Конечно, симпатии обслуживающего персонала больницы разделись примерно поровну. Одни без памяти влюбились в Пита (ну это как водится), причем и мужчины и женщины, всех возрастов. Другие раболепно взирали на равнодушного Сета и мечтали снискать его внимания или хотя бы взгляда. Чувствуя свою никчёмность, такие люди считали, что рядом с ним они становятся значимее. Всегда находились и такие, которым нравилось, что ими пренебрегают. Ну, а молоденькие медсестры, конечно, мечтали поймать удачу за хвост. Принарядившимися ходили все, стараясь улыбаться и создавать вид великодушных и терпимых. В общем, обычные женские уловки. Фэй естественно терпеть не могла вся женская половина. На нее как паломники ходили смотреть все, искренне не понимая, что же в ней такого? Во всех закоулках обсуждали ее фигуру, волосы, ноги, руки и так далее. За книгой ее сказок охотились. Так как тираж был сравнительно небольшим, до их городка дошла пара экземпляров, которые теперь передавались из рук в руки. В палату вошел доктор. Обычный мужчина лет пятидесяти, слегка лысеющий. — Добрый день, — поздоровался он. — Очень рад, что вы, наконец, пришли в себя. — Добрый день, доктор… — Эйбрамсон. — Доктор Эйбрамсон. Ну как я? — Сейчас посмотрим. Он посветил в глаза фонариком, заставил поводить глазами, потрогал пульс: — У вас было тяжелое ранение, рваная рана, нанесенная, как сказали ваши друзья, медведем. Вы помните, что с вами произошло? — Да доктор, именно так и было. Я помню, никаких провалов памяти. — Это очень хорошо. У вас было сильное заражение, но нам удалось побороть инфекцию. Рана заживает. Вашей жизни не угрожает ничего. А так как и разум ваш не пострадал, то думаю, что в данной ситуации можно сказать, что вы легко отделались. Еще несколько дней мы вас понаблюдаем и отпустим на все четыре стороны. — Доктор тепло улыбнулся. — А где мои друзья? С ним все в порядке? — В полном. Они все время были здесь, но сегодня перед перевязкой, мы отправили их прогуляться. Думаю, что скоро они навестят вас. — Да вот еще, что… Под стенами больницы журналисты. Может, вы хотите с ними встретится? Пустить их? — Я еще не решила, доктор. В любом случае сначала я хочу поговорить с друзьями. А еще есть. — Ну что ж, поправляйтесь. Сейчас вам принесут обед. Буквально через несколько минут в палату к Фэй ворвалась Лайт. Она без слов обняла подругу и несвойственно ей тихонько села на краешек кровати: — Ну как ты? — Все отлично. Правда, Лайт, чувствую себя хорошо. — Что-то у тебя во взгляде нет спокойствия, — Лайт примечала малейшие изменения в настроениях людей. Сказывалась адвокатская практика. — Где Пит и Сет? Пока не увижу их, не успокоюсь. — Ах, эти… Да здесь они, никуда не денутся. Околачивались здесь просто до неприличия настойчиво. — Вы не поладили? — Фэй развеселилась. Лайт вскинула бровь. — А сама как думаешь? Что у тебя вообще с ними может быть общего? Один высокомерный сноб, другой из пеленок не вылезет никак. Фэй рассмеялась. — Да, они именно такие. Она так и продолжала улыбаться, когда принесли обед. Выздоравливающая Фэй сидела на кровати и уминала салат, когда в палате появились ее друзья. Им и не надо было друг другу ничего говорить, все читалось на лицах и в глазах. Фэй боялась, что то, что их соединило вновь в лесу уйдет безвозвратно в городе. Но ее опасения были напрасны. Все осталось по-прежнему. Лайт заерзала на кровати. Ей надоело это молчаливое общение, в котором она не понимала ни слова. — Хоть бы спросили как у нее дела. — Да, Фэй, как дела? — Воскликнул Пит и ринулся ее обнимать. Он почти опрокинул столик с обедом, склоняясь к ней. — Хорошо, чувствую себя хорошо. Ничего не болит как ни странно. — Это ненадолго, — радостно сказал Пит, — тебе колют обезболивающее. — Ты меня очень обрадовал, — улыбаясь, сказала Фэй. — Ну, а вы как? Как мы вообще выбрались? — Сет залез на Эверест и поймал сигнал. — Да какой там Эверест… — Всё равно. Лайт с интересом наблюдала за этой троицей. Как они все преобразились. Где тот высокомерный сноб? А Фэй прямо расцвела вся. А этот, может действительно такой и не притворяется хорошим парнем? — Мне звонил Остин, он собирается сегодня прилететь, — сказала Лайт. — Это зачем? — удивилась Фэй. — Потом спохватилась, ведь она для них все еще замужем, — то есть, конечно, да… Такая реклама, разве можно пропустить? — Что-то он не спешил, — зло сказал Пит. — Не обижайся, Фэй, но он мне не по душе. Фэй промолчала. Что тут скажешь? Сет тоже молчал, хотя она видела, что его руки сжались в кулаки. Этого еще не хватает. — Можно мне остаться с Лайт наедине? Женские штучки и все такое, вы понимаете… — Ага, да. Может принести тебе чего? Конфет? — Пит все время помнил, что люди любят, и при любой возможности старался обрадовать. Он и всех медсестёр в больнице радовал, носил конфеты, торты, дарил улыбки и веселые истории. — Будет здорово. Когда они вышли Фэй сказала: — Они не знают, что мы с Остином в разводе. — Почему? — Так было проще. Долго объяснять. Тебе придется и с Остином провести беседу. Думаю, в сложившихся обстоятельствах он будет только рад. Везде найдет выгоду. Не удивлюсь, если он считает, что все еще любит меня. — Он так и считает. Сказал мне при встрече. Фэй закатила глаза. Ох уж этот Остин. — Фэй, я хочу тебе еще кое-что сказать. Наверное, это должен сказать врач, но я не могу удержаться. — Заинтриговала. — Ты беременна. Фэй думала, что это чудное пробуждение не может быть еще более волнующим, но оказалась не права. Она даже не знала, что сказать. В своих мечтах это известие проигрывалось несколько не так. Она вместе со счастливым родителем прыгает от радости, он ее подхватывает на руки… — От кого, ты знаешь? — Лайт, за кого ты меня принимаешь? Конечно, знаю. Но от этого не легче, а сложней. Что-то меня потянуло в сон. Я хочу поспать. Заряд у Фэй закончился так же быстро, как и появился, она легла и практически мгновенно уснула. Лайт вышла из палаты и отправилась на встречу Остина. Фэй все еще мирно спала, когда в палату зашел ее бывший муж. Лайт встретила его и вопреки опасениям была очень мила. Это было неожиданно, потому что он знал, что подруга жены всегда его недолюбливала. А когда она рассказала ему, что он должен изображать любящего супруга, то в его сердце загорелась надежда. Он рассчитывал на то, что придется уговаривать Фэй, просить прощения, начинать ухаживания сначала. Он был к этому готов и готовил речи, ведя сам с собой непрерывный диалог. А тут такая удача! Фэй сама хочет этого. В холле больницы он встретился с Сетом. Не узнать его он не мог. Это лицо и так постоянно появлялось в газетах, а после случившегося не знали его, может только младенцы. Остин порыскал глазами, но Селби не было видно. Сет равнодушно окинул его взглядом и отвернулся. Он не знал Остина, и его никто не интересовал. Ну и ладно, думал Остин, так даже лучше. Пусть Фэй сама нас представит. Объяснив персоналу больницы, что он муж Фэй Эппл, он беспрепятственно прошел к ней в палату. Какая же она милая! Остин настолько убедил себя, что его любовь к Фэй не ушла, что его захлестнула волна эмоций, когда он смотрел на нее. Его разноречивые чувства были неотделимы одно от другого: привязанность, надежда, горячие воспоминания о сексе с ней. Все это порождало глубокое эмоциональное потрясение, объяснить которое, он был не в состоянии. Но доминирующим было чувство ревности. Если бы Фэй связалась с простым менеджером то, пожалуй, это не вызвало бы ничего, кроме досады. Но когда твоя жена оказалась нужна таким людям, как Морган и Селби, то волей-неволей задумаешься: а не сглупил ли ты? Не просмотрел ли что-то? Ему, как политику, это было непростительно. Вот почему, когда Фэй открыла глаза, он чуть не разрыдался у нее на груди. Влюбленный Остин целовал ошеломленную Фэй, гладил по волосам и шептал слова любви. Она была так удивлена, что просто не могла вымолвить и слова. Она собиралась сразу расставить все точки над i, а потом дать понять, что между ними ничего не может быть. А при таком раскладе просто язык не поворачивался. Фэй ничего не оставалось, как обнять Остина.