Я ни в коем случае не скажу ему, что мы планировали снять мою вуаль. — Мы встретились в лесу, а не на лугу. — Почему? — спрашивает светловолосый мужчина слева от меня. Мне не нравятся его водянистые голубые глаза. — Мы не хотели быть пойманными. Лес более уединённый, чем луг. Несколько мужчин фыркают в ответ на это. Я опускаю взгляд, понимая, что они подумали, чем мы с Кедриком занимались. Я сжимаю руку в кулак. За моей спиной раздаётся рычание делегатов, и остальные замолкают. — Что было дальше? — спрашивает Король, его рука движется в отрывистом жесте. Кедрик делал точно также. Я прокручивала в голове то, что произошло дальше, сотни раз, и мне не нужно думать, прежде чем ответить: — Я стояла лицом к Кедрику, — я сглатываю, когда все наклоняются ближе. — Он смотрел на меня, но, должно быть, увидел или услышал что-то в лесу позади меня, потому что он посмотрел поверх моей головы. Я видела, как его лицо изменилось в момент, когда он, видимо, понял, что там был лучник. Я снова тяжело сглатываю, потратив несколько мгновений на то, чтобы собраться с мыслями. Я сосредотачиваюсь на боли в запястье. На стреле в моём ботинке. Будучи запертой в своей комнате, я размышляла о том, стоит ли мне поделиться следующей информацией с Королем. Но не признать самоотверженный поступок Кедрика это слишком трусливо. Я делаю глубокий вдох. — Лучник был позади меня. Кедрик оттолкнул меня в сторону. Когда я подняла голову, стрела поразила его здесь, — я подношу дрожащую руку к месту, куда его ранили. — Ровно то место, где находилась моя голова. Если бы он не оттолкнул меня, стрела прошла бы через мою голову, — говорю я чёрствым тоном. Король как будто собирается встать, но останавливается. Несколько человек в комнате задыхаются от моих слов. Остальные не понимают смысла того, что я сейчас сказала. — Полагаю, настоящей целью была я, — говорю я, чувство вины капает с каждого слова. Теперь каждый в зале знает, что это была моя вина. Не в первый раз я желала, чтобы стрела достигла намеченной цели. Мои слова опустошают зал. Никто не говорит, никто не двигается. Всем требуется пауза, чтобы переварить услышанное. Я была окружена плотным кольцом, и от этого у меня начинает сдавливать грудь. Я делаю частые вдохи. — После того, как его ранили? — спрашивает Король, в его голосе злость. Это та часть, которую я пересказываю с ужасом. Я зажмуриваю глаза и быстро говорю: — Я помогла ему опуститься на землю. Я слышала удаляющиеся шаги. Должно быть, это был убийца, но я и не подумала пускаться в погоню. И я не знаю, почему он убежал. Я была так сосредоточена на Кедрике, что не соображала ясно. В конце концов, я запомнила только шаги. Я делаю судорожный вдох, который сбивается на растущем коме в горле. Когда мой голос звучит, он хриплый. — Я не знала, как помочь ему, мы были слишком далеко от дворца. Сомневаюсь, что он мог быть… — мой голос затихает на слове «спасён». Я прочищаю горло и пробую снова. — Я держала его руку пока… Я не могу вынести это. Я встаю и шагаю отрывистыми шагами, сосредоточившись на ощущении удара ботинка о камень, пульсации в запястье. Я хватаюсь за ярость, которая, как я знаю, скрывается в ожидании. Она поднимается по моему зову и сдерживает слёзы, грозящие вот-вот пролиться. Я возвращаюсь на своё место, вновь обретая свой безжизненный голос. — Прошло много часов, прежде чем Малир и Рон нашли нас. Снова тишина. На долгое время. Пока Король, наконец, не прерывает её. — Он сказал что-нибудь? Перед смертью? — его голос груб. Одна слезинка сбегает от моей ярости и стекает по краю носа. Я киваю, но не могу говорить. — Что? — спрашивает он, снова наклоняясь вперёд. — Он сказал, — я стараюсь, но не могу выговорить слова. Я пробую ещё раз. — Он сказал: «Не плачь». Слёзы льются по моему лицу, я отворачиваю голову в сторону, не в силах выполнить последнее желание Кедрика. Они стекают под вуалью на переднюю часть моей туники. Король машет человеку, который сидит рядом с ним, старому мужчине интеллигентного вида. — Были ли ранее какие-то признаки того, что вы находились в опасности? — спрашивает мужчина глубоким голосом, который мне сразу же понравился. Я начинаю говорить «Нет», но останавливаюсь, когда скрытые воспоминания всплывают на поверхность. Нахмурившись сквозь слёзы, я отвечаю: — Несколькими днями ранее в лесу был слышен треск. Но я решила, что это упавшая ветка. Я пытаюсь вспомнить место, в котором мы находились в тот день. Воспоминания слишком сильно поблекли, чтобы я была уверена. Я качаю головой. — Я не знаю, был ли это лучник или нет. Мужчина с седыми волосами кивает. — Есть ли кто-то в Осолисе, кто мог стоять за намерением убить вас? Я не отвечаю, время правды закончилось. Теперь мне нужно спасти свою шкуру. Блейн спас меня одновременно ото лжи и проклятия. — Её мать. Вы знаете, что я особенно хорошо воспринимаю отношения, Король Джован. Татум ненавидит её, — говорит он своим гнусавым голосом. Я сжимаю зубы и кулаки от слов Блейна. Это лишает меня шанса убедить их оставить меня в живых, чтобы, в конечном счёте, они могли вернуть меня обратно в Осолис. Все взгляды направлены на меня, в ожидании отрицания. — Среди прочих, да, — говорю я ровным тоном. — Ты веришь, что твоя мать могла бы убить тебя? — в итоге говорит Король. Он смотрит на меня так, будто из моего лица проросло дерево. Вероятно, гадая, что со мной не так, если даже моя мать меня ненавидит. — Татум — долбаная сука, — говорит Санджей. Я ахаю от его выражений. — Санджей, — назидательно говорю я, поворачиваясь и смотря на него. — Ты знаешь, это правда, — оправдывается он. — Ну… — я сдерживаю внезапный приступ смеха. — Тебе всё равно не стоит так выражаться. В ответ он просто вскидывает брови. — Сколько тебе лет, дитя, — снова говорит старик. Я поворачиваюсь обратно. — Я не дитя. Я пережила пять перемен и пять ротаций. Нет, теперь уже шесть перемен. Мой день рождения наступил в какой-то момент в Оскале. — Восемнадцать, — переводит Малир. — Да, — говорю я. Мои плечи подаются вперёд. Кажется, что мы провели тут часы. Этот разговор о Кедрике эмоционально выматывает, и я хочу, чтобы он закончился. Я не понимаю, какое отношение имеет мой возраст к решению вопроса о том, жить мне или умереть. Король молчит, осматривая зал, не интересуясь нашей текущей темой. Интересно, о чём он думает. — Я хотел бы получить от делегатов объяснение, почему Татума была взята в заложники, — говорит он. Я вижу, как Блейн напрягается слева от меня, и я улыбаюсь злой ухмылкой, зная, что лучше его не жалеть. — Я думал, что ц-целью был Принц, мой Король, — Блейн заикается. Я закатываю глаза. — Я думал, что в интересах Гласиума будет обладать рычагом давления на Осолис, на случай войны. Я не могу упрекнуть его за это. Я могла бы сделать то же самое, в такой же ситуации. — Ты не думал, что забрав её, вы обеспечите реакцию со стороны Осолиса? Учитывая, что вы были направлены на мирную миссию, я бы надеялся, чтобы эта мысль приходила тебе в голову, — Король говорит опасно мягким голосом, который я слышала прошлой ночью. Во мне разгорается надежда.