— Как обычно. Если будут новости из полиции, касающиеся тоннелей, связывайтесь немедленно. — Натан взвесил в руке чемоданчик с накопителями. Помощник понятливо козырнул и ушел. Пока ждал курьера с фабрики, Натан думал о Вивьен и Эрике. Грифон жутко раздражал. Наверняка специально попросил своих подчиненных приехать в Бланчефлеер, разузнать о семье Натана. Вряд ли Делла все выложила им сама. Естественно, Эрик посчитал мага прохвостом. Впрочем, его заботу о благополучии Вивьен Натан понимал. Он сам был готов оторвать грифону хвост при первом же взгляде на другую женщину. И это было странно. Натан не был юнцом, в его жизни случались и любовь, и страсть. Но то, что он чувствовал к Вивьен, было чем-то иным. Окончательно маг это понял на кухне, когда увидел ее в объятиях грифона. Ей, безусловно, нравился Эрик. И ее не смущало, что тот — известный бабник. А он вел себя, словно Вивьен была единственной женщиной на земле. Но не в этом суть! Натан не почувствовал ревности, лишь беспокойство, желание защитить. Открытие озадачило. Маг с присущей ему въедливостью вспоминал каждую минуту, проведенную рядом с Вивьен. И чем больше он думал, тем яснее становилось, им вначале двигало самолюбие, потом азарт, а затем желание защитить, помочь, но никак не страсть. Любовь? Нечто похожее. Теплое чувство родства душ, чем-то напоминающее дружбу. Так вышло, что к зрелому возрасту у Натана не осталось друзей. Никто не понял его ухода из дома, желания добиться в этой жизни чего-то самому. О болезни матери не знали даже самые близкие. Высший свет считал, что герцогиня удалилась на воды и там до сих пор живет в силу слабого здоровья и нелюдимого характера. Муж не последовал за ней, потому как имеет обязательства в столице. А сын — такой же чудак, как мать. Вначале Натану было обидно, что никто из друзей не поинтересовался, куда исчез юный маркиз. Сейчас отсутствие близких знакомых маг воспринимал как должное. Считал, что если они пропали, значит, не друзья. До встречи с Вивьен в его жизни было четыре категории людей и нелюдей: мать, подчиненные, которым можно доверять, знакомые, которые знают, кто он, и остальные. Неудивительно, что зарождающуюся симпатию к Вивьен он принял за нечто большее. Терять давно забытое чувство дружбы Натан не собирался. Придется при первом удобном случае объясниться с грифоном. Увы, даже у помолвок бывают весьма прозаичные причины. В дверь кабинета постучали. Курьер оказался не один, его сопровождал управляющий. — На проходной мисс сомнительной наружности спрашивает мистера Дарнелла. Мы ей сказали, что она ошиблась адресом, но она настаивает. Говорит, домохозяйка дала этот адрес. Любопытство сгубило кошку, а также разрушило немало семей. Натан к кошкам отношения не имел, семью заводить не спешил, а вот узнать, что нужно леди сомнительной наружности от грифона, не отказался. Вскоре перед ним сидела размалеванная, как праздничный шар, девица в поношенном пальто оранжевого цвета. Ярко-голубой воротник и зеленая шляпка выглядели опереньем попугая. Девица попалась сговорчивая, достаточно было сказать: он хороший знакомый грифона, как особа с птичьим именем Фифи за серебряный выложила все, что говорила Эрику о семье Вивьен. О его особом интересе к лорду Вернону добавила, многозначительно округлив густо подведенные глаза. Увы! Ничего нового Натан не узнал. А информация о внешности Вернона, которую вспомнила Фифи, была уже неактуальна — Натан видел лорда своими глазами и его личность уже успели выяснить. Но Фифи очень хотела получить еще один серебряный, поэтому с видом таинственным и, по ее мнению, соблазнительным облизнула губы и прошептала: — А я еще кое-что вспомнила! Но это стоит денег. Серебряный. Натан насмешливо посмотрел на протянутую руку. Он давно уловил в калейдоскопе мыслей и мечтаний о новых сапожках желание соврать и нажиться на добром лорде, куда более сговорчивом, чем красавец-грифон, и явно не разбирающемся в тонком деле покупки нужных сведений. Женщина поняла свой промах и замялась. Натан, продолжая отстраненно смотреть на ночную бабочку, с удивлением понял, что она действительно что-то знает о семье Вивьен. Знает, но боится сказать. Чего-то всерьез опасается. Впрочем, если вспомнить про мечты женщины о новых сапожках… — Если сведения покажутся мне интересными, получишь золотой. Поняла? Фифи судорожно вздохнула, быстро кивнула и мечтательно улыбнулась: на золотой не только сапожки можно купить, но новую лиловую шубку. Соседки удавятся от зависти. А Бруксы — и боги не знают, где они сейчас. Да и не говорила она Тельме, что случайно открыла их тайну. Хотя какую тайну? У каждого в прошлом по скелету есть. — Бабка у меня ведьма. Слабая, конечно. Так вот, она мне оберег сделала от дурного глаза да от морока всякого. Натан спрятал усмешку: вряд ли бабка когда-либо существовала в природе. А вот собственной безопасностью женщина легкого поведения озаботилась. — При моей профессии надо знать, кто пред тобой. Всяко может случиться. Маг склонил голову, показывая, что внимательно слушает. Пока женщина набиралась решимости, кусая накрашенные губы, он старался понять, какая связь между ведьминским оберегом против морока, соседями девицы и котами. — Я когда к Тельме заходила, оберег колоться начинал. Я его в одежду зашила, чтобы никто не заметил. А маги его не чуяли… бабка у меня слабая ведьма… Натан не был знатоком магии ведьм, но его знаний хватило, чтобы понять причину странного поведения амулета. — Думала, испорченный бабка подсунула. Я ведь мороки видела да лица настоящие под ними. Ничего он не делал, не кололся, не грелся, не светился. А тут… я к ведьме, а она… а там отвод глаз. Мудреный какой-то, что люди ничего особо не запоминают, хотя знают, что Бруксы там живут, — подтвердила догадку мага Фифи. — Вроде как повелители разума память стирают! Память маги разума стирать не могут, а вот заставить забыть — запросто. Как и сильная темная ведьма может отводом глаз не дать запомнить детали. — Я испугалась вначале. Хотела переехать куда подальше. Да где ж я другую такую комнату найду? Да и привыкла я к району нашему. У нас там люди приличные: прачки, да поденщики, да работяги с фабрик. Потом думаю: демон с ним, с отводом! Тельма баба неплохая, да и муж ейный — хороший мужик. Хоть Тельма ленивая малость. А отвод? Так, может, у господ каких чего взяли без спросу, вот и боятся. Это было не все. Натан ждал продолжения. Пугал Фифи не отвод глаза. — Кошка их… — Женщина нервно закусила щеку. Натан достал из кошелька золотой и положил на столешницу. — Тельма ее швыряла как хотела. А перед тем, как они уехали, ее… кошку энту, экипаж колесом зацепил. Тельма на возницу с кулаками бросилась! Он, чтобы от нее избавиться, за вред заплатил. А она Рыжку потом к целителю понесла! Кошку! Золотой исчез в потрепанной сумочке. Фифи заулыбалась. Вскоре Натан остался один. Теперь он понимал, что недоговаривал грифон. Жаль, сам не смог без подсказки догадаться. ГЛАВА 10 — Я у кеба! Сейчас вернусь! Хлопнула входная дверь, Эрик отправился проверять кристаллы на кебе. Лиска фыркнула и исчезла. В комнату просочился Чад. Ему стало любопытно, как я одета. Одета я была основательно. Довольно оглядела теплый и удобный наряд. Плотная рубашка, шерстяной вязаный свитер под горло, штаны с начесом и теплые подштанники. Сапожки с мехом. Круглая меховая шапка лежала рядом с полушубком. В таком наряде никакие морозы не страшны. А они и так не страшны: вначале мы собирались ехать в кебе Натана, потом — на санях, нанятых помощниками Эрика, пешком предстояло идти не так долго. Эрик заверял, что сани пройдут почти до самого плато, если смотреть по карте. И упаковал всех как на север, из чего я сделала вывод, что карте он не доверяет, не хочет заранее пугать. Гор я не боялась — сколько лет мы с родителями по всяким деревушкам, ютящимся на отвесных склонах, кочевали. А вот от мысли о темном источнике и обратном ритуале бросало в холодный пот. От невеселых раздумий отвлекла проявившаяся посреди комнаты лиса. Она замотала головой, распалась розовыми лепестками и исчезла. И меня втянуло в видение. Где я находилась — сложно сказать. Окружающие предметы плыли, словно мираж. Четкими были лишь звуки. «Маг поставил защиту», — пришло запоздалое понимание. — Руку! Что стонешь, как баба? Терпи! Резкий приказ, сказанный ледяным тоном, от которого мурашки по спине побежали. — Нечего закатывать глаза и трястись, ты дал разрешение. Я видела два размытых мужских силуэта, сидящих на корточках. Один что-то чертил на полу, прижимая ладонь второго к нарисованному. Второй истерично подергивал плечами. Вот, значит, кого я ощущала в каменном мешке! Оказывается, у нас не один маг, а целых два проводят какой-то ритуал. Хорошо хоть никого больше в жертву принести не пытаются. Грызутся между собой. Может, они, как науки в банке, сожрут друг друга? Следя за уверенными движениями второго мага, я ощущала острое желание прекратить это безобразие любой ценой: хоть кочергой, хоть метлой. Появилось неприятное покалывание во всем теле, в голове будто били в набат, а внутренности медленно завязывали морским узлом. Фамильяр настойчиво нашептывал об опасности. И манил в горы, путая мои мечты со своими, заверял: все прекратится там… в вышине. Нужно спешить. Мы не могли помешать. Ничего не могли сделать. Это было страшно. Второй маг уложил первого на пол. — Какой же ты идиот! Добровольно связать со мной свою жизнь! Ты бы мог сам завершить ритуал, но ты для этого слишком глуп. Тебе только и хватило, чтобы попытаться начать его раньше. Неужели ты думал, что я соглашусь разделить силу? Ты и так мне чуть весь ритуал не запорол. Но ты перепутал руны. Слава всем богам, у тебя не хватило ума правильно провести начало! И меня выкинуло из видения. Я сидела на полу, рядом лежал дезориентированный Чад. Он попытался подняться на лапы, но его сильно качало. Я чувствовала себя не лучше. Головокружение и тошнота усилились, казалось, из меня медленно тянут жилы. Крикнуть Эрика не хватило сил. До входной двери добирались, подпирая друг друга. Я бы не отказалась от розы в виде костылей. Меня услышали, и колючие плети, перевитые тьмой, появились из пола, однако подняться выше чем на десяток дюймов не могли, их словно придавливало обратно невидимым прессом. Было очевидно, что помочь не могут. Казалось, нам крышка, но тут дверь неожиданно распахнулась. Розы моментально исчезли. Я со смесью радости и обреченности проследила за улетевшими вглубь парадной замками, выбитыми вместе с частью доски. Эрик, услышав нашу возню, слишком сильно толкнул дверь. — Ох ты!.. — Дальше грифон выдал нечто настолько заковыристое, что мне от удивления даже полегчало немного. А потом я провалилась в темноту. Два чудовища, чьи тела состояли из колючих плетей, перевитых тьмой, боролись в пентаграмме. Одно явно побеждало, другое знакомо истерически дергало плечами и постепенно теряло экзотический вид, превращаясь в обнаженного мужчину. Защита мага никуда не делась и по-прежнему не давала толком разглядеть происходящее, как и вмешаться. Хотелось зажмуриться, но я смотрела, не в силах отвести взгляд. Появление нового зрителя заметила не сразу. Уловила краем глаза движение, потом услышала испуганное фырканье. Чад воинственно оскалился, заозирался. Ему было так же жутко и страшно, как и мне. А за магической защитой продолжался поединок… точнее, убийство! Маг нашел жертву. Того, кто пытался провести ритуал, хотел обмануть его и при этом глупо полагал, что старший товарищ его простил и поделится силами источника. А тому лишь требовалось добровольное согласие, чтобы занять место в ритуале, превратив его в жертву. Я ничего не могла сделать. Всей душой желала помочь. Ведь никто, даже злодей, не заслуживает смерти. И в какой-то момент тьма меня послушалась. Схватка остановилась. Секунда растянулась вязкой патокой. Казалось, что у меня получилось, но новый удар достиг цели…