыслимо! Кровь оборотней защищала от подобного. Ни один двуликий не мог испытывать нежные чувства к своей крови. Но Эрика тянуло к Вивьен. Его нос улавливал родственную кровь, а тело горело от желания обнять, поцеловать, подарить блаженство, защитить от всего мира. Когда-то давно, в приютскую бытность, юный грифон спросил у наставника: «Как понять, что нашел ту самую? Может, есть какие-то признаки? Как это случится? Внезапно или постепенно?» Старый лис хитро усмехнулся в длинный ус и ответил: «Как? Ты и сам не поймешь. Но ради нее ты перевернешь мир. Достучишься до богов. И вырвешь себе сердце, лишь бы ее глаза сияли счастьем». Эрик был согласен вырвать сердце. Но оно сопротивлялось, упрямо настаивая на том, что причина не в грифоне, а в обряде, и прежде чем говорить Вивьен о родстве, надо проверить ее кровь артефактом. А один из самых сильных артефакторов королевства сбежал в горы, прихватив все нужное с собой. Шеридан никогда не расставался со своими любимыми поделками. Исключение — те из них, что могли пригодиться Эрику для дела. А в этот раз грифон не посчитал нужным взять у помощника артефакт для определения родства, ведь поиски сбежавшего племянника виделись ему чем-то простым. Пользоваться поделками местных мастеров после истории с ведьмой Эрик не хотел. Но была еще пара способов узнать, является Вивьен его родственницей или нет. Первый — снова спросить брата. В прошлый раз, когда Эрик поинтересовался его прошлым, брат сделал вид, что ему уши отморозило и он не услышал скользкого вопроса. Второй — уломать склочную старуху-ведьму сварить зелье. Оба способа были весьма ненадежными. К тому же второй мог вызвать подозрения у Вивьен и Мерла. Мерл… Эрик отряхнулся. Хотелось бы ему услышать мысли мага, когда он с ним поговорит. Вивьен сказала, что магу она интересна как загадка, грифон же увидел нечто большее. В любом случае сегодня вечером Эрик с ним побеседует и получит записи Вивьен. Маг забрал их в комнату, которую снимал. Разумеется, шарить в вещах постояльца никто не стал. А пока… еще один нырок — и вызывать братца. Когда мокрый и успокоившийся Эрик заходил во флигель, заметил на крыльце черного хода хозяйку. Амалия загадочно улыбнулась ему и съела пышное пирожное. Грифон усмехнулся в ответ, представив, какое шоу она наблюдала на своем заднем дворе. Подсушив одежду магией, Эрик раскопал среди бумаг, которыми был завален кабинет, зеркало. — Да, — почти мгновенно отозвался брат. Нервно пригладил идеально прилизанные светлые волосы, ослабил узел шейного платка. — Есть новости? — Есть. Но вначале скажи-ка мне, не было ли у тебя лет восемнадцать-девятнадцать назад романа, о котором ты не хотел говорить? — усаживаясь в кресло, поинтересовался Эрик. Щека лорда Олланда едва заметно дернулась, он упрямо выпятил квадратный подбородок, гневно сверкнули желтые глаза. — Винс, не пытайся меня убедить, что до брака был монахом, — не дал ничего сказать возмущенно открывшему рот брату грифон. — Я точно знаю, что как минимум один подобный инцидент имелся. Правда, тогда он обошелся без последствий. — Какое отношение это имеет к поискам моего сына? — Зрачки Винса стали двумя тонкими нитями, разговор ему не нравился, и лорд очень хотел уйти от скользкой темы. — Прямое. Чтобы вернуть Чада, мне нужно понять, что я тут накопал, а для этого необходимо знать, не имеется ли у тебя, братик, внебрачных детей восемнадцати лет от роду. Грифон не стал объяснять, что уже нашел племянника. Брат не будет разбираться, утащит беглое чадушко домой немедленно, несмотря на риск навредить ему. Судя по тому что мальчишка, до этого не имевший второй ипостаси и из-за этого бывший для отца позором, обернулся, а у Вивьен проявились способности к магии, некая связь существует. И неизвестно, что произойдет, если мальчишку увезут. — Винс? — напомнил о себе грифон. — Была интрижка! Девятнадцать лет назад! — сердито блеснув глазами, признался лорд. — Но она не была беременна! — Ну да! — Эрик едва сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по подлокотнику. Жалко подлокотник. — А если подумать? И подробнее, пожалуйста. Когда? Кто она? Как звали, где познакомились? Куда она потом делась? — Да какое это имеет значение?.. — Тебе сын нужен? — Да! Хорошо, — сдался Винс, разом растеряв аристократическую спесь. — У меня есть дочь. Эрик почувствовал запах паленого, опустил глаза и поспешно потушил загоревшуюся от вышедшей из-под контроля магии обивку кресла. — Ей сейчас должно быть около восемнадцати лет, — продолжил лорд, не замечая, как мрачнеет Эрик. — Ее мать была горничной в моем доме. Ничего такого: высокая, плотная, с заурядной внешностью. Но как смотрела! Кровь кипеть начинала. А потом оказалось, что она беременна. Я не поверил, я в ней не чувствовал своей крови… будто ребенка не было. Но врач подтвердил. А она сказала, это у нее особенность такая, маскировать то, что дорого. Слабый маг она была. Да и я потом почуял, когда сильно напрягся. Эрик прикрыл глаза, заставил себя медленно выдохнуть, вдохнуть. — Почему не женился? Положение обязывает? Лорду не пристало брать в жены служанок? Или напакостил и в кусты? Денег на соответствующий амулет пожалел? — Не твое дело! — вскипел Винс. — Она замужней оказалась! Мужа бросать не хотела. Жизнь мне портить. Мы с ней договорились, что она пишет мне письма от имени цветочницы, а я на обратный адрес деньги шлю. Мужу она сказала, что ей дядя помогает. Любил он ее. Видел бы ты, какими глазами смотрел, когда за ней приехал. Деби прямо расцвела. — Деби? — ухватился за нестыковку Эрик. — Деби Дау. Грифон мысленно усмехнулся. А родители Вивьен, оказывается, не просто аферисты, а профессионалы своего дела! Если, конечно, брат говорит о них. — Особые приметы у Деби или у ее мужа были? Винс пожал плечами, задумчиво пожевал губами. — Волосы у мужа серые такие… Пепельные. То, что цвет натуральный, Эрик не сомневался, оборотни чуют такие вещи, и брат это точно бы заметил. — Еще? — Деби крупная такая… блондинка… кошка за ней все бегала, бродячая, рыжая. А вот это промах со стороны аферистов. Грифон точно помнил, что Вивьен упоминала Рыжку и соседи — тоже. С чего они эту кошку с собой таскали? — Ты сказал, муж приехал. Он с ней не жил? — Нет, экономка забыла спросить, когда Деби на работу принимала, а она не сказала, думала, в мой дом незамужняя горничная требуется. Он поденщиком в соседнем городе перебивался. Потом она ему написала. И муж вовремя появился. Как раз чтобы увести непутевую женушку, избавив лорда от проблем. За соответствующую плату, естественно. — До сих пор платишь? — уточнил Эрик, вспомнив о поспешном побеге родителей Вивьен. — Нет, полгода назад Деби пропала. — Особой грусти на лице брата грифон не заметил. — Вот так вдруг? — Это все Серина, — поморщился Винс. — Каким боком тут твоя жена? Неужели рассказал? — Она сама… увидела письма. Я стал неосторожен. Пришлось рассказать. В общем, она написала Деби письмо с просьбой привезти девочку… — скривился лорд, не подозревая, как Эрик сейчас сожалеет, что нельзя ему дать в морду, — пригрозила сама их найти. Эрик никак не мог понять, как Серина могла влюбиться в Винса. Грифон был знаком с женой брата всего пару недель, но уже успел заметить, что сноб-брат и открытая, общительная Серина — словно солнце и луна. К счастью, судя по поведению рыси, Чад пошел в мать. — После этого Деби больше не писала, — закончил Винс. Аферисты решили сбежать, хотя могли стребовать за возвращение Вивьен дополнительную плату. Или они стребовали, а потом сбежали, предварительно продав девушку в «веселый» дом. Почему? Незаконнорожденная дочь в доме отца могла принести им куда больше денег. А как же договор с Верноном? Его заключили много раньше. Эрик уцепился за ускользающую мысль и, откинувшись на спинку кресла, довольно хмыкнул. Способность скрывать то, что дорого, говорите? А братцу пришлось напрячься, чтобы учуять кровь? А Вивьен, по словам соседей, пошла мастью в отца. У нее пепельные волосы, а не светло-русые, как у Винса и матери. И в роду Эрика не было такого цвета волос. Опять ведьма постаралась? Причем так, что последствия до сих пор можно уловить. Вивьен — дочь своего отца? Поэтому ее и продали Вернону. А Винс так бы и платил. Эрик не был до конца уверен, но дышать стало значительно легче. А кошка — это… Грифон откинулся на спинку и рассмеялся. Все так просто! — Эрик? Что с Чадом? Ты его нашел? — напомнил о своем существовании Винс. — Практически. — Ты это уже говорил, когда был в столице! — недовольно начал лорд. — Позволь напомнить, я тебе плачу! — Позволь напомнить, ты мне не платишь, внимательней следи за своими счетами. Я вернул тебе деньги еще в первый день и сказал об этом. Но ты предпочел не услышать, — отрезал Эрик. — А занимаюсь я этим делом только ради твоего сына и его матери. — Отдай сейчас же! — Я потянула на себя несчастную домашнюю туфлю. Чад сильнее стиснул челюсти, уперся лапами в пол. — Знаешь, я ведь знаю, что ты оборотень! Хватит вести себя как ребенок!